В конце ноября 1875 года родился Анатолий Луначарский. Его именем названы улицы и проспекты в городах России. В первую очередь он известен как первый советский нарком просвещения и пропагандист особой, пролетарской культуры. Менее известно, что при жизни нарком был не чужд экзотических увлечений мистического характера. Евгений Антонюк вспоминает самых влиятельных мистиков, оккультистов и эзотериков Советского Союза.
Эзотерический нарком
В СССР Анатолия Луначарского знали как создателя советской системы образования и просвещения. Как вдохновителя особой пролетарской культуры. В крайнем случае, как дореволюционного партийного еретика, вызвавшего ярость Владимира Ленина своими странными взглядами на марксизм. Гораздо меньше известно о другой стороне советского наркома — его увлечении мистикой, эзотерикой и т.п. материями.
В нулевые годы ХХ века, оказавшись в эмиграции, Луначарский предпринял смелую и радикальную попытку ревизии марксизма, за что подвергся жестоким нападкам со стороны Ленина. РСДРП после неудачи революции 1905 года переживала в эмиграции кризис, внутри партии возникло несколько фракций. Одну из них возглавил Луначарский.
Будущий нарком не на шутку увлекся богостроительством и пытался сформулировать идеологию на стыке классического марксизма и религии. Сутью его взглядов была надежда на то, что социализм поспособствует превращению людей в богов. В работе "Социализм и искусство" Луначарский писал, что на высшей, четвертой, ступени социализма человечество превратится в согласную семью богов, сознательно преследующую свою великую цель: обеспечить существование и развитие в мире великих феноменов — наслаждения, мышления и творчества… Вечная и бесконечно отодвигающаяся цель человечества — стать богом, чувствующим сердцем мира.
Социализм, как доктрина, есть истинная религия человечества, обнаженная от мифических покровов, в какие одевала ее недоразвитость ума и чувства наших отцов. Он объединяет наукой констатированное "скромное" и "материалистическое" происхождение наше, неизбежность страданий, унижений, пережитых нами, низостей, ошибок, совершенных нами, неизбежность грядущей еще чаши горьких мук, и рядом с тем — высоту и величие задачи всечеловеческого сотрудничества, более и более ясно ставящей перед собою цель должен быть бог живой, всеблаженный и всемогущий. Мы строители его!
Ленин обрушился на Луначарского с критикой, обвиняя его в том, что он пытается осквернить марксистский материализм привнесением в него никому не нужной религии.
Однако Луначарского поддержало немало видных большевиков. Близок к нему был и писатель Максим Горький. Знаменитая русская колония на Капри в действительности была колонией богостроителей.
Позднее Луначарский и Ленин примирились. А после революции он даже получил пост наркома просвещения. Однако чудить не перестал. В 1919 году в период, когда большевики были наиболее близки к потере власти, он совершенно неожиданно написал пьесу "Маги". Дабы избежать нападок соратников по партии, Луначарский отдельно отметил в предисловии:
Фантазия моя написана в терминах оккультизма и мистики, и, быть может, кому-нибудь из читателей покажется, что эта одежда в какой-нибудь мере отражает мое собственное верование. Этого, конечно, нет, но я считаю поэта вольным брать свои краски, откуда ему заблагорассудится.
Товарищи, впрочем, наркому не очень поверили и припоминали ему мистико-оккультное сочинение даже после смерти. Так, в Литературной энциклопедии, опубликованной в 30-е годы, утверждалось: "Крайне спорен сам замысел драматической фантазии "Маги".
Но главной страстью Луначарского была хиромантия. Он практиковался у европейских гадалок еще в период жизни в эмиграции. Нарком любил вечеринки с участием балерин и артисток и никогда не упускал случая погадать им по ладони. Об этом сохранилось немало заслуживающих доверия свидетельств. Знаменитый театральный режиссер Наталия Сац вспоминала:
Анатолий Васильевич Луначарский считал хиромантию наукой и серьезно ею увлекался. Однажды он пригласил меня поехать с ним на вечеринку артистов Большого театра и по просьбе артистов в отдельной комнате устроил "сеанс хиромантии". Артистки по очереди заходили в эту комнату, желая узнать свое будущее и одновременно, конечно, повеселиться.
Вдова Николая Бухарина Анна Ларина также подтверждала увлечение наркома:
Затем неожиданно он попросил показать ему мою руку — Луначарский увлекался хиромантией. Я протянула руку, он недолго, но сосредоточенно рассматривал линии моей ладони, и я увидела, как он помрачнел и произнес вполголоса, обращаясь к Н.И.: "Анну Михайловну ждет страшная судьба!"
Впрочем, увлечения Луначарского в 20-е годы проходили по линии чудачеств. Во внутрипартийной борьбе он не участвовал, поэтому и преследованиям не подвергался. После смерти в 1933 году экс-нарком был похоронен в Кремлевской стене.
Маг Лубянки
Глеб Бокий — самый знаменитый "маг Лубянки". Его загадочной деятельности во главе Спецотдела ОГПУ/НКВД посвящено немало литературы — от более-менее адекватных исследований до конспирологических измышлений и откровенных фантазий.
Сын знаменитого дореволюционного преподавателя химии, Глеб Бокий в годы учебы подался в революционеры, да так и остался в их рядах на всю жизнь. В начале 20-х годов он возглавил Специальный отдел ОГПУ. Его секретность была связана не с тем, что там проводились магические исследования и происходили оккультные ритуалы. Просто отдел отвечал за все секреты партии. Именно там разрабатывались шифры для партийной переписки, которую не должны были видеть посторонние. Бокий стоял во главе отдела 16 лет и был одной из самых могущественных фигур в ведомстве. Это позволяло ему заниматься вещами, за которые обычных чекистов давно попросили бы на выход.
С юных лет Бокий был увлечен мистикой, эзотерикой и прочими непознанными штучками. Эта страсть зародилась в нем после знакомства с Павлом Мокиевским — врачом и мистиком, который до революции оказывал Бокию протекцию и даже помогал избежать проблем с полицией.
В 20-е годы Бокий познакомился с мистиком и авантюристом Барченко. Тот был одержим поисками двух таинственных и легендарных мест прошлого — Гипербореи и Шамбалы. Гиперборею он планировал искать на Кольском полуострове, а Шамбалу — в районе Тибета. Барченко верил, что в Шамбале с первобытных времен был построен коммунизм, поэтому для обмена опытом советским коммунистам надо как можно скорее отыскать сокровенную страну.
Организовать экспедицию на Север удалось (Барченко даже объявил об обнаружении Гипербореи, но был осмеян учеными), а вот с поисками Шамбалы не вышло. Для подобной экспедиции требовалось немало валюты, которая была в большом дефиците. В итоге из-за противодействия Иностранного отдела ОГПУ денег им не дали.
Зато Бокий выбил средства на исследования телепатии. Людей-телепатов отбирали по всей стране, а затем проверяли под строгим надзором Барченко, который и сам считал себя одаренным в этом вопросе.
Кроме того, Барченко создал свою собственную организацию — Единое трудовое братство. На встречи "мистических марксистов" порой заходил и сам влиятельный чекист, а также другие видные большевики. Например, заместитель наркома иностранных дел Стомоняков. Или член ЦК Иван Москвин.
На базе этого объединения Барченко и Бокий в дальнейшем планировали объединить всех колдунов, шаманов, телепатов и мистиков и поставить их на службу ОГПУ.
Объединить мистический андеграунд им так и не удалось. В 30-е годы братство распалось, а позднее все его участники были репрессированы. Барченко и Бокий также были схвачены и казнены в период Большого террора.
Кровавый коллективизм
Александр Богданов-Малиновский в дореволюционное время был одним из самых влиятельных членов РСДРП. Однако затем разругался с Лениным и примкнул к Луначарскому в вопросе богостроительства. Дополнительную близость между ними создавало родство: будущий нарком просвещения был женат на родной сестре Богданова.
Но если Луначарский во время эмиграции увлекся безобидной хиромантией и бегал по гадалкам с просьбой научить его отличать линию жизни, то Богданова заинтересовали более серьезные материи. В ту пору по всей Европе гремело имя Рудольфа Штейнера — знаменитого философа, мистика, оккультиста и эзотерика. Созданное им религиозно-философско-мистическое учение, названное антропософия, пользовалось немалой популярностью у европейской интеллигенции.
Тема крови занимала важное место в концепции антропософии Штейнера. В одной из своих работ он писал:
Силы крови направлены вовнутрь, они образуют внутреннего человека... В крови собрано вместе все, что материальное прошлое сконструировало в человеке, и в крови также формируется все, что подготовляется для будущего.
Богданов посетил одну из лекций Штейнера и оказался под сильным влиянием его идей о "памяти крови". С этого момента вопросы крови интересовали Богданова больше, чем революция и политика. Вдрызг разругавшись с Лениным, один из самых влиятельных членов РСДРП отошел в сторону, начав создавать свою философию.
Вернувшись в СССР после революции, Богданов попытался адаптировать свои идеи к торжествующему марксизму. В результате чего получился "физиологический коллективизм". Только для большевиков коллективизм означал отсутствие частной собственности, а для Богданова — перманентный обмен кровью между всеми членами общества.
В своих размышлениях Богданов пришел к выводу, что кровь — это действительно "больше, чем сок". Идея обмена крови покоилась на убеждении в том, что при переливании крови старик получит омолаживающий эффект, а юноша — "память и опыт старой крови".
В дальнейшем Богданов рассчитывал, что его метод позволит если и не достичь бессмертия, то значительно продлить жизнь, а также победить многие болезни. Кроме того, создание единой физиологической цепочки, объединенной общей кровью, было весьма в духе времени. 20-е были эпохой радикального коллективизма, многие большевики верили, что семья вот-вот прекратит свое существование и всех детей будут сообща воспитывать без участия родителей в специальных домах.
Конечно, эта теория Богданова попахивала мистицизмом, чего на дух не переносили вожди большевиков. Однако ему удалось заручиться поддержкой нескольких высокопоставленных фигур. В частности, немалую помощь в лоббировании оказала Мария Ульянова — сестра Ленина. Кое-что сделал и старый знакомый Леонид Красин. Тот вообще верил в грядущее воскресение мертвых (поэтому и был едва ли не главным инициатором сохранения тела Ленина), но только силами науки.
В 1926 году удалось выхлопотать для Богданова собственный Институт переливания крови, где он мог предаваться экспериментам, сколько хотел. Исследователь начал обмениваться кровью со студентами-добровольцами. После каждого такого обмена он уверял всех, что чувствует себя все лучше и моложе, а проблемы со здоровьем отступают. Однако Богданов слишком рьяно взялся за дело. После 11-го по счету переливания ему стало плохо, он скончался.
Со смертью Богданова эти эксперименты были прекращены, а институт сосредоточился на более реалистичных исследованиях, чем поиски бессмертия и физиологический коллективизм. Богдановское учреждение сохранилось до сих пор, только сейчас оно носит уже другое название — Национальный медицинский исследовательский центр гематологии.
