Экономисты пытаются подвести предварительные итоги экономического удара от обрушившейся пандемии. И они неутешительны: кто-то сравнивает нынешний кризис с событиями 2008 года, другие находят сходства даже с Великой депрессией. Для США такие аналогии вполне уместны: ведь уровень безработицы среди американцев достиг 20% — максимума с 1935 года. 26 млн человек потеряли средства к существованию, этой армии безработных придется как-то мириться с ситуацией и найти силы пережить экономические невзгоды. 80 лет назад именно индустрия развлечений стала той отдушиной, которая позволила многим американцам не пасть духом и перетерпеть тяжелые времена. Малек Дудаков — о том, как Голливуд поддерживал людей и общественные устои фильмами с хэппи-эндом.
Золотая эпоха кино
В канун биржевого краха в сентябре 1929 года Голливуд находился в состоянии транзита. Немой кинематограф отходил на второй план, наступала эра звукового кино. Однако многие кинотеатры в США еще должны были на техническом уровне поддерживать звук. С их "апгрейдом" проблемы не стояло: деньги в Голливуд лились рекой, крупные киностудии выигрывали от фондовой мании на Уолл-Стрит. В те времена в Америке все кинотеатры входили в одну вертикально интегрированную систему: они напрямую принадлежали голливудским студиям. Чтобы заманивать зрителей, продюсеры нанимали лучших актеров и сценаристов с Бродвея. Разразившийся экономический кризис не привел к потере популярности кино — даже наоборот, именно в разгар Великой депрессии действительно началась "золотая эпоха" голливудского кинематографа.
Уже тогда стало понятно, что у кино просто нет конкурентов. Музыкальные и театральные постановки были дорогим удовольствием, и за пределом Нью-Йорка и Сан-Франциско они не имели особой художественной ценности. Радио становилось распространенным, но ему было очень далеко до будущей популярности телевизора. В то же время фильмы на большом экране были доступными (билет в кино стоил 10-20 центов) и в то же время открывали дверь к вершине современного искусства.
Голливудские боссы старались дать зрителям максимум возможного за небольшие деньги. В кинотеатрах показывали вообще всё: новостные сводки, мультфильмы, шоу и сериалы и, конечно, сами фильмы. На фоне происходящего в мире на первый план вышли комедии и мюзиклы. Публике в шутливой форме показывали образ жизни богатых нуворишей и то, как им приходится приспосабливаться к новой кризисной реальности.
Простым людям всегда нравилось смеяться над богачами, а в условиях депрессии популистские настроения были сильны как никогда. Однако подспудно зрители все-таки любили наблюдать за "высшим обществом". Во-первых, это показывало, что настоящие богатые династии еще существуют, они не все исчезли с наступлением экономической разрухи. Во-вторых, смотря фильмы о богатых и успешных, зритель как бы присутствовал в их жизни и на пару часов мог позабыть о своей собственной бедности, погрузившись в красивый быт американской элиты.
Хэппи-энд против депрессии
Две самые популярные комедии той эпохи — "Это случилось однажды ночью" и "Мой слуга Годфри" — как раз и стали ответом на такой общественный запрос. В первой из них рассказывается о приключениях богатой наследницы, которая путешествует инкогнито и впервые знакомится с реалиями жизни бедняков. Во второй главным героем становится бездомный, которому удается попасть в дом богатой семьи, стать батлером и завоевать сердце дочери отца семейства. Если в "ревущие двадцатые" годы было принято восторгаться привычками богачей, то теперь зрителю давали возможность посмеяться над их наивностью, но и одновременно с этим завидовать такой оторванности от страшных условий реальной жизни.
Но нельзя сказать, что все популярные тогда фильмы были одними лишь легкими комедиями да водевилями. Большой резонанс вызвала картина "Мистер Смит едет в Вашингтон". Эта социальная драма развенчивает реалии американской политики похлеще "Карточного домика". Молодой и наивный лидер бойскаутов Джефферсон Смит неожиданно для самого себя становится сенатором США. Он преисполнен патриотизма и гордости за свою страну, но очень быстро сталкивается с бюрократическим идиотизмом и коррумпированностью Вашингтона. Под самый конец фильма Смит все-таки сможет добиться торжества справедливости и расправиться с мафиозными боссами-коррупционерами, но для этого ему приходится многим пожертвовать.
Не меньшее влияние на умы публики оказала и экранизация романа Джона Стейнбека "Гроздья гнева". Она вышла под самый конец Великой депрессии, в 1940 году. Фильм во всей красе передает жизненные тяготы провинциальных фермеров, чьи угодья отнимают банки за долги и которым просто некуда податься. Главные герои направляются в Калифорнию, где им обещают "землю обетованную", много работы и хороший заработок. Однако, добравшись туда, они понимают, что попали из огня да в полымя. Финал экранизации романа вопреки оригинальному сделали оптимистичным, чтобы хоть как-то сгладить весь трагизм ситуации. Фильм вызвал широкий общественный резонанс, его обвиняли в пропаганде коммунизма и симпатиях к политике "Нового курса" Рузвельта.
Тогдашний глава кинокомпании "20-й век Фокс" Дэррил Занук долго сомневался в том, стоит ли вообще снимать такую картину. Он даже нанял двух частных детективов, чтобы те изучили условия жизни в лагерях мигрантов в Калифорнии. Детективы отметили, что фермеры-мигранты в реальности живут еще хуже, чем показано в книге Стейнбека.
Антикризисные правила Голливуда
Обилие "хэппи-эндов" в голливудских фильмах времен Великой депрессии — это не случайность. Большинство продюсеров и режиссеров крупных киностудий понимали, что сейчас не время загружать зрителя сложными и неоднозначными концовками фильмов. У него и так хватает этих сложностей и неоднозначностей в реальной жизни. Поэтому именно в эпоху крупнейшего экономического кризиса в истории США киноиндустрии удалось принять специальный свод правил, регулирующий процесс создания фильмов. Он получил название "Кодекса Хейса" по имени Уильяма Хейса, бывшего главы американской почтовой службы, который стал первым собственным цензором Голливуда.
Такая цензура не носила государственный характер — наоборот, киностудии согласились на нее, чтобы избежать вмешательства правительства в свою деятельность. Все "ревущие двадцатые" годы католические и моралистские организации Америки пытались через суд заставить Голливуд цензурировать сценарии фильмов. Их не устраивало насилие и ругательства, интимные сцены и насмешки над религией. Киноиндустрия понимала, что рано или поздно в это дело вовлечется государство, поэтому она решила действовать на упреждение.
Принятый всеми студиями "Кодекс Хейса" запрещал показывать незаконную деятельность в благожелательном свете, богохульствовать и сквернословить, обнажать актрис и актеров, показывать "постельные" сцены. Нельзя было снимать гомосексуальные или межрасовые отношения. С официальными символами США вроде флага и герба нужно обращаться с превеликим уважением, как и с любыми элементами христианской символики. Не приветствовалось употребление алкоголя на большом экране. Мотив мести не мог становиться движущей силой главных героев — если он и появлялся, то только как второстепенный элемент сюжета фильма.
Драконовские правила "Кодекса Хейса" многих удивляли своей абсурдностью. Режиссеры шутили: если любую противозаконную и антиправительственную деятельность надо осуждать, то как же тогда быть с Бостонским чаепитием и восстанием американских колонистов против Британской империи? Не меньшая проблема была связана с экранизацией многих классических произведений вроде шекспировского "Гамлета" или "Гордости и предубеждения" Джейн Остин, которые сложно было снимать, не показывая мотив мести главных героев.
Тем не менее их приходилось соблюдать, иначе фильм просто не мог быть показан на территории США. Картины тщательно просматривали, заставляли переснимать, если там обнаруживались даже намеки на запретные сцены. От установленных правил очень страдал Альфред Хичкок, которому приходилось буквально выбивать разрешения на все свои лучшие работы. Даже хрестоматийная и вполне себе невинная по содержанию шпионская драма "Касабланка" Майкла Кертиса оказалась под гнетом цензуры: в первоначальном виде там предполагались намеки на интимные отношения замужней женщины и главного героя. Такое, по мнению редакторов, шло против института брака и поэтому было вырезано из финальной версии фильма.
В "Кодексе Хейса" прямо не говорилось о политической составляющей, однако она подразумевалась между строк: нужно поддерживать американские ценности и национальные интересы США. И режиссеры по мере сил соблюдали правила: например, в картине "Иностранный корреспондент" Хичкока концовка является настоящим призывом к американскому обществу не отсиживаться в стороне и принять участие во Второй мировой войне на стороне союзников. Фильм "Лучшие годы нашей жизни", затрагивающий военную тематику, яростно критикует американских изоляционистов, которые не поддерживали вступление США в конфликт с Германией и Японией.
Лишь после окончания Второй мировой войны влияние "Кодекса Хейса" начало ослабевать. Он просуществовал около 30 лет, после чего ему на смену пришла система рейтингов Американской киноассоциации. Она уже просто разграничивала все фильмы по возрастным категориям. "Кодекс Хейса" остался в истории как оригинальная попытка самоцензуры в киноиндустрии, которая понимала, что она несет ответственность за сохранение общественных устоев в бедственную эпоху депрессии.
