Журнал The Economist бьет тревогу: в развитых странах стремительно растет число сторонников социализма среди молодежи. Если верить опросам, социалистический уклад экономики воспринимается позитивнее, чем рыночный. Все больше политиков-популистов левого толка занимают выборные должности, включая руководящие, а процент поддержки левых партий увеличивается. Малек Дудаков — о том, почему миллениалы в США, у которых весьма туманное представление о социализме, отдают ему предпочтение, и о влиянии "левой" тенденции.
Предсказание Фукуямы
С момента распада СССР и всего социалистического блока прошло около 30 лет. Почти все страны мира в той или иной степени интегрировались в мировую рыночную экономику. Есть, конечно, отдельные аномалии — коммунистическая диктатура в КНДР или левые режимы в Южной Америке (Венесуэла, Куба, Никарагуа), но они все — пресловутое исключение из общего правила.
В 1989 году, когда перестройка в Советском Союзе еще шла полным ходом и ее итог казался непредсказуемым, политолог Фрэнсис Фукуяма опубликовал хорошо известную статью о "Конце мировой истории". После разрушения всех альтернатив либеральному устройству и постепенной дискредитации последней из них (коммунистической идеологии) должен наступить конец истории. Ведь противостояние идеологем в мире победившего либерализма более невозможно, демократические страны традиционно стараются избегать войн, поэтому их сообщество ждет лишь мирная кооперация и процветание.
Однако эпоха либерального благополучия продлилась совсем недолго — всего лишь полтора десятилетия. Уже к середине 2000-х гг. в мире сформировались альтернативные западным странам центры силы вроде Китая и России, взявшие на вооружение госкапитализм. Арабский регион в общем и целом отказывался "либерализовываться", несмотря на все начинания США и их союзников. А последующие события — ипотечный кризис в Америке, вызвавший цунами финансового коллапса по всему миру, дал толчок популистским настроениям уже на самом Западе.
Символично, что буквально сейчас Фукуяма издает свою новую книгу под названием "Идентичность: спрос на уважение и политика обиды", главная идея которой в том, что социализм и популизм снова в моде. За последние 30 лет, по мнению политолога, в мире изменилось слишком многое. Уровень неравенства снова вырос до небес, класс финансовой олигархии заправляет политическими процессами во всех странах, и это в свою очередь вызывает сравнительно новое явление — нелиберальную демократию. Под ней подразумевается демократический строй, в рамках которого к власти приходят не право- или левоцентристы, а авторитарные лидеры-популисты. Польша, Венгрия, Россия, Турция, Япония, Индия, Бразилия — число нелиберальных демократий в мире продолжает планомерно расти.
Но и сами страны-центры глобализации наблюдают аналогичные тенденции. Неолиберальный консенсус, суть которого состояла в продвижении экономического и социального либерализма, уже не интересует электорат крупнейших партий. Республиканская партия в Америке сдвигается все больше в правую и консервативную сторону — от движения "Чайной партии" в 2009 году до избрания Дональда Трампа в 2016-м. Демократическая партия почти официально принимает различные элементы социализма как основные в рамках своей программы.
Левее от кричащего неравенства
В последние три года большинство избирателей Демпартии начали считать социализм более предпочтительной моделью экономического устройства, чем капитализм. Наиболее распространены такие убеждения среди либеральной молодежи. Но даже если брать все поколение "миллениалов" в целом (рожденные в период с 1985 по 1999 гг.), то 51% из них позитивно оценивает именно социализм. Для сравнения, только 45% миллениалов считают капитализм чем-то положительным.
Конечно, американская молодежь всегда относилась романтично к "прогрессивным" идеям — еще со времен Вудро Вильсона и Франклина Делано Рузвельта. Но в прошлом у этих идей имелись свои ориентиры в других странах: в Европе, в Советской России наконец. Сейчас же в мире, несмотря на возобновление геополитического противостояния между различными центрами силы, альтернатив рыночной экономике не существует. Все страны олицетворяют собой рынок разной степени открытости — от максимальной в Гонконге или Новой Зеландии к довольно ограниченной где-нибудь в Китае или Норвегии.
Именно поэтому настроения типичного либерального избирателя на Западе заключают в себе две не совсем очерченных идеи: во-первых, у него очень размытое представление о социализме как о чем-то более справедливом, нежели существующая на текущий момент система, во-вторых, он пытается практически впотьмах найти какую-то альтернативу сложившемуся порядку вещей.
Большинство американцев понимают социализм не как государственный контроль над средствами производства. Совсем наоборот, для них это не так важно. В первую очередь социализм — это строй большего равенства, в котором в равной мере уважаются права всех граждан и существует система "справедливого" распределения благ от более успешных к менее успешным.
Именно кричащее неравенство современного мира и стало "плодородной почвой" для идей социализма. Неравенство доходов в США растет семимильными шагами с 1980-х гг. — периода рейгановской дерегуляции экономики и понижения налогов. В то время как зарплаты среднего класса за этот период выросли менее чем в два раза, доходы 1% самых богатых взлетели практически в 10 раз.
Еще серьезнее дела обстоят с имущественным неравенством: 1% самых богатых американцев владеет практически половиной всего имущества в США в долларовом выражении. Его доля в общем имуществе достигла показателей "ревущих 20-х годов" с их хорошо запомнившимся современникам показным неравенством.
При этом безработица среди молодежи остается на довольно высоком уровне (хотя благодаря реформам Трампа она сильно сократилась с 2016 года). Средний заработок многих американцев не сильно превышает показатели конца 90-х (а с тех пор, на минуточку, прошло уже 20 лет), стоимость жилья и обучения в колледжах из года в год растет. Если 50 лет назад цены на дома в США равнялись примерно годовой зарплате типичного сотрудника, то теперь ему придется работать не менее 4-6 лет (и ничего не есть), чтобы позволить его. Официальная инфляция остается на низком уровне, если брать во внимание только типичную "корзину основных продуктов", учитываемых при ее подсчете.
Однако реальная денежная масса все время растет, причем в общем и целом она оседает только в карманах самых богатых. Широкая система профсоюзов, существовавшая в Америке 50 лет назад, практически полностью ушла в прошлое. Чуть ли не половина всех рабочих мест — это не наемные сотрудники, а контрактные служащие, которых можно уволить по желанию начальства. Все опасаются, что их рабочие места постепенно исчезнут из-за автоматизации производства и пресловутого "машинного обучения".
Кумиры — социалисты
Конечно, из всей этой безнадежной ситуации хочется найти выход. Многим избирателям кажется, что им может стать социализм. Решать глубокие социальные проблемы при помощи государственного контроля — это всегда легкий ответ для тех, кто не ищет сложных путей. Для сторонников Демпартии социализм — это налоги на богатых в размере 70-90%, гарантируемые правительством рабочие места и пенсии, государственные детские сады и колледжи, централизация всего и вся. В общем, воплощение некоего скандинавского рая в масштабах гигантской Америки.
Такая мечта и приводит к культу социализма и его провозвестников среди миллениалов. Берни Сандерс, сенатор от Вермонта, — самый популярный политик среди американской молодежи. На праймериз 2016 года за него проголосовало больше молодых избирателей, чем за Дональда Трампа и Хиллари Клинтон суммарно. Сейчас он вновь участвует в президентской гонке и по последним опросам уверенно обходит почти всех других демократов.
Высоки шансы того, что впервые с 1972 года демократов на президентские выборы поведет настоящий социалист в лице Сандерса. В случае победы он обещает реализовать полный набор ультралиберальных проектов: повышение минимальной заработной платы до 15 долларов в час, введение Medicare for all (государственная система медстрахования вроде той, что существует в Британии, Канаде и даже России), проведение "зеленой" реформы Green New Deal (переход к возобновляемым источникам энергии за 10 лет) и многое другое. Стоимость этих реформ просто зашкаливает (ценник у Medicare for all — 33 трлн, у Green New Deal — 94 трлн), но для социалистов это не помеха. Ведь всегда можно поручить Федрезерву напечатать еще триллионы долларов, а затем еще ввести максимальные налоги на богатых.
Впрочем, Сандерсу надо еще выиграть, а это может оказаться невыполнимой задачей. Действующий американский президент тоже популист, но вполне здравомыслящий, который совмещает более радикальные предложения с разумной политикой в области налогов и экономических регуляций. Сандерс может повторить "успех" своего предшественника из 1972 года Джорджа МакГоверна, крайне левого политика, который вдребезги проиграл переизбравшемуся на второй срок Ричарду Никсону. Настолько "вдребезги", что Никсон победил в 49 штатах из 50, оставив лишь один либеральный Массачусетс в качестве утешительного приза МакГоверну.
Однако даже в этом случае фанатов социализма меньше не станет. Они просто будут пытаться найти еще более "последовательного социалиста", чем Сандерс, чтобы помочь ему избраться в 2024-м или в 2028-м. Пока раздражающие общество структурные проблемы американской экономики сохраняются, спрос на альтернативные пути развития будет.
Подавляющее большинство этих проблем возникло из-за политики самого правительства. Дороговизна недвижимости, медицины или высшего образования — прямые последствия государственного регулирования экономики. 40 лет назад свой дом в Америке мог построить любой, на получение разрешения уходило дня три. Сейчас процедура согласования занимает 7 месяцев, а разобраться с бумажной волокитой под силу лишь крупным строительным компаниям. Расширяемые государственные стандарты образования и медстрахования приводят к постоянному удорожанию их стоимости. Сложности с процедурой одобрения новых лекарств в Агентстве по контролю за продовольствием и медикаментами повышают цены на уже существующие лечебные средства.
На практике те сферы, которые более-менее сохранили элементы свободного рынка и конкуренцию между брендами, активно сокращают стоимость своих продуктов. В то время как самые зарегулированные отрасли — образование, медицина, строительство — находятся в лидерах по росту цен.
Вина денежной массы
Одна из главных причин современного неравенства — не отсутствие запредельно высоких налогов на богатых, а на редкость необдуманная монетарная политика Федрезерва, который в ходе трех программ количественного смягчения в разы увеличил всю денежную долларовую массу. Подавляющее большинство этих средств оказалось в руках банков, хедж-фондов и венчурных фондов, а затем были вложены в фондовый рынок, который с 2009 по 2018 годы пережил лучшее десятилетие в своей истории. Стремительный рост биржевых индексов, ставший возможным за счет безлимитной наличности, вливаемой Федрезервом в экономику, сделал богатых гораздо богаче, но не сильно поменял жизнь остальной Америки.
Созданные за счет всего этого деньги вкладывались в недвижимость, обучение, покупку земли, делая все это еще более дорогим и недоступным средним американцам. Как и в 1920-е годы, Федрезерв создал кредитный бум, превратил просто богатых в сверхбогатых и удержал на плаву показатели прибыльности крупнейших банков и корпораций. В то время этот "праздник жизни" закончился биржевым крахом в сентябре 1929 года, за которым последовали долгие десятилетия усиления государственного контроля над экономикой США.
Вполне возможно, что в недалеком будущем это вновь повторится. Любая рецессия, даже самая мягкая, не говоря уже об обвале фондовых рынков, ударит по всем американцам и сделает идеи социализма еще более популярными. Как обычно, он не решит никаких проблем, а только их усугубит. Но семантического преимущества социализма — его возможности давать быстрые и приятные ответы на вопросы о любых невзгодах — никто не отменял, поэтому шансы на возрождение левого популизма в США, умершего в 1940-70 годах, остаются высокими.
