Почему коммунистическая партия в России так непохожа на зарубежные аналоги? С какими проблемами сталкиваются коммунисты сегодня? Возможно, ответ кроется в событиях 26-летней давности, когда попытались дать оценку прошлому и как-то связать его с новой политической реальностью. Речь идет о "деле КПСС". Сергей Харламов разбирается в том, что происходило в самом начале 90-х, кто решал судьбу партии и как это дело повлияло на сегодняшнее положение коммунистов.
Партия или нет
26 лет назад президент РСФСР Борис Ельцин подписал серию указов, которые были призваны сыграть роль моста от новой политической действительности к страдающему в водовороте быстро меняющихся событий советскому праву. Тремя указами в 1991 году Борис Ельцин попытался прекратить деятельность Коммунистической партии СССР, национализировать партийное имущество и признать структуру КПСС виновной в угнетении советского народа. Под указы попадала и КП РСФСР, считавшая себя полной преемницей наследия КПСС на территории России.
Закрепившееся в сознании массового зрителя название "суд над КПСС" в самом деле совершенно некорректно, потому что именно коммунисты в составе 37 народных депутатов первыми подали иск против Ельцина, подписавшего резонансные указы.
И хотя депутаты Котенков, Румянцев и Безруков подали встречное ходатайство о проверке конституционности самой КПСС, на процессе именно им приходилось отвечать на вопрос, можно ли судить идею саму по себе или нет.
Главный политический вопрос, поставленный на суде, звучал так: была ли КПСС частью репрессивного государственного механизма или же это общественно-политическое объединение?
Из этого вопроса вытекал второй, более прикладной: кто будет распоряжаться имуществом после роспуска партии? Отойдут ли помещения и деньги правопреемникам в лице Зюганова или же все получит государство? Некоторые, например, Анатолий Собчак, считали этот вопрос главным в повестке суда:
В действительности сердцевину процесса составлял имущественный спор. Им [истцам] важно было вернуть имущество и денежные средства партии как основу последующей деятельности. Именно это интересовало представителей Компартии в первую очередь, - писал Собчак в книге "Жила-была КПСС".
Истцы заявили, что раз КПСС есть общественно-политическая организация, то по закону Ельцин не имел права распускать ее, это должен был сделать суд. Тезис антикоммунистов - КПСС не партия, а госструктура. Обвинитель от "ельцинистов" Макаров на первом заседании говорил, что деятельность "организации КПСС" связана со множеством "негативных явлений", но в итоге не смог ответить на простой вопрос судьи Виктора Лучина:
Если КПСС не партия, отчего мы рассматриваем ее конституционность как партии?
Собственно, тогда же и родился тот самый знаменитый эвфемизм, придуманный публицистом Василием Селюниным на мотив фразы о Ленине: "Мы говорим "партия", подразумеваем - "государство". Эта фраза стала преамбулой к одной из глав в книге Анатолия Собчака.
На майском заседании президентская сторона представила тысячи документов из архивов партии "для внутреннего пользования", в которых содержались сведения о преступлениях советской власти. Они были опубликованы в прессе в течение недели после заседания, но не вызвали должного ажиотажа - для советских людей роль партии в назначении председателей колхозов, ее влияние на решения о переездах, выездах за границу и т.д. не казались тогда преступлением. Это была обыденность сложившегося порядка.
Типичные выписки из архивов:
Тайно подготовить террор: необходимо срочно. А во вторник решим через СНК оформить или иначе, - Записка Крестинскому.
Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно, провести массовый террор по отношению ко всем казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью, - Директива Оргбюро ЦК РКП(б).
Надо усилить взятие заложников с буржуазии и с семей офицеров - ввиду учащения измен. Сговоритесь с Дзержинским, - из "Полного собрания тайных записок" партии.
Стороны и суд взяли паузу в пять месяцев, чтобы изучить все представленные доказательства. За это время в суд писали народные депутаты. Одни требовали признать конституционными указы президента, другие признать законным существование КПСС. В суд был вызван Михаил Горбачев, который предпочел уплатить штраф, но не появляться в качестве ответчика и объекта нападок. А жажды поквитаться, по словам Собчака, не скрывали присутствовавшие на суде и ждавшие появления бывшего генсека политические оппоненты.
В целом суд выиграли сторонники президента, и это заявляли сами ответчики, "на 80%". Суд, который должен был стать жирной точкой в деятельности КПСС, оказался "плодом компромисса", по мнению председателя суда Зорькина (позже его Конституционный суд будет распущен Ельциным). Люди в черных мантиях, по мнению демократов, носили под полой красную рубашку, позволив Зюганову оставить все региональные отделения за собой и на их основе воссоздать партию.
Но ведь могло быть и хуже, если вспомнить, что все без исключения члены Конституционного суда в этом процессе - бывшие члены КПСС, а один из судей был даже членом ЦК Российской компартии, - написал Собчак по итогам разбирательства.
Исторические параллели
Сложившуюся ситуацию можно было бы сравнить с запретом НСДАП по окончании Второй мировой войны. Тогда немецкий народ при посредничестве зарубежных наблюдателей уничтожал идеологию гитлеровского национал-социализма как таковую. Последовавший Нюрнбергский процесс только укрепил стремления немецкого народа изжить часть своей истории, хотя на суде рассматривались лишь военные преступления.
Но релевантны ли сравнения? Во-первых, у этой истории нет формальных победителей. Указы о запрете КПСС последовали скорее в ответ на произошедшее в ходе Августовского путча, когда на основе ячеек КПСС начали создаваться чрезвычайные комитеты, которые, как в старые добрые времена 1917-1919 годов, должны были забрать себе власть исполнительную. Это противоречило Конституции РСФСР.
В этом контексте показателен эпизод, случившийся во время подписания первого указа 23 августа 1991 года "О приостановлении деятельности КП РСФСР". Ельцин хотел добиться максимального политического эффекта, подписав его прямо во время заседания Верховного Совета, чем и воспользовался. На сессии присутствовал Михаил Горбачев, ради реакции которого и был проведен этот спектакль. Но Горбачев лишь поблагодарил руководство России за предотвращение военного переворота. 22 августа демонстранты как раз снесли памятник Дзержинскому на Лубянке.
Во-вторых, при всей сопутствующей конспирологии у "дела КПСС" не было иностранного влияния. Многие участники судебного разбирательства с обеих сторон, а также судьи (причем все 13!) раннее состояли в КПСС или даже не выходили из нее, а то и хвалились своими партийными билетами прямо на процессе. Показателен эпизод одного из заседаний, на котором профессор Феликс Руденский, защищавший сторону КПСС, поинтересовался у "архитектора перестройки" Александра Яковлева, госсоветника по особым поручениям Ельцина, не является ли тот агентом ЦРУ, на что получил резонную отповедь:
Мои хозяева в ЦРУ сказали мне, что вы агент израильской разведки, но я этому не верю, - заявил Яковлев Руденскому.
В-третьих, суд должен был, по задумке ответчиков, представлять собой исследование всей деятельности КПСС, члены которой должны были ответить за преступления против человечности, репрессии и депортации народов.
В итоге же суд признал неконституционным пункт одного из указов о проведении расследования фактов антиконституционной деятельности КП РСФСР. Точка, так необходимая противникам сталинизма, поставлена не была. Вполне вероятно, что именно из-за неудачи с этим пунктом в стране до сих пор нет однозначного взгляда на проблему коммунистического террора.
Положение партии
Например, в Эстонии Коммунистическая партия сначала раскололась на тех, кто поддерживал демократические изменения (впоследствии "Партия труда") и реакционеров, поддержавших ГКЧП и запрещенных без всяких "но" и "почему". В России же к коммунистам отнеслись более сдержанно.
На заседаниях утверждалось, что оппоненты президента "ломятся в открытую дверь". Никто не препятствовал сторонникам советской модели социализма создать новую партию и отстаивать свои идеи в конкурентной борьбе. Коммунистам было сложно принять новые правила игры (в связи с чем иск и был подан), но в итоге в новой России появилась КПРФ во главе с бывшим истцом в "деле КПСС" Геннадием Зюгановым.
Спустя 26 лет почти неизменного второго места партия наконец столкнулась с тем, что ей предрекали все это время. 15 миллионов человек, выразителем чаяний которых партия Зюганова была в 90-х, с начала 2010-х перестали быть монолитным ядром, сократившись вдвое.
Коммунистическая партия РФ столкнулась с тем, от чего давно избавились ее идейные собратья в Болгарии, Венгрии, Чехии и других странах ОВД - от советского прошлого. Это прошлое не позволяет партии Зюганова выдвинуть нового кандидата на выборах и не столкнуться с критикой относительно его счетов в зарубежных банках - ведь всем должно быть "очевидно", что классическая советская социалистическая партия должна выступать за равенство, а не за социальные возможности для малоимущих, никак не связанные с деньгами самих функционеров.
Электорат КПРФ естественным образом исчезает, что вынуждает партийных функционеров сотрудничать с другими левыми, иногда гораздо более радикальными. При стабильном уровне доверия КПРФ не готова наращивать ненадежных сторонников, которые будут колебаться. В этом смысле коммунисты образовали наиболее цельную структуру со стабильными идеями, оказавшись самой "партийной" системной партией, которую нельзя обвинить в спойлерстве, как "Справедливую Россию", подменеидеологии, как у ЛДПР, и уж точно не в "партизации власти", как некоторых. Но при необходимости расширения сторонников ореол тоски по Союзу может только мешать.
У партии много внутренних противоречий. Однако можно со всей смелостью заявить, что именно это и пойдет в конечном итоге на пользу КПРФ, заставив ее измениться и закрыть вопрос о связи с КПСС. Возможно, даже переродиться в левую партию европейского образца, защищающую идеи социал-демократии. В любом ином случае партию ждет распад, что, впрочем, тоже ознаменует собой новую веху российской политики.
