15 мая вышел сериал "Великая" с Эль Фаннинг и Николасом Холтом в главных ролях, играющих Екатерину II и Петра III соответственно. Российских зрителей возмутил комедийный тон шоу и фамильярное обращение с историей. Россия показана дикой и абсурдной страной. Иван Афанасьев попытался разобраться, из-за чего шум и что не так с императрицей.
Как ни странно, про "Великую" у нас в целом мало кто слышал. Возможно, потому что на основных, наиболее популярных сервисах (КиноПоиск HD, Okko, ivi) его просто нет. А еще потому, что пять лет назад уже выходил сериал с аналогичным названием, тоже посвященный великой российской императрице. Вот и я думал, что речь о какой-то очередной забугорной драме, основанной на прелюбопытных фактах российской истории, как в "Последних царях", где в 1905 году на Красной площади дедушка Ленин лежит в Мавзолее, а не планирует вершить революцию. Но потом попался постер, на котором сахарно-пряничная Екатерина в исполнении Эль Фаннинг показывает "фак" зрителю — и стало ясно, что тут что-то другое. В общем-то, в этом среднем пальце и выражается вся суть сериала.
Если вкратце, расклад такой: на дворе XVIII век. Русские воюют со шведами и кушают десерты, положив на поднос срубленные головы супостатов. Розовощекая нимфетка София Августа Фредерика приезжает в Россию с чемоданом книг, чтобы стать женой Петра III, чванливого императора Российской империи, сына Петра Великого (нет, мы не ошиблись, так задумано), который стесняется заветной цифры в царском имени и во всем хочет быть первым. София рассчитывает стать прилежной императрицей и любящей супругой властителя, но тому плевать на новоиспеченную жену — ему куда интереснее сношаться с проститутками и придворными дамами, а будущая Екатерина II интересует его лишь в качестве инкубатора для наследников. Посмотрев на нравы своей новой родины (по порядку: безграмотность женщин, сексизм, оргии, абсурдная жестокость, водка рекой и битье бокалов об пол) и сухость муженька, который даже приставляет к ней любовника, юная особа, читавшая, в отличие от высокомерных русских, разные книжки, включая Макиавелли, решается на государственный переворот. В этом ей помогут индус Григорий Орлов, разжалованная в служанки придворная дама Мария и темнокожий граф Лев Воронский.
Если вы не сошли с ума на середине текста (или не решили, что автор сошел), то у вас, как минимум, отсутствует сердце, а как максимум, мозг и органы, ответственные за патриотизм и любовь к родине. Так размышляли бы возмущенные пользователи соцсетей, которых привело в легкое бешенство такое вольное обращение с историей. Писали о "явно нетрадиционной сексуальной ориентации темнокожего Воронского из Ростова-на-Конго" (кстати, это не подколка, он в сериале реально оттуда), "идеологической диверсии" и призывали "удавить этих культур-мультур даунов". Как обычно, шумиха вокруг едва ли не интереснее, чем само шоу. Вообще, удивительно, конечно, избирательно у нас работает историческая память: наброситься на нелепый, но гораздо более достоверный сериал "Зулейха открывает глаза" — это запросто, ровно как и затравить Чулпан Хаматову. А вот выступить против Эль Фаннинг, снявшейся в дурацком ситкоме… наверное, языковой барьер мешает.
В западной культуре понятие "клюквы" давным-давно перестало быть актуальным, потому что ее источник угас — по крайней мере, в глазах американских (например) киноделов. Исключения вроде "Смерти Сталина" (тоже, кстати, совершенно безобидной безделушки) случаются скорее редкие всплески ностальгии по тем временам, когда весь мир побаивался Советского Союза (и теперь можно запоздало похихикать над его трупом). Да и, кстати, редко происходят в Америке — у тех сейчас и так есть над чем посмеяться, и это что-то сидит на троне президента. Та же "Смерть", и "Великая" снимались в Великобритании. Те не менее фильм Иануччи, например, использовал курьезную историю с гонками вокруг тела вождя скорее как универсальную конструкцию политического абсурда. То есть заподозрить его в "осмеянии истории" можно, но почему в таком случае американцы не сходят с ума от сериала "На грани", где очень жестко высмеивается внешняя политика США? Они менее патриотичны? Ради Бога, в крупнейших мейджор-компаниях сотрудники по утрам распевают хором гимн, прежде чем приступить к работе. А почему британцы обожают "В гуще событий", в которых эталонные на бумаге английские политики выглядят откровенными дегенератами, не способными управлять страной? У нас до сих пор идет аналогичная политическая сатира "Последний министр", и я что-то не слышал о том, чтобы кто-то призывал к запретам этого построенного на гиперболизации сериала.
Так что сразу отсекаем любые политические мотивы — в идеологической войне "Великую" подозревать глупо. Если уж хотели бы организовать диверсию, били бы по больным точкам. А смеяться над чванством петровской эпохи и особенно политики Петра III, которого пинали даже собственные подданные, — да кто у нас сейчас, кроме историков, с ходу вообще вспомнит, кем он приходился Петру Великому — сыном или внуком? Тем более, опять-таки, это не выборочные хохмы, а стилистика: шоураннер сериала, Тони Макнамара, известен своим острым языком, а на тему исторической сатиры у него уже был оскароносный фильм Йоргоса Лантимоса "Фаворитка", который — вот это номер! — потешался над британской историей. Можно даже сказать, что "Великая", сценарий к которой Макнамара написал до этого, была некой пробой пера — и, надо сказать, так и смотрится. Потому что если уж решили высмеивать чью-то историю, то стоило это делать чуть более изобретательно.
Проблема "Великой" в том (и она же – лучший адвокат сериала), что юмор едва ли способен что-либо высмеять. Ну как серьезно относиться к гэгам, что строятся на том, как София-Екатерина сперва две минуты в высокопарных речах размышляет о чудесах первого соития с мужем, а потом похотливый Петр приходит, делает дело парой точных движений, параллельно размышляя о прелестях охоты на уток, и отправляется в очередной поход "по кабакам и шлюхам"? Хороший британский юмор отличает именно что непредсказуемость. Вспомнить хотя бы сногсшибательный номер из "Монти Пайтон и летающий цирк" о шутке, которая была такой убойной, что прочитавшие ее умирали от смеха, и как ею "зачищали" окопы во времена Второй мировой, зачитывая на немецком. В "Великой" авторы опускаются до самого примитивного: просто тычут пальцем в устоявшиеся штампы (разве что закадрового смеха не хватает). Вот новоиспеченной царице дарят медведя по прибытии в Россию. Вот император, узнав, что женушка хочет учить окружающих женщин чтению и письму, сжигает единственную школу, потому что "женщина в России должна быть безграмотной". Короче, просто представьте себе все самые ожидаемые штампы про костюмную Россию и прибавьте к ним парочку просто абсурдных шуток вроде негров-графьев при императорском дворе — и получите "Великую".
Смотреть на это, скажем прямо, можно, но не слишком-то нужно. Если уж Макнамара и компания действительно хотели постебаться над русской действительностью (а хороший стеб – всегда здорово), то почитали бы Салтыкова-Щедрина или "Сказку о похождениях черта-послушника Сидора Поликарповича" Владимира Даля. Выяснили бы, что все это уже было, в гораздо более умеренных пропорциях, чем просто императорская знать, простите, блюющая на пол от чрезмерного потребления водки. Тут как бы и понятно, почему все так: используя расхожие штампы и старательно прикрывая национальные черты (слегка изменить диалоги — и "Великая" будет смотреться как спин-офф "Фаворитки", даже декорации похожи), создатели, должно быть, добиваются некоторой универсальности, чтобы история смотрелась актуально для любой страны. Но получается скорее безликость: от такого юмора ни смешно, ни страшно, ни холодно, ни горячо. Некоторые гэги и вовсе будто бы пришли из "падонковских" пабликов "ВКонтакте" типа "Орленка" и MDK — ну примитивизм же. Посмотреть сериал можно — из-за красивых костюмов и декораций (которых тут, правда, негусто), из-за непритязательного юмора, под который можно слегка расслабиться и отключить мозг, катаясь по волнам "гыгыгэгов". Но не нужно воспринимать его как некую "культурную диверсию", в этом качестве он совершенно беспомощен. У Вуди Аллена есть фильм "Любовь и смерть", основанный на высмеивании штампов из русской литературы (которую режиссер очень любит): там вам все те же негры на полях Бородино и дуэлянты, которые случайно застреливаются во время чистки пистолета, и торговля блинами на поле боя. Вот уж какого произведения стоило бы бояться — после него практически весь список русской литературы без смеха не осилишь.
