В СССР было много удивительных историй, но эта уникальна. Дважды судимый уголовник и аферист Владимир Голубенко стал единственным в советской истории мошенником, которому удалось обманом получить высшую государственную награду страны — золотую звезду Героя Советского Союза. За это он 80 лет назад был арестован и расстрелян. Владимир Тихомиров восстанавливает биографию "великого комбинатора", сумевшего в 26 лет стать настоящей легендой для миллионов советских граждан.
27 мая 1940 года. Охранник у ворот Спасской башни Кремля лишь мельком взглянул на пропуск, тут же заулыбался и вытянулся в струнку:
— Здравия желаю, товарищ! Проходите, товарищи!
Еще бы — даже кремлевским часовым не каждый день приходится встречать настоящих героев Советского Союза, прибывших с ледяных фронтов Зимней войны. А тут не просто герой — а сам товарищ Пургин! Да-да, тот самый Валя Пургин, на которого в то время хотели походить все советские мальчишки. "Сын полка", герой двух войн, матерый репортер-газетчик — словом, самый романтический герой времени. И в Кремль Валя Пургин пришел не один, а с супругой — первой красавицей Москвы поэтессой Лидией Бокашовой.
Но не успел Валя Пургин с супругой выйти из ворот, как из неприметной дверцы сбоку выскочил какой-то капитан НКВД:
- Товарищ Пургин, на минуточку буквально! Всего один момент! Небольшая формальность...
Герой лишь пожал плечами: ну надо так надо. Но не успел Пургин и перешагнуть порога, как дюжие чекисты, выскочившие из-за угла, мигом выкрутили ему руки.
— Вы арестованы, гражданин!
— Да вы хоть знаете, кого арестовываете! — закричала вдруг красавица Лидия Бокашова, бросившаяся с кулаками на чекистов. — Это же Герой Советского Союза, ветеран финской войны! Да я сейчас самому товарищу Сталину позвоню!
— Знаем, гражданочка, знаем, — вдруг раздался голос, от которого "герой войны" как-то сгорбился и сник. — Мы все знаем. Знаем и то, что вам даже не придется разводиться с Валентином Пургиным, потому что никакого Валентина Пургина нет и никогда не было.
— Как это не было?
— Да так вот и не было. Перед вами, гражданочка, стоит дважды судимый вор-рецидивист Владимир Голубенко по кличке Голубь. Птица, как теперь выясняется, высокого полета. Но теперь, Голубь-голубок, ты от меня уже никуда не улетишь!...
Как Голубенко стал Пургиным
О ранних годах самого "героического" советского мошенника Владимира Голубенко известно немного — вернее, известно только то, что он сам рассказывал о себе, но вот отделить в этих россказнях правду от вымысла порой совершенно невозможно. Итак, он родился в 1914 году, по одним данным, на Урале, по другим — на Дальнем Востоке, в обычной рабочей семье. Отец Владимира погиб, когда тот был еще ребенком, и его воспитывала мать.
Также известно, что Голубенко закончил только пять классов обычной школы. Затем он бросил учиться и попал в дурную компанию — подручным к местному криминальному авторитету по кличке Сапфир, который промышлял кражами из ювелирных магазинов. Вскоре всю банду накрыли, Голубенко светил солидный тюремный срок, но его как подростка с пролетарским происхождением освободили досрочно.
Второй раз его взяли уже в 1935 году — уже за подделку государственных бумаг и мошенничество. На сей раз разжалобить судей рассказом о своем трудном пролетарском детстве не получилось, и Голубенко получил пять лет лагерей.
Рецидивиста отправили на "перековку" в Дмитровский исправительно-трудовой лагерь — тогда это было крупнейшее лагерное объединение в составе ОГПУ-НКВД, которое было создано для работ по строительству канала Москва-Волга, носившего имя Сталина. Для строительства канала активно и массово привлекались заключенные, а вся советская печать восторженно и взахлеб писала о том, как в трудовых лагерях вчерашние уголовники "перековываются" в сознательных советских граждан. Также труд заключенных использовался и при строительстве многих знаменитых "сталинских" зданий в Москве.
Но Голубенко не хотел "перековываться". Воспользовавшись тем, что передовикам производства разрешалась самостоятельное — то есть бесконвойное — передвижение по Москве между различными десятками строительных объектов и лагпунктов Дмитлага, разбросанных по столице, Голубенко решил сбежать.
Он просто доехал до Курского вокзала и, обманув проводника, сел в пассажирский поезд. Далее он украл у случайного попутчика паспорт на имя Валентина Петровича Пургина и сошел на ближайшей станции.
Так Владимир Голубенко обзавелся новым именем и решил начать строить жизнь заново.
Карьера борзописца
Многие "нормальные воры", которым удалось бежать из лагеря, просто затаились бы и жили в глуши тише воды ниже травы, но Голубенко хотелось иного. Еще в лагере в Москве он убедился, какой силой обладали журналисты партийных газет, а других тогда и не было. Перед репортерами открывались все двери, все чиновники — и даже суровое лагерное начальство — боялись попасть "на карандаш" какого-нибудь борзописца, ведь все знали, что партийные газеты читают в Кремле.
И Голубенко решил стать именно журналистом. Первым делом он перебрался в Свердловск — один из крупнейших промышленных и транспортных узлов в России, где постоянно крутились тысячи и тысячи новых людей. И на нового "молодого специалиста", прибывшего строить новую жизнь, никто бы не обратил большого внимания.
Итак, подделав аттестат об окончании средней школы и справку об окончании Военно-транспортной академии в Москве, Голубенко поступил на работу как корреспондент в газету железнодорожников "Путевка".
Поработав всего полгода и освоив азы профессии, Голубенко решил отправиться покорять Москву. Он устроился в газету "Гудок" — весьма известное в те годы издание, с которым сотрудничали Булгаков, Ильф, Петров, Катаев, Зощенко.
Также мошенник забрал в Москву свою мать. Он подделал ее трудовую книжку и снабдил фальшивыми рекомендациями — причем для качественных подделок Голубенко нанимал гравера — "профи" из бывших уголовников, которому он щедро платил за заказы. И каждая бумажка была изготовлена качественно, с вниманием к техническим деталям. Например, листы были потрепанными, словно много лет пылились в архиве.
Благодаря фальшивым письмам от руководителей Свердловского обкома партии Голубенко устроил свою мать ночной уборщицей в помещение Президиума Верховного совета СССР. Это была многоходовая операция, женщина убирала и кабинет "всесоюзного старосты" Михаила Калинина, где в свободном доступе хранились советские ордена и наградные книжки. И женщина украла для сына несколько орденов — эти награды жулик решил "присваивать" сам себе для карьерного роста.
Корреспондент "Комсомольской правды"
В марте 1939 году Голубенко решил перейти в "Комсомольскую правду" — в то время это была одна из самых популярных газет страны. Попасть туда просто так, тем более без серьезного опыта, образования и хороших рекомендаций, было практически невозможно. Но Голубенко хорошо подготовился. Он сам себе присвоил орден Красного Знамени и сфабриковал проникновенное рекомендательное письмо от командира "139-й погранзаставы": дескать, Валентин Пургин рос на пограничной заставе под присмотром отца — красного командира. Однажды на нее напали басмачи, отец погиб, но юный Пургин едва ли не в одиночку отразил это нападение и за свой героизм был награжден орденом Красного Знамени. Заканчивалось письмо просьбой: командир заставы, воспитавший Пургина вместо отца, просил помочь парню стать журналистом и работать в "Комсомольской правде".
Исполняющий обязанности ответственного редактора Аркадий Полетаев решил исполнить мечту молодого героя, который и в редакцию приехал в старенькой военной гимнастерке и с орденом на груди. Так Голубенко-Пургин становится корреспондентом военного отдела. И его тут же послали в командировку на реку Халхин-Гол в разгар столкновений между японскими и монгольскими войсками.
Но, разумеется, он никуда не поехал. Получив щедрые командировочные, он поселился на квартире своего давнего знакомого, с которым они весело гуляли в ресторанах с девушками, рассказывая им басни о войне с японцами.
Баснями он кормил и редакцию "Комсомолки". Сумев подделать печать Наркомата обороны, он сделал себе справку из госпиталя некой "39-й дивизии особого назначения", где Пургин якобы лечился после ранения, полученного на передовой в ходе "секретного задания" — так мошенник объяснил отсутствие репортажей и очерков.
Поддельная звезда
В Москву "Валентин" вернулся с новеньким орденом Ленина — за "секретный" подвиг. И кандидатом в члены ВКП(б). Еще в ходе "командировки" на Халхин-Гол Голубенко подделал рекомендации от двух "старых большевиков" с большим партийным стажем.
С этого момента Пургин-Голубенко почувствовал себя суперзвездой: он стал заместителем редактора военного отдела, женился на журналистке "КП" поэтессе Лидии Бокашовой, получил хорошую квартиру. Он раздавал интервью и ездил по колхозам, красочно и охотно рассказывая о своих великих подвигах.
Между тем началась советско-финская война. Пургина-Голубенко командировали для репортажей на фронт, но до границы он так и не доехал. Командировочные опять прогулял, остановившись в Гродно. Прислав несколько вымышленных репортажей с передовой, Пургин направил в редакцию письмо из НКВД, что он командируется в Ленинград для выполнения некоего "секретного задания".
В редакции только порадовались: какой, оказывается, ценный кадр для них пишет репортажи.
Герой из зависти
Голубенко сгубила зависть. В те годы главной звездой "Комсомолки" был военкор Леонид Коробов. Он не только присылал репортажи с передовой, но и совершил самый настоящий подвиг: отряд, в котором он находился, попал в засаду. В перестрелке с финнами погибли все командиры, и журналист, служивший в свое время в Красной армии, взял на себя командование. О подвиге Коробова много писали газеты, и позднее он был награжден за него орденом Ленина.
Это, видимо, задело самолюбие Голубенко, который уже привык быть "звездой". И в апреле, когда Финская война уже закончилась, мошенник пошел на отчаянную авантюру, решив переплюнуть Коробова и наградить самого себя звездой Героя Советского Союза, причем официально. Для этого он от имени командира все той же несуществующей в реальности "39-й дивизии особого назначения" написал на себя представление к награде и отправил в наградной отдел Наркомата ВМФ — дескать, журналист в ходе разведрейда лично уничтожил десяток финских солдат, а двоих финнов задержал и привел в штаб дивизии.
Дабы избежать проверки, Пургин позвонил в отдел и, представившись помощником Берии, попросил дать ход представлению журналиста к награде. Разумеется, после такого звонка проверять документы на Пургина никто не стал и подписанное представление ушло в другие инстанции.
И вот, 22 апреля 1940 года, в "Комсомольской правде" был опубликован указ о присвоении Валентину Петровичу Пургину звания Героя Советского Союза. Известие о награждении застало афериста в санатории в Сочи, где "герой войны" поправлял подорванное в боях здоровье.
Победное разоблачение
Еще через месяц в "Комсомолке" был опубликован и подробный очерк, где собутыльник Пургина Аграновский мастерски расписал вымышленный "подвиг".
Очерк начинался с описания того, как Пургина и двоих моряков, Шкундина и Платова из 39-й дивизии особого назначения, послали в разведку, чтобы найти ДОТ финнов на скале, — дескать, укрытые в горной расщелине пулеметы и орудия никак не удавалось обнаружить с воздуха.
Им удалось подползти совсем близко к тому месту, где находилось вражеское укрепление, когда залаяла собака. Потом появился солдат с автоматом. Шкундин метким выстрелом уложил его. Моряки бросились вперед. Внизу — команда поста, человек 11–12. Их удалось забросать гранатами. Но выстрелы услышали на соседнем посту, и в тылу появилась вторая группа белофиннов, еще человек десять. Отстреливаясь, пришлось отходить к обрыву. Финны пошли на сближение. Что ж, трое они приняли штыковой бой с десятком белофиннов. Этот гигант Шкундин, как они валятся от его ударов! Настоящий балтийский моряк! Но сам он тоже неплохо орудует штыком! Вот один финн упал: потом другой. Но упал и Платов. Их осталось двое. Финнов пять — пропорция старая. Сильней действовать прикладом и штыком! Один финн отделился от общей кучи. Что он делает?! Бросает гранату! Но ведь тут же вместе русские и финны! Но что ему свои?! Граната разорвалась. Он жив! Двое финнов убито. Убит и товарищ Шкундин. Он успел только прошептать: "Братишка, помираю!" Значит, теперь он один. Удар прикладом в спину, потом по ноге. Но вот вам, гады, не возьмете! Тот, кто бросил гранату, замертво упал на снег. Двое остальных еле держатся на ногах. Прикладом их! Упали. Но и он тоже сейчас упадет. Нет, падать нельзя! Держись, Пургин!
Далее следовал рассказ, как избитый журналист три дня на морозе сторожил двух пленных финских солдат, ожидая подхода Красной армии.
Именно этот очерк, который сопровождался фотографией героя, обрушил всю легенду Пургина. Тут-то жулика и опознали сразу несколько человек — сотрудники НКВД, искавшие Голубенко после побега из лагеря.
Голубенко был арестован прямо во время торжественного приема в Кремле. Его бывшие сослуживцы пришли в ужас от масштабов аферы и, главное, того, как легко вчерашнему уголовнику удавалось все проворачивать. Расследование длилось недолго: в августе 1940 года Военная коллегия Верховного суда СССР уже вынесла приговор — расстрел. Он был приведен в исполнение 5 ноября 1940 года.
