Девятый фильм Квентина Тарантино "Однажды… в Голливуде" в России разделил аудиторию на два лагеря, вызвав неприятие у одних и абсолютное восхищение у других. Кто-то считает фильм самым бездарным из всех тарантиновских, а кто-то, напротив, лучшей работой режиссера. Переписав реальную историю жестокого убийства беременной 26-летней актрисы Шэрон Тейт 1969 года, Тарантино заслужил на премьере Каннского фестиваля в мае шестиминутные овации. Платон Беседин называет картину очень смелым высказыванием американского режиссера и в этом тексте объясняет почему.
Новый фильм Квентина Тарантино "Однажды… в Голливуде" выдержит, пожалуй, не каждый. Например, сидящий рядом со мной в кинозале мужик уснул. Еще человек десять покинули помещение. Они, наверное, ждали другого — погонь, драк, перестрелок, насилия — все как у Тарантино. Чтобы как в "Бешеных псах" или хотя бы как в "Убить Билла". Но ничего этого в новой ленте нет — разве что в самом конце и то в особом жанре. Тарантино удивил. И не все его поняли. Зря.
"Однажды… в Голливуде" — это во многом эпитафия самому Голливуду. И каждая сцена здесь проработана мастером до мельчайших деталей. Будь то история, где Шэрон Тейт торгуется из-за 75 центов за право посмотреть фильм с собственным участием (предельное отречение и самообожание), или сцена на заброшенном голливудском ранчо, забитом хиппи, — приговор старой Америке. И в этой своей продуманной детальности новый фильм Тарантино напомнил мне третий сезон "Твин Пикса" Дэвида Линча. А Клифф Бут (его играет Брэд Питт) местами ну точь-в-точь походил на агента Купера, возвращавшегося в старую Америку.
У Тарантино запрятано множество "пасхалок". Та же фамилия "Бут" — отсылка к убийце Линкольна. Та же фраза о Деннисе Хоппере — отсылка к старому его фильму "Беспечный ездок". И многое другое. По сути Тарантино создал интерактивный голливудский музей. Вот — старые постеры, вот — фотографии, вот — отрывки из фильмов. Долго, но не нудно Квентин набивает свой фильм различными стилями, сюжетами, образами. Зрителя приглашают — смотри, радуйся. Заодно и узнаешь, как все устроено на фабрике грез.
Но в итоге сам же Тарантино этот музей и сжигает. Герои — Клифф Бут и Рик Далтон (Леонардо Ди Каприо) — намеренно и ненамеренно полфильма разливают бензин по углам, чтобы в итоге пришедшие гости — люди, мнящие себя демонами, — поднесли запланированную спичку. Они думают, что идут убивать, а на самом деле лишь выполняют чужую работу.
"Они" — это члены "Семьи" Чарльза Мэнсона, человека, чье имя стало синонимом серийного убийцы. Сам он фактически никого не убивал — сподвигал на это других. В честь нелюдя — и еще в честь Мэрилин Монро — взял себе псевдоним Брайан Уорнер, прославившийся уже как Мэрилин Мэнсон. И это очень точная спайка. Не в плане даже дуализма красоты и уродства, как трактуют многие. Все тоньше: такие, как Чарльз Мэнсон, порождены в том числе такими, как Мэрилин Монро — обратное тоже верно. Масскульт плодит зло, а зло в ответ подпитывает его: сначала культивируется убийство, приобретая свою особую эстетику, а после сами убийцы — прежде всего серийные — превращаются в знаковых персонажей, кумиров и ролевые модели. Насилие обаятельно, смерть привлекательна.
Голливуд, говорит Тарантино, это не фабрика грез, не веселое приключение, а гигантский жертвенник. Здесь каждый раз необходимо отправлять кого-то на заклание — актеров, режиссеров, зрителей. Последних желательнее. И если уходящий в тираж актер Рик Далтон разбит, но еще держится (Ди Каприо блестяще играет этого одновременно и трагического, и комического персонажа), то зритель, насмотревшийся зверств на экране, дезинтегрируется полностью. Тарантино позволяет себе прямое высказывание, произнесенное устами одной из хиппи:
Давайте убивать тех, кто научил нас убивать.
В ленте немало и отсылок к настоящему — к эпохе Трампа. Здесь смеются над китайцем Брюсом Ли, которого побеждает простой американский парень.
Здесь есть чему возмущаться нынешним феминисткам — небритые подмышки хиппи Киски отталкивают. Вообще поражает, конечно, насколько маргиналы того времени напоминают современных, насколько те тренды аналогичны нынешним, а ведь прошло-то уже полвека. И Тарантино рискует, идет против модных тенденций и установок. Но смелость, как известно, города берет — пусть всего на три часа, которые длится фильм.
Впрочем, ошибкой было бы думать, будто Квентин сделал фильм о вреде антисистемы, всех этих "грязных хиппи" и маргиналах, разрушающих консервативную Америку. Нет, все куда сложнее и страшнее одновременно. Потому что нет никакой "старой доброй Америки". Это миф. Да, существовали первые колонисты, практиковавшие принципы коллективизма, однако во что они выродились — мы видим. Все оказалось подчинено извращенной протестантской морали, изложенной устами одного из пастырей: "Из скота получают мясо и сало, из людей – деньги".
Старая Америка разрушена — она обессилена. На нее наступает Америка новая, пахнущая кислотными сигаретами, Америка небритых подмышек. Да, на мгновение нам кажется, что ликуют консерваторы, что старая все-таки торжествует — весьма гротескным образом: Ди Каприо с огнеметом символичен. Но только суть от этого не меняется — предательства и убийства продолжаются.
Тарантино снял фильм о том же, о чем создавали книги Мейлер и Селби-младший — о крушении американской мечты. Все произошло из праха, все в прах обратится. Потому что утерян стержень. И в этом контексте "Однажды… в Голливуде" — фильм вовсе не о гадкой антисистеме, а о порочной системе.
Шедевральная же развязка — по манере чистый гиньоль — ставит в этом высказывании точку. Жуткое убийство здесь доведено до абсурда: мы видим на экране не живых людей, а монстров, погибающих не в праведном, но в реквизиторском огне. И когда один из убийц-хиппи говорит, что он "дьявол, пришедший творить свое дьявольское дело", его пафос тут же становится комичным — ведь он слабак, он лишь тень, порожденная картинками на экране. Примечательно, что разбивает ореол дьявольщины собака, которая, согласно известному выражению, есть последний ангел, посланный Богом на землю. И герой Брэда Питта — Клифф Бут, в котором некоторые увидели пресловутую старую Америку, на самом деле так же инфернален, как и хиппи из "Семьи" Мэнсона.
Добро в фильме Тарантино не побеждает зло — нет. Зло побеждает зло — более респектабельное зло. Чтобы попасть в высший свет, когда открываются двери, напоминающие врата рая, нужно для начала заживо спалить человека. Но свет-то этот весьма сомнителен — он аналогичен тому, что мы наблюдаем у хиппи. Та же пустота, те же наркотики, та же меланхолия, но лучше пахнет и выглядит. Рик Далтон не избавляется от чудовищ — он попадает к новым, более симпатичным чудовищам.
Если бы в конце истории Далтон не остался бы дома, а поехал бы в больницу к Буту, то вообще бы не получил билета в высший свет. Однако герой Питта делает выбор за него. И это тоже важная мысль Тарантино — не о мужской дружбе даже, а о преданности как таковой. О том, что необходимо жертвовать собой, но жертвенность эта в современном мире сильно напоминает патологию. Но так победить можно не мир, а себя.
Вот только победитель, Бут, в итоге не получает ничего. Лавры забирает себе эксплуататор. Колесо потребления продолжает вращаться: человек пожирает другого человека, а после принимается за себя — и с этим ничего, похоже, не сделать. Хэппи-энд Тарантино вовсе не хэппи-энд. Борцы с чудовищами не рисковали стать чудовищами — они изначально такими и были.
