Роман Полански получил французскую кинопремию "Сезар" как лучший режиссер за фильм "Я обвиняю", который 6 марта вышел и в российский прокат под названием "Офицер и шпион". Присуждение награды вызвало скандал: несколько актрис в знак протеста ушли с церемонии. Сам Полански и актеры его фильма не рискнули приходить на вручение, опасаясь "линчевания". И не зря: после объявления премии было немало злых и ироничных высказываний на тему "ненаказанного насильника". С объявления результатов премии прошла неделя, а страсти только разгорелись. Все больше известных актеров, писателей, журналистов ввязываются в дискуссию о том, уместно ли поощрять режиссера с такой репутацией. Елена Кондратьева-Сальгеро — о скандале во Франции и о том, почему многие заступились за Полански.
Две новости, и обе хорошие. Во-первых, если мы в самое ближайшее время не остановим этот вирус и не раздавим его, как клопа на обоях, "кинà", как говаривал известный экранный персонаж, у нас тоже не будет. Я имею в виду не "коронованный" всеобщей паникой вирус, от которого полпланеты бегает в масках, окончательно попутав берега и понятия, а потому судорожно затариваясь макаронами и туалетной бумагой. Я имею в виду гораздо более коварный и реально опасный вирус повальной фарисейской политкорректности, косящий все, что мыслит. Хорошего в этой новости то, что на последней раздаче национальной французской кинопремии "Сеза́р" ситуация, наконец, расчехлилась до степени обнаженного нерва и спровоцировала неожиданную реакцию.
Вторая хорошая новость в том, что самые мужественные и одновременно самые талантливые люди неоднозначных медийных профессий публично выступили из поголовья политкорректи и вступили в открытое противостояние с мороком всемирного ханжества.
Очень кратко напомню: перед выходом на экраны последнего фильма режиссера Романа Полански "Я обвиняю" мировую прессу всколыхнул скандал, поднятый бывшей актрисой и манекенщицей, давно отошедшей от обеих этих профессий в мир благополучных рантье. По ее признанию, актриса не стерпела "наглости" режиссера, замахнувшегося на историю знаменитого "дела Дрейфуса" и посмевшего дать своему фильму заголовок столь же известной статьи Золя. Актриса напомнила недостаточно бдительной публике все подзабытые прегрешения бурной молодости Полански: от совращения несовершеннолетней Саманты Геймер до ее собственного (актрисы) брутального изнасилования режиссером на швейцарском курорте 40 лет назад.
Несмотря на поднявшуюся волну яростных протестов всех мастей — от феминизма до сионизма (Полански упрекали также в "злоупотреблении своей еврейской принадлежностью") — фильм вышел и пошел с успехом при нескончаемых пикетах разного рода активисток перед кинотеатрами.
В самый разгар "антиполанских" пикетов и манифестаций случился скандал совсем другого рода и c другой стороны. Воплощение политкорректного шаблона, бездарной режиссуры, самодеятельной игры и полного отсутствия профессионализма во всем — фильм "французского режиссера" Ладжа Ли — получил все возможные номинации на Каннском фестивале. А сразу же вслед за номинациями выяснилось, что сам режиссер имеет настолько темное прошлое, в котором перемешались тюремные сроки и не абы за что, а за похищение и пытки, что его нынешний сюжет об "отверженных" чернокожих жителях французских неблагополучных пригородов заиграл совсем новыми оттенками черного. В уже неисчисляемом количестве.
И тем не менее на защиту Ладжа Ли немедленно и решительно стала вся политкорректная рать, убеждая опешивших, что этот режиссер кого надо режиссер и давно искупил ошибки прошлых лет. Ни одной ассоциации борцуновского типа и в голову не пришло пикетировать кинотеатры или митинговать перед залом Каннского фестиваля. Журналистов, посмевших писать о проделках бурной молодости Ладжа Ли, дружно зашикали и застыдили расизмом (Ладж Ли — чернокожий, я не сказала?).
Вишенкой на торте этих двух историй стала только что провозглашенная номинация фильма Полански "Я обвиняю" на французскую национальную кинопремию "Сезар", где и случился самый важный и самый звучный из скандалов.
Сама по себе церемония прошла согласно традиционными канонам: никто из присутствовавших или следящих за трансляцией, конечно же, не удивился, когда со сцены вместо речей о киноискусстве пронзительно зазвучали чисто идеологические и политические панегирики новоиспеченных и плохо пропеченных кинематографистов.
Известная исполнительница комических скетчей Флоранс Форести пошло и несмешно пошутила o Полански и его "тягe" к изнасилованиям. Никому не известная актриса сенегальских корней Аисса Маига удрученно сообщила залу, что ей "стыдно видеть, как мало в зале чернокожих и как много светлокожих людей". Какое отношение все это имеет к киноискусству, осталось, что называется, за кадром. Зато засчиталось в бонус обязательной политкорректи.
Пресса откликнулась отзывами не дремлющих стражей, назвав церемонию вручения кинопремии насильнику Полански "Сезаром стыда". Mинистр культуры Франции Франк Ристер публично заявил, что "поздравлять Полански — это плохой знак". Читайте — черная метка…
Cтоль же "известная", как и актриса Маига, писательница Виржини Депант разразилась свирепым возмущением по поводу награждения фильма Полански и буквально заплевала всех причастных к премии Сезара за подобную мерзость. Стоит вспомнить, что эта самая писательница в свое время откликнулась столь же свирепой любовью к исламистским террористам, расстрелявшим редакцию "Шарли Эбдо":
Я полюбила их за их неловкость, — писала Виржини. — Когда я увидела их: с оружием в руках, терроризирующих всех вокруг, с криками "Мы отомстили за Пророка!"
Это не шутка, а дословная цитата. Надо полагать, все вышеперечисленные реакции явились переполнившей чашу терпения каплей. И вот здесь мы подходим к самой интересной части повествования — нашей второй хорошей новости: не все то покорное политкорректи мессиво, что молчит — до поры до времени.
Сначала не выдержал исполнитель главной роли в фильме Полански, известный актер и всеобщий любимец Жан Дюжарден. Как и вся остальная съемочная группа, Дюжарден отказался явиться на презентацию фильма в новостной выпуск национального телевидения. Затем сломался и написал в соцсетях открытым текстом несколько совсем не политкорректных твитов, один из которых гласит:
Я сматываюсь из этой страны. Здесь воняет.
Под напором страстей (или дружеских советов) твит он скоро убрал, но от дальнейших комментариев наотрез отказался. А отскриненный твит загулял по сетям и вызвал цепную реакцию.
Тогда на сцену скандала вышла еще более знаменитая и еще более сногсшибательная по масштабам всех предшествующих скандалов актриса Фанни Ардан, заявившая свою полную и безоговорoчную поддержку режиссеру, равно как и свое полное безоговорочное презрение к своре политкорректности, организовавшей эту травлю.
Вслед за ней второй главный исполнитель в фильме Полански, очень известный и уважаемый безоговорочно актер Ламбер Вильсон, публично назвал царствующую сегодня повсюду политкорректность "откровенным терроризмом", церемонию вручения премий — "Сезаром гнева", а обо всех воющих с волками вопросил:
Кто все эти люди? Они же крохотные, во всех отношениях.
В самый разгар кислотных дебатов после реплики еще одной мало чем отличившейся актрисы Адель Энель: "Дать премию Полански — это плюнуть в лицо всем жертвам насилия! Это значит, что насиловать женщин не так страшно!" — в мире СМИ совершенно неожиданно возникла единственная подтвержденная жертва насилия Полански Саманта Геймер, которую в 1977 году, в возрасте 14 лет, ее собственные родители привезли в дом режиссеру и оставили там на выходные. Саманта Геймер неоднократно публично высказывалась о том, что она простила и не желает продолжения преследования Полански. И на сей раз ее вступление в дискуссию было встречено отнюдь не радостно обвиняющей стороной. Можно сказать, окончательно подкосило обвинение.
Я не согласна, с тем, что происходит. Требовать от женщин не только переживать агрессию вечно, но еще и терпеть вечное возмущение всех по этому поводу — вот это как раз и есть плевок в лицо всем тем, кто пережил и выздоровел и старается жить нормально, а не пережевывать бесконечно собственные трагедии.
А после актеров и Саманты в бой пошли журналисты. В прямом эфире известной высокорейтинговой программы телеканала CNews популярный ведущий Жак Сегела задал вопрос выстрелом в упор: "Что было бы, если бы Полански был негром?" На что присутствующий в студии политик Жан Мессиа ответным выстрелом уложил всю аудиторию: "Ему бы сейчас аплодировали".
Этот же щекотливый вопрос был продублирован мгновенно разошедшимся по сетям твитом политика:
Аисса Маига пересчитывает темнокожих, утверждая, что в кинематографе недостаточно расового разнообразия. А разве это самоцель, чтобы находить чернокожих или арабов повсюду? И если так, почему бы не пересчитать белых во французских футбольных сборных?
Еще один политик, депутат Европарламента Надин Морано, лично обратилась в твиттере к актрисе Маига:
Вы говорите, что мы все — одна семья. И в то же время жалуетесь, что во Франции слишком много белых. Почему бы вам в таком случае не вернуться в Африку? Разве в африканских фильмах белых 50%?
Удар явно попал в цель, потому что вызвал ни с чем не сравнимую реакцию сирен политкорректности: все замолчали, и тема чуть было не самоотключилась из эфира, но буквально на следующий же день в ряды "восставших" вступил один из популярнейших сегодня во Франции писателей Фредерик Бегбедер.
Его выступление на одном из самых рейтинговых радио Europe 1 было охарактеризовано прессой как "ушат серной кислоты", и ведущему пришлось изрядно попотеть в прямом эфире, чтобы худо-бедно смягчить ожог бегбедеровской язвительности невнятными пояснениями. Краткая отредактированная выжимка реплики Бегбедера звучит так:
Куда делось кино? Вечер, посвященный кинематографу, превратили в жалкую стачку разнузданных гиен. Две мелкие, ни в чем не разбирающиеся актриски вдруг возомнили себя судьями и взялись определять добро и зло. Одна из них заявила, что ее "тошнит" от происходящего, совершенно не отдавая себе отчета, насколько тошнотворна она сама. Она даже не соображает, что своим поведением в точности повторяет фабулу "дела Дрейфуса": сводя весь фильм к полицейскому досье и к фактам 50-летней давности, без единого доказательства; считая себя вправе судить человека без адвоката. Это именно та трагедия, которую показал в своем фильме Полански. Они не разбираются ни в кино, ни в уголовном праве, но им дают власть и они пользуется этим с абсолютной жестокостью. Прекрасномыслие — самая жесткая форма нетолерантности.
На сегодня других восставших против террора политкорректности у меня для вас нет. Пока. Но продолжение банкета несомненно последует. Потому что это все-таки премьера — чтоб так кучно и массово "началось"...
