Почти все госзакупки в прошлом году прошли на неконкурентной основе. Об этом говорится в докладе Минфина. Российские госкомпании нашли более 5 тысяч способов выбора исполнителя, хотя конкурентными считаются лишь три. В трети случаев закупка совершалась у единственного поставщика. Михаил Мельников - о том, сколько уходит денег через систему госзакупок и почему не удается это контролировать.
Речь пойдет о деньгах, которые вы вряд ли когда-либо держали в руках. Хотя бы потому, что их трудно удержать: если принять вес банкноты 5 000 рублей за 1 грамм, то миллион в этих банкнотах будет весить 200 граммов, миллиард – 200 килограммов, а мы будем говорить в основном о триллионах – 200 тонн пятитысячными.
В 2017 году на госзакупках по 44-ФЗ (Федеральный закон "О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд") было распределено 6,3 трлн руб., по 223-ФЗ (Федеральный закон "О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц") – 16,5 трлн руб. Для сравнения, плановая доходная часть федерального бюджета России за 2017 год – 13,5 трлн руб., фактическая – 15 трлн руб. Доходы консолидированного российского бюджета (то есть бюджетов всех уровней, от федерального до местного) – 30,6 трлн руб.
Как видим, через систему государственных закупок проходит едва ли не больше денег, чем вообще зарабатывает российское государство. Как это может получаться?
Тут две причины. Во-первых, свои заказы на госзакупках размещают не только государственные организации, но и коммерческие с государственным участием.
Во-вторых, многие деньги проходят через систему госзакупок не единожды. Через те же закупки ищут субподрядчиков. И далеко не все субподрядчики выполняют работы сами – так могут выстраиваться очень интересные цепочки.
По данным Минфина, почти все подрядчики в прошлом году – 96% – были выбраны без конкурса. Кстати, годом ранее неконкурентных закупок было 95%, то есть эта информация не нова, но ничего не меняется. Но если в 2016 году использовалось около 4 500 схем выбора поставщика, в 2017 - более 5000, и практически все они направлены на обход закона.
Между тем вся система госзакупок построена на принципе экономии государственных денег через конкуренцию. Кто потребует меньше всего денег при соблюдении условий заказчика, тот и исполняет. Нацелена система на минимизацию расходов государства и поддержку частного бизнеса одновременно. Но на практике выясняется, что экономить ведомства и особенно корпорации не хотят совсем.
Через госзакупки проходят грандиозные суммы, но число заказчиков не так уж велико. Скажем, по 223-ФЗ пять крупнейших покупателей потратили более половины общей суммы – 9 трлн руб. Более того, почти половина пришлась на "Роснефть" и трех ее дочек – 7,7 трлн. Также среди лидеров – РЖД с 1,3 трлн руб.
Чисто государственные структуры честнее – правда, они и не заказывают сложную технику или геологические исследования. Там доля неконкурентных закупок не выше трети: как правило, это электронный аукцион с единственным поставщиком. Но здесь наиболее сомнительные обычно траты на "воздух" – консультационные услуги, информационное сопровождение, научные разработки. Венцом цинизма в свое время была московская закупка (еще лужковских времен) исследования причин, по которым на автодорогах время от времени появляются колеи. Авторы исследования за 40 миллионов рублей показали, что причина колейности – постоянное движение автомобилей друг за другом по одинаковой траектории. Нельзя сказать, что после этого дороги стали лучше.
Добиться того, чтобы поставщик был единственным, легко – написать требования так, чтобы они подходили под конкретную компанию. Скажем, есть у нужного подрядчика выпускник Сорбонны – так и пишем в требованиях: "выпускники французских университетов в руководстве". Или перечисляем технические характеристики закупаемых автомобилей так, чтобы они в точности соответствовали конкретной марке, у которой есть один "свой" дилер.
В результате закупка осуществляется дороже, чем могла бы при честной конкуренции. Зачастую даже обычная вода для кулеров закупается по цене в 1,3–1,5 раза выше той, которая могла бы быть при обычном звонке любому поставщику.
Дмитрий Медведев в 2010 году заявил, что потери на госзакупках составляют не менее 1 триллиона рублей в год. С тех пор объем этих закупок удвоился. Скажем, эксперты Института Гайдара в 2017 году оценили убытки в 2 триллиона ежегодно. Счетная палата по итогам года подтвердила это предположение – количество выявленных нарушений приблизилось к 2 триллионам, а сколько осталось невыявленных! При этом вернуть в бюджет удалось лишь 18,8 млрд руб. Есть, конечно, штрафы – в 2017 году взыскано аж 23 миллиона рублей. Но это всего лишь чуть больше одной миллионной от объема убытков.
