Принятые накануне, 2 октября, решения Конституционного Суда о соглашениях, позволяющих присоединиться к России четырем субъектам, подверглось серьезной атаке со стороны геополитических противников России. Что характерно: обвинения в отходе от правовой оценки, политизации вопроса и "псевдоисторическом экскурсе" выдвигают политики, "эксперты" и журналисты стран, которые, не задумываясь, аннексируют чужую территорию и постоянно совершают акты агрессии против суверенных государств. О старой доброй технологии двойных стандартов рассуждает политолог, заместитель директора Института истории и политики МПГУ Владимир Шаповалов.
«При насильственном отделении Косова от Сербии и захвате Соединенными Штатами части территории Сирии, например, никаких решений, сколько-нибудь соответствующих нормам и принципам права, принято не было, не говоря уже о механизмах развала Советского Союза или Югославии.
Что касается действий России в отношении принятия новых территорий в состав государства, в том числе решений Конституционного суда, они демонстрируют соответствие принципам демократии, нормам российской Конституции и российского законодательства. Предусмотрен сложный и последовательный порядок действий, в соответствии с которым в принятии решений участвуют все ветви государственной власти, включая Президента, Конституционный суд и обе палаты парламента. Ни один из элементов этой процедуры не нарушен.
Конституционный суд действует в соответствии со своими полномочиями, ролью и местом в системе российской власти. Решение Конституционного суда в полной мере опирается на нормы Конституции России. При этом любое решение Суда всегда содержит обоснование, в котором приведены причины, по которым судьи принимают данное решение. Это общепринятая практика. Приведенные доводы содержат не только ссылки на соответствующие правовые акты, включая Конституцию России, но также и аргументы, имеющие политико-правовые основания. Конституционный суд не существует в абсолютном вакууме, а, следовательно, учитывает развитие общественно-политической ситуации при формировании своей правовой позиции.
Это и не отрицается в самих постановлениях Суда. В них отмечается: "Конституционный Суд Российской Федерации… не оценивает собственно политическую целесообразность заключения международного договора. Однако, принимая настоящее Постановление, Суд не может не учитывать фактических обстоятельств, которые в сложившемся политико-правовом контексте являются предпосылками для заключения данного Договора".
Фактические обстоятельства общеизвестны. На протяжении ряда лет на Украине происходили систематические нарушения прав русского и русскоязычного населения, проживающего в южных и восточных регионах страны, в том числе в Донбассе, Запорожской и Херсонской областях. Начиная от дискриминации по национальному и языковому признакам, преследования политической оппозиции, вопиющих нарушений свободы слова и свободы информации и заканчивая актами прямого насилия, репрессий и террора в отношении инакомыслящих, совершением там военных преступлений и преступлений против человечности.
Все указанные фактические обстоятельства имеют широкую доказательную базу и хорошо известны как правозащитным инстанциям, так и международному сообществу в целом. Однако при попустительстве коллективного Запада украинское государство продолжает и усиливает собственные противоправные действия.
В этих обстоятельствах единственной формой прекращения состояния гуманитарной катастрофы в отношении наших соотечественников является реализация права на самоопределение, включая создание независимого государства и свободное добровольное вхождение в состав России на основе международного договора.
Именно это право реализовано населением ДНР, ЛНР, Запорожской и Херсонской областей при проведении референдумов и последующем обращении к России. И оно в полной мере соответствует как принципам международного права, так и нормам Конституции России, что подтверждают решения Конституционного Суда. Эти решения создают прочный базис для дальнейших правовых действий органов государственной власти Российской Федерации по созданию новых субъектов Федерации».
