Советский Союз с самого начала создавался как государство, принципиально отличающееся от буржуазных. Однако, несмотря на все декларации о равенстве, советское общество было подчеркнуто иерархичным, а доступ к благам напрямую зависел от положения человека. Разумеется, лучшее обслуживание и уход получали представители высшей партийной элиты. Евгений Антонюк рассказывает, как лечились советские лидеры нескольких поколений и что они использовали — от экспериментальных инъекций мочой и секретных вояжей в Европу до закрытых спецполиклиник, отгороженных от простых смертных.
Секретные вояжи за границу
Первый лидер советского государства крайне настороженно относился к врачам из числа соратников по партии и не доверял им свое здоровье. В одном из писем Горькому Ленин разразился настоящей гневной отповедью, узнав, что писатель обратился за советом к одному из большевиков-врачей. Еще будучи простым политическим эмигрантом в Европе, Ленин обращался только к ведущим врачам на континенте, если речь шла о его здоровье или здоровье его близких. Расходы на мировых светил оплачивались, как правило, из партийной кассы.
Придя к власти, Ленин не изменил своим привычкам. В годы его правления выезд за границу для лечения сделался привычной практикой высокопоставленных большевиков. В случае несерьезных недугов и переутомлений самым распространенным лечением стала отправка большевиков в подведомственные Лечсанупру санатории, закрытые для простых смертных. В случае более серьезных недугов и операций предусматривался выезд за границу с полной оплатой пребывания в валюте. Был сформирован специальный валютный фонд, средства которого предназначались для подобных поездок. Все такие вылазки проводились в обстановке строгой секретности. С идеологической точки зрения ездить в буржуазную Европу было не очень удобно, поэтому все высокопоставленные большевики посещали европейские страны под вымышленными именами.
Выезды за границу начались сразу после окончания Гражданской войны. В первой партии командированных за границу на лечение были такие видные большевики, как Цюрупа (нарком продовольствия), Сокольников (нарком финансов), Мануильский (один из руководителей Коминтерна). В большинстве случаев пунктом их назначения была Германия — Ленин очень доверял немецкой медицине.
Правда, достаточно быстро средств валютного фонда стало не хватать на эти поездки. В условиях нехватки валюты они обходились достаточно дорого. Например, Цюрупа провел на лечении в Германии более полугода, причем его сопровождал личный врач, который также получал "командировочные" в валюте. А для некоторых товарищей, не знавших языков, приходилось командировать еще и переводчика.
Поэтому еще при жизни Ленина вся номенклатура была разделена на несколько категорий. Низшие партийные деятели на уровне глав горкомов и райкомов могли рассчитывать только на лечение в советских санаториях с весьма ограниченным выделением бюджетных средств. Тогда как члены Политбюро, секретари ЦК, наркомы и члены их семей выезжали за границу, не стесняя себя в тратах.
Сам Ленин по ряду причин покидать СССР не мог, поэтому специально для него из Германии был выписан знаменитый Отфрид Ферстер — один из основоположников современной нейрохирургии. Его удалось заманить в Москву в конце 1922 года. До самой смерти он оставался лечащим врачом вождя пролетариата и заодно осматривал и других видных большевиков.
После смерти Ленина выезды за границу постепенно стали сокращаться. Даже видным большевикам становилось все труднее пробивать поездки в Европу, и к началу 30-х годов лечиться в Европе могли только избранные. Например, в 1931 году супруга Молотова делала операцию по удалению аппендикса у одного из ведущих немецких хирургов. А в 1935 году будущий нарком внутренних дел Николай Ежов провел в Европе два месяца, отдохнув в знаменитом на весь мир альпийском спа-курорте Мерано.
В этот период любимцем кремлевских вождей стал другой немец — Карл фон Ноорден. Вплоть до середины 30-х годов Ноорден лечил избранных представителей номенклатуры в своем венском санатории от самых разнообразных болезней. Но к 1935 году СССР окончательно закрылся от внешнего мира. Вместо поездок за границу решено было создать закрытый санаторий по образцу венского санатория Ноордена. Для обмена опытом к нему выехала группа советских врачей. Так и возникла знаменитая "Барвиха".
Кровавая вечная молодость
В условиях постепенно закрывающихся границ буйным цветом расцвели экспериментальные методы в СССР. После революции всем казалось, что теперь все по плечу и со дня на день произойдет небывалый скачок в науке, которая раньше "зажималась реакционным царизмом".
Первопроходцем экспериментальных практик стал Александр Богданов-Малиновский. В начале ХХ века он был вторым человеком в РСДРП, но затем разругался с Лениным и отошел от политики. На досуге Богданов писал научную фантастику. В одной из его книг присутствовал сюжет про марсианскую цивилизацию, которая не только построила коммунизм, но и достигла бессмертия при помощи переливания крови от молодых к старым. Для Богданова это был не просто сюжет, он действительно верил в целительную силу молодой крови. По его мнению, молодая кровь, введенная в старый организм, перерабатывала бы "старую и ухудшенную кровь", а также "передавала ей иммунитет против различных болезней". Таким образом, путем постоянного переливания молодой крови можно было остановить процессы старения организма.
С помощью влиятельных сторонников в высших эшелонах власти (одним из них была сестра Ленина Мария) Богданову в 1926 году удалось добиться создания Института переливания крови, в котором он и начал проводить свои эксперименты. Сам он каждые два месяца делал себе переливания крови от специально отобранных молодых комсомольцев и утверждал, что чувствует себя просто великолепно. В перспективе Богданов рассчитывал омолаживать своими процедурами все Политбюро.
Однако развернуться в полную силу он не успел. В 1928 году после очередного переливания Богданов неожиданно почувствовал себя плохо и вскоре умер. Институт крови после его смерти закрывать не стали, но организация сосредоточилась на более "приземленных" вопросах, а вопросами вечной молодости больше не занималась. Впрочем, на смену Богданову быстро пришел другой изобретатель.
Моча беременных
В конце 20-х годов в СССР появился чудо-препарат под названием гравидан. Его создателем был Алексей Замков — супруг знаменитого скульптора Веры Мухиной (автор "Рабочего и колхозницы"). Замков, заинтересовавшись опытами немецких исследователей с мочой беременных женщин, сам стал экспериментировать. Сначала на мышах, потом на конях, затем на себе. Правда, в отличие от немцев, которые подвергали мочу дополнительной обработке, Замков делал инъекции непосредственно стерилизованной мочи.
Он сравнивал воздействие инъекции с опьянением от шампанского, которое действует до 10 дней и при этом стимулирует сексуальную силу и бодрит организм. Инъекции он делал и своей супруге. Поначалу изобретение Замкова было принято в штыки, сам он едва не получил запрет на профессию за "знахарство" и даже пытался бежать из страны.
От серьезных неприятностей его спас Максим Горький — страстный поклонник новаторских методов. Он не только стал его первым влиятельным клиентом, но и разрекламировал гравидан среди советской элиты. Средство позиционировалось как чудо-лекарство от всех болезней. Замков утверждал, что гравидан лечит импотенцию, бесплодие, грипп, туберкулез, алкогольную и наркотическую зависимость и множество других болезней, а здоровым людям придает сил и бодрости для ударного труда, что было особенно ценно с началом индустриализации.
К Замкову потянулись влиятельные пациенты: начальник охраны Сталина Паукер, "всесоюзный староста" Калинин, глава военной разведки РККА Берзин, близкий соратник Сталина Молотов и другие. Покровительство столь влиятельных персон помогло Замкову выбить финансирование на Государственный институт урогравиданотерапии. При институте действовал особый совхоз, который выращивал специальные продукты для питания беременных женщин — доноров мочи. Карьера его супруги также пошла в гору.
Сказка закончилась с началом репрессий. Большинство высокопоставленных клиентов Замкова погибли, в силе остался только Молотов, ставший правой рукой Сталина. Вероятно, не без его вмешательства Замкову удалось уцелеть в годы репрессий, хотя его деятельность была раскритикована в государственной прессе за "знахарство", а институт урогравиданотерапии закрыт. Гравидан в ограниченных количествах продолжали производить до начала 60-х годов, после чего выпуск прекратили из-за неэффективности препарата.
Лизатотерапия
Гораздо меньше повезло другому создателю чудодейственного метода омолаживания организма Игнатию Казакову, чья звезда взошла почти в то же время, что и Замкова. В середине 20-х годов Казаков начал пропагандировать новый метод лечения болезней, который он назвал лизатотерапией. Суть его заключалась в том, что пациентам делали инъекции с переработанными посредством гидролиза железами животных.
Представители традиционной медицины весьма скептически смотрели на открытия Казакова. Тот, однако, не унывал. Первоначально инъекции лизатов применялись в качестве лечения от полового бессилия, но со временем Казаков пришел к выводу, что ими можно лечить большинство болезней, а сами лизаты являются средством, которое гарантированно омолаживает весь организм в целом и откладывает наступление старости.
Пионером и первопроходцем вновь стал любитель экспериментов Горький. Кремлевское "сарафанное радио" работало без сбоев, и вскоре по рекомендации писателя к Казакову зачистили влиятельные вельможи: Калинин, Менжинский, Куйбышев, Литвинов, Раковский, Подвойский. Даже сам нарком здравоохранения Семашко и тот не считал зазорным получать чудодейственные инъекции у Казакова.
Влиятельные клиенты обеспечили Казакову славу и возможность развернуться максимально широко. Специально для него был создан Государственный НИИ обмена веществ и эндокринных расстройств, который он и возглавил. О чудодейственном методе наперебой рассказывали передовицы главных советских газет. Метод Казакова пользовался такой популярностью, что на процедуры к нему несколько раз приходил сам Сталин.
Получивший столь влиятельных пациентов Казаков поневоле начал превращаться в политическую фигуру и в годы Большого террора пал жертвой политических разборок. Казаков стал одним из главных фигурантов т.н. Третьего московского процесса, на котором был обвинен в том, что до смерти залечил Менжинского (который при жизни был одним из главных поклонников этой терапии) и Куйбышева. В 1938 году Казаков был расстрелян, а лизатотерапия объявлена "знахарством" и вредительской практикой.
Кремлевская медицина
Как уже говорилось, Ленин был крайне невысокого мнения о советской медицине, поэтому при его жизни высокопоставленные большевики лечились за границей. Для совсем простых случаев прямо в Кремле была развернута крошечная поликлиника, обслуживавшая только членов Политбюро и наркомов.
Однако к середине 30-х политическая обстановка изменилась настолько сильно, что выезды на лечение в Европу прекратились. Сначала они были невозможны из-за подозрительности Сталина, а затем из-за Холодной войны по имиджевым соображениям. Так получила свое развитие т.н. кремлевская медицина.
С конца 30-х годов в СССР началось развертывание сети закрытых номенклатурных санаториев, в которых поправляла свое здоровье советская элита. При этих санаториях, как правило, существовали подсобные хозяйства для обеспечения постояльцев качественными продуктами. В сталинское время санаторное лечение стало фактически главным методом оздоровления для партийной номенклатуры. Сам Сталин крайне настороженно относился к врачам (в 1952 году лечащий врач Сталина был арестован с его разрешения в рамках т.н. Дела врачей). Он держал под рукой большую аптечку, в которой были лекарственные средства на все случаи жизни, и принимал их при необходимости.
Узнаваемые черты кремлевская медицина приобрела уже в хрущевско-брежневскую эпоху. В Москве была построена ЦКБ и еще несколько номенклатурных поликлиник. Как правило, простые смертные в эти больницы не допускались. Именно там оказывались самые талантливые медицинские кадры. Никаких инъекций мочи, лизатов и прочих сомнительных методов лечения больше не практиковалось. Здоровье советской элиты было передано в руки лучших врачей. Больницы оборудовались по последнему слову техники, все иностранные медицинские новинки первым делом оказывались в этих клиниках. Так, первый томограф в ЦКБ проявился практически сразу же после его дебюта в западной медицине в 70-е годы, тогда как в остальных советских больницах первые подобные аппараты начали появляться только в самом конце 80-х. Любые медицинские новинки доставлялись в кремлевские поликлиники, как только в них появлялась необходимость. Например, специально для Андропова из-за границы был привезен индивидуальный аппарат "искусственная почка", ставший первым в СССР.
Медицинское обслуживание сохранялось и для тех представителей государственной элиты, кто выходил на пенсию. Открепление от номенклатурных больниц было главным признаком опалы того или иного деятеля.
При этих больницах существовали и специальные закрытые аптеки, в которых были доступны практически все известные лекарства, в том числе и дефицитные импортные препараты. При аптеке работала и специальная лаборатория, в которой проверялось качество всех поступавших в оборот лекарств для партийных бонз.
Постепенно спецбольницы стали строиться и для номенклатуры рангом пониже. В брежневское время они появились не только в союзных республиках, но и в областных центрах. Конечно, они не шли ни в какое сравнение с московскими, которые обслуживали союзную элиту, тем не менее их уровень был на порядок выше обычных.
Именно отрицательное отношение советских граждан к номенклатурной медицине стало одной из основных движущих сил Перестройки, главным лозунгом которой была борьба с партийными привилегиями. Демонстративное посещение Борисом Ельциным обычной городской поликлиники для простых трудящихся вызвало бешеный рост его популярности.
С распадом СССР исчезла и прежняя система. С тех пор доступ к любым лекарствам и врачам является скорее вопросом платежеспособности пациента, а не его положением в социальной иерархии.
