Американский физик Лоуренс Краусс написал статью, в которой высказал все, что думает о текущем состоянии западной науки. Вывод такой: она крайне зависима от господствующей идеологии и чутко реагирует на изменения в этой сфере. Общественное сознание привыкло считать, что насквозь идеологизированной была советская наука, а вот на Западе ученые неутомимо ищут истину, не отвлекаясь на реверансы перед сильными мира сего. Но это не так. Краусс на примерах показал, как обстоят дела в научном мире и по какому принципу сегодня отбираются публикации в журналы. Андрей Бесков — о том, как популярные течения влияют на ученых и их карьеру.
В своей статье Краусс пишет о том, что в последние годы руководство академических учреждений стало массово перенимать "язык господства и угнетения", который раньше был популярен лишь в журналах социогуманитарной направленности. В итоге это выливается в довольно странную борьбу против расизма в науке, когда, например, Американское физическое общество, а также крупные национальные лаборатории и факультеты естественных наук американских университетов объявляют однодневную забастовку в знак своей солидарности с протестами чернокожих активистов под лозунгом Black Lives Matter.
Впрочем, этим символическим жестом дело не ограничилось. Все зашло столь далеко, что впору говорить о репрессиях в науке, когда ученых, не согласных "колебаться с линией партии", выживают с работы. Краусс приводит вопиющие и вместе с тем абсурдные примеры такого подхода.
Так, в Принстоне преподаватели попросили руководство университета создать контролирующий комитет, который будет наказывать "за расистские действия, инциденты, исследования и публикации", а также учредить на каждом факультете специальные премии за исследования, которые каким-то образом борются с расизмом. То есть чтобы получить премию, математикам теперь нужно писать не труды по математике, а статьи о борьбе с расизмом в математике.
Еще показательнее пример "одного известного химика из Канады", который выступил в поддержку принципа оценки заслуг ученых по их научным достижениям. Казалось бы, какой еще может быть принцип? Ответ прост: квоты на трудоустройство для разных категорий соискателей, когда на работу берут по разнарядке, а не по профессиональным критериям. Газета New York Times как раз разродилась статьей на тему того, что пора отказаться от практики принимать музыкантов в американские оркестры на основе слепых прослушиваний и брать туда побольше чернокожих.) В итоге ректор уволил этого "вольнодумца", более того, его уже опубликованная статья об исследованиях в области органического синтеза исчезла с сайта научного журнала, а редакторов, допустивших статью к печати, отстранили от работы.
Итальянский физик поплатился своим местом в лаборатории после того, как предположил, что преобладание мужчин среди ученых-физиков может объясняться не сексизмом, а какими-то иными факторами (а таких факторов может быть предостаточно, начиная от предположительно большей склонности сильного пола к точным и естественным наукам до сложившихся в обществе традиций в области профориентации).
Краусс не высказался о причинах этого поветрия, да и в целом отправной точкой в его рассуждениях стали волнения, связанные со смертью Джорджа Флойда. Однако "звоночки", дававшие понять, что с западной наукой не все в порядке, были слышны и ранее. Странно, что Краусс о них не обмолвился ни словом. На самом деле процесс развращения мировой науки куда более красочно продемонстрировал провокационный эксперимент, описанный группой западных исследователей в австралийском журнале Areo осенью 2018 г. Они задались вопросом: можно ли публиковать в солидных международных научных журналах абсурдные, псевдонаучные по своему характеру статьи? На первый взгляд, абсурдной выглядит сама эта мысль, ведь солидные журналы отличает качественная экспертиза публикуемых статей. Работу авторов оценивает не только редколлегия, но и рецензируют крупные ученые (именно эту модель работы научных журналов активно перенимает в последние годы российская наука). При таком многоступенчатом фильтре у слабых, сомнительных статей нет шансов на публикацию. Но коль скоро такая затея все же пришла в головы отважных экспериментаторов, видимо, они знали что-то, о чем широкая публика до тех пор не догадывалась...
Смелый эксперимент увенчался успехом. Оказалось, что если брать модные темы и делать социально одобряемые выводы, то можно не только публиковаться в престижных изданиях, но даже удостаиваться восторженных комплиментов от рецензентов или редакции!
Суть "научного метода" авторы описали так: "Иногда мы просто придумывали какую-нибудь сумасбродную или бесчеловечную идею и начинали ее продвигать". Что это за идеи? Скажем, опубликованная (но после скандала отозванная редакцией) статья на тему бодибилдинга для толстяков обыгрывает популярную нынче тему бодипозитива, утверждая, что современные требования толерантности должны быть применены и к бодибилдингу, а значит, толстяки тоже должны участвовать в таких соревнованиях!
Однако основная часть написанных в рамках эксперимента статей эксплуатировала укрепившийся на Западе феминистский уклон в научных исследованиях. Всего было подготовлено около 20 статей. В одном из текстов авторы выдали откровенную сатиру: в целях снижения уровня гомофобии следует рекомендовать мужчинам практику анального самопроникновения. Так появилась статья с заковыристым названием "Пройти через заднюю дверь. Бросить вызов гомоистерии и трансфобии мужчин-натуралов за счет использования проникающих сексуальных игрушек", которую для краткости сами авторы называют просто "Фаллоимитаторы". Однако ничего сатирического редакторы и рецензенты в статье не усмотрели и удостоили ее восторженных отзывов. А ведь авторы допускали, что редакторы могут заподозрить розыгрыш, и готовы были честно во всем сознаться.
Другая статья, которую авторы охарактеризовали как "бессвязный поэтический монолог озлобленной разведенной феминистки", была создана общедоступным онлайн-генератором детских стихов и наскоро отредактирована вручную — вся работа заняла менее 6 часов. Ее приняли к печати без лишних вопросов.
Вишенкой на торте должна была стать статья "Феминистская астрономия" в журнале "Международный форум женских исследований". Вздорный тезис о том, что астрономия — сексистская наука и это следует исправить, включив в ее состав дружественную женщинам астрологию, не вызвал возражений. Публикация не состоялась только потому, что эксперимент пришлось прервать раньше срока.
Впрочем, в данном конкретном случае авторы не были оригинальны, поскольку они просто пытались повторить успех вышедшей в 2016 г. и, по-видимому, вполне серьезной статьи о феминистской гляциологии (науке о льдах).
Но зачем вообще понадобилась эта масштабная мистификация? Авторы объясняют:
Сейчас прочно утвердились научные исследования, посвященные не поиску истины, а социальным недовольствам и возникающим на их почве конфликтам.
Прием этих авторов напоминает методы ведения партизанской войны: не можешь победить армию противника в чистом поле, так хоть подорви эшелон с боеприпасами (в данном случае авторитет ряда журналов и опубликованных в них статей). Сейчас не лучшее время для того, чтобы пытаться открыто бороться с идеологическим прессом в науке. Проблема в том, что этот пресс давит не только на науку, но и на западное (прежде всего американское) общество в целом. Политкорректность и толерантность к различным меньшинствам оборачиваются репрессиями и цензурой, в том числе в СМИ, что наглядно демонстрирует скандал в газете New York Times.
Эта напряженная атмосфера идеологического противостояния вызывает ассоциации с отечественной историей, когда молодое советское государство всеми силами способствовало приходу в искусство, литературу, СМИ, науку лояльных к новой власти людей (например, "красной профессуры"). Изымание публикаций "классово чуждых" авторов из печати и каталогов библиотек, выволочки недальновидным редакторам, пропустившим крамольный текст, борьба за "идеологически выдержанную" науку — все это тоже было. Герберт Уэллс, посетивший нашу страну в 1920 г. и отразивший свои впечатления в книге "Россия во мгле", писал: "Среди них [большевиков] есть и такие тупицы, которые способны отменить преподавание химии, если только не заверить их, что это "пролетарская" химия". В ту пору для западного читателя это звучало как анекдот, но прошло 100 лет — и вместо советской пролетарской химии он имеет уже свои феминистские гляциологию и астрономию, против которых не так-то просто что-либо возразить — можно поплатиться карьерой и репутацией.
Теперь уже россиянам кажется, что это какой-то театр абсурда. Но вряд ли стоит рассчитывать на то, что мы в этом театре останемся лишь зрителями. Скорее нам уготована роль массовки. Российские ученые уже не первый год ведут борьбу с чиновниками от науки, буквально принуждающими их публиковаться на английском языке в международных журналах. Наши академики по отдельности и целыми институтами пытаются объяснить начальству, какие подводные камни таятся в мутных водах мировой науки. Для примера можно почитать письма В.А.Тишкова, Института философии РАН. Благое, казалось бы, начинание грозит не только принижением роли русского языка на международной арене и отсечением российского общества от полноценного доступа к научной литературе. Побочным эффектом является также подстраивание российских авторов под требования зарубежных редколлегий со всеми их представлениями о том, какой ныне должна быть "правильная" наука. Если и дальше все пойдет так, как идет сейчас, то через некоторое время на "языке господства и угнетения" заговорят сначала наиболее "прогрессивные" российские ученые, а далее, под угрозой если не прямых, то косвенных кадровых чисток (урезание финансирования и невозможность публиковаться в престижных журналах все равно приведут к увольнению) и все остальные. Такой ли мы хотим видеть российскую науку? Времени на размышление остается все меньше.
