Города, раскинутые от Новой Англии до Чикаго, были сердцем индустриальной США. В середине XX века их называли "железным поясом": здесь добывали уголь, производили сталь, собирали машины. К началу нового столетия ситуация изменилась кардинально: теперь это глухой край остановившихся заводов и исчезающих городов. Ruposters показывает, как железный пояс превратился в ржавый.
Новая реальность
Жизнь на отшибе некоторых крупных агломераций США вроде Нью-Йорка застыла в уродливой социалистической карикатуре на капитализм. О некогда великом индустриальном прошлом напоминают только брошенные заводы, покосившиеся дома и пустые улицы. Оценить удручающую картину могут немногие: из Ниагара-Фолс, Детройта, Кливленда уехало до половины жителей. 40 других индустриальных городов потеряли не менее 20% населения.
Заброшенный завод в Ниагара-Фолс, Нью-Йорк
Все эти маленькие и не очень города разделяют общую судьбу: росли вместе с промышленностью, вслед за ней же и исчезли. Что не удивительно: более половины рабочих мест в промышленности середины 20 века приходились на Железный пояс.
Сокращение количества рабочих мест в "ржавом поясе"
Депопуляция сельской местности и устаревших промышленных центров — главная тенденция внутренней миграции в США. Великие равнины потеряли 60% населения с последние 115 лет. Люди стремятся к финансовым центрам на западном и восточном побережьях.
Плотность населения США
Последнее время насчет промышленности США существует два мнения, одинаково неутешительные для "ржавого пояса". Сторонники первой точки зрения говорят про исчезновение заводских рабочих в США как класса - часть работ дешевле выполнять в Юго-Восточной Азии, другую часть - на автоматизированных производствах.
Типичное индустриальное сооружение в Детройте
По второй версии, компании стремятся перенести производства из когда-то гигантского промышленного центра на юг: поближе к слабым профсоюзам и дешевой рабочей силе.
Заброшенный в 1958 году автозавод Packard Automative, располагавшийся на 3.2 млн кв м
Наблюдатели сходятся на том, что низкая конкуренция внутри страны привела к снижению эффективности труда и устареванию технологий, а выход иностранных компаний на рынок добил американскую тяжелую индустрию окончательно. Последние исследования показывают, что если бы Конгресс не лоббировал протекционистские законы в 70-х, то промышленность находилась бы куда в меньшем упадке.
Сталелитейный завод в Пенсильвании. Был продан в 2007 году и переоборудован в казино
Одна из трагедий для Америки состоит в том, что вместе с индустрией исчез плавильный социальный котел, дающий шанс бедным стать средним классом. В результате тот же Детройт превращается в этническое гетто, которое в будущем может только расширяться и воспроизводить само себя.
Соотношение белого и черного населения в Детройте
В общественном сознании информационная эра началась с появлением Интернета. На самом же деле начало было положено деиндустриализацией развитых стран, сопряженной с освобождением огромного количества рабочих от физического труда. Не все смогли приспособиться к новым реалиям, поэтому "города-призраки" могут считаться обратной стороной экономики сферы услуг.
Промышленная ностальгия
Рабочая солидарность помогает местным рабочим даже после развала предприятий не терять связь друг с другом. Ниже - избранное из группы Facebook, где состоят сотрудники Borg-Warner (штат Индиана):
“Мой отец работал на этой фабрике больше 25 лет. Владельцам завода должно быть стыдно от того, что в 2014 году он не смог воспользоваться своей честно заработанной медицинской страховкой, потому что предприятие закрыто”.
“Для меня это напоминание, как быстро президент может разрушить твой мир росчерком пера”.
“Двадцать лет назад, получив одну из этих работ, не было нужды беспокоиться о счетах за дом, не надо было переживать о том, сможешь ли ты накормить своих детей. Двадцать лет назад завод давал билет в обеспеченную жизнь, но эти времена прошли”.
“Если вы оглядитесь вокруг, то увидите множество молодых и безработных людей. Им некуда некуда податься. Что им остается кроме кривой дорожки? Они торгуют наркотиками, их сажают. У нас самый высокий показатель уголовных преступлений, чем в любой другой развитой экономике. Марион всегда был суровым городом, без заводов стало только хуже”
Центральный вокзал Детройта, известный по фильму “8 миля”
Политические дивиденды
Разумеется, недовольство граждан не остается незамеченным. На волне интереса к проблеме заброшенных городов известность приобрел Джонн Феттерман - мэр города Брэддок, Пенсильвания. В его городе к 2012 году сохранилось лишь две парикмахерские и ни одного ресторана, универмага, банка, мебельного или автомобильного магазина (для схожести с уездным городом N не хватает только отделения ЗАГСа).
Для борьбы с рекордной нищетой и безработицей он предложил заселить брошенные города креативным классом, потому что для небогатых молодых людей Брэддок подойдет из-за дешевой недвижимости, а для стартапов он привлекателен потенциальной поддержкой государства. По всей видимости, креативность - обязательное условие: иначе безработная молодежь из рабочих городов начинает торговать наркотиками и заниматься прочими видами криминала. В следующем году Феттерман выдвигается в Конгресс. Неизвестно, насколько успешно пройдет его кампания, потому что крупнейшие СМИ потеряли интерес к "ржавому поясу" еще пару лет назад.
Мэр города Брэддок
Новости об инвестициях, целевых программах заселения, реанимации местных производств появляются в американских СМИ хоть и регулярно, но редко. Такие корпорации, как U.S. Steel, продолжают “оптимизировать портфель активов”, закрывая местные производства. На фоне заявлений корпоративных пиарщиков для прессы историк из Индианы Джеймс Лэйн делится грустным наблюдением: “У нас процветают только стриптиз-клубы и забегаловки для дальнобойщиков”.
