В мировой истории, полной странных союзов и соглашений, есть место даже эпизоду, который сегодня может расцениваться как абсолютно фантастический. Всего 165 лет назад американское общество, истеблишмент и средства массовой информации целиком и полностью поддерживали Россию в ее стремлении защитить Крым. В честь стойкости Севастополя американцы запускали салют, проводили манифестации и всячески пытались помочь русским войскам. Сергей Харламов рассказывает про союз США и Российской империи в Крымской войне 1853-1856 гг.
Американская газета Philadelphia Gerald в 1854 году писала:
Кто не будет радоваться продвижению и успеху России? Кто не желает успеха России?.. Как американцы, мы симпатизируем России, каждому ее шагу, который она сделает!
Сегодня такая поддержка и радушие от государства, не имеющего никаких потенциальных интересов в Крыму, кажутся поразительными. Но нетрудно догадаться, что американцы не славятся хвалебными речами просто от излишней искренности. Давайте разберемся.
Мотивы игроков
Берега Черного моря были предметом бесконечных споров между Россией и Турцией на протяжении столетий, с момента выхода полководцев Екатерины II к морским берегам. Особенно ожесточенную фазу конфликт принял в начале XIX века, когда развернулась борьба за проливы Босфор и Дарданеллы. Турция потеряла территории в Крыму и на Кавказе. Борьба за ресурсы была обильно сдобрена политическими амбициями Российской империи как защитницы славянских народов, притесняемых на Балканах мусульманскими властями Османской империи.
Здесь в игру вступили Французская республика и Британская империя. Наполеону III, как ни парадоксально, нужна была маленькая победоносная война. Луи Наполеон пришел к власти через государственный переворот и с колоссальными политическими потерями, а война с Российской империей позволяла консолидировать общество. Одним Луи пообещал новые экономические пути, другим славу, а народу подарил цель и внешнего врага на фоне внутренних проблем – голода и эпидемии холеры в Париже.
Британский интерес носил чисто экономический характер. Острова в конце 1830-х пережили продовольственный кризис, в результате которого правительство вынуждено было отменить так называемый "хлебный закон" - пакет протекционистских мер, устанавливающий пошлины на ввоз зерна в пользу островных землевладельцев. Это спровоцировало политический кризис, тори потеряли полный контроль над исполнительной властью, и виги, представлявшие промышленников, сформировали коалиционное правительство.
Отменив "хлебные законы", британцы стали активно продвигать отмену пошлин на ввоз промышленных товаров на материке. Традиционно протекционистская политика России бесила британцев, особенно министра иностранных дел и будущего премьера лорда Палмерстона. Фактически виги хотели "провернуть" в России Первую опиумную войну, как в Китае, где главным для Британии стало получение экономических преференций. Война простимулирует производство, а с поражением противника будет куда продавать свои товары на своих условиях, считали представители "новой британской буржуазии".
Настроения в США, тем временем, были почти единодушные. В июне 1854 года член палаты представителей Латам говорил своим коллегам в Конгрессе:
Нет, это не детская игра для союзных держав атаковать Россию, страну, занимающую шестую часть всей земли на глобусе, чья территория в три раза больше, чем вся Европа.
Метаморфозы мнений
До начала прямых боевых действий европейских держав США больше критиковали Россию, чем других. По сообщениям журналиста и советника посла Британии в Турции Олифанта, писателя Кюстина и других Россия представлялась жестокой империей, отнимающей у слабеющей Османской части территорий. Олифант вообще считал, что "русская угроза" поглотит не только турецкие территории, но и вообще всю Европу:
"Лишь Англия может надеяться сохранить свою независимость", - писал Олифант, намекая на очевидное превосходство Британской империи в море.
И все же для США в итоге решающим моментом стала ненависть к бывшей метрополии – Великобритании. Вступление европейцев в войну на стороне Турции изменило баланс сил. Американская газета Daily Union писала:
Некоторые из наших соотечественников говорят о войне в Европе как о конфликте между свободой, с одной стороны, и деспотизмом с другой. Ничего не может быть дальше от действительности. Ни у Англии, ни у Франции руки на деле совсем не такие чистые. Свободе в ее настоящем смысле нет места в обеих этих странах. Она не пользуется благосклонностью ни правительства Виктории, ни Луи Наполеона.
Американское правительство поощряло такие настроения и активно создавало информационные поводы для изменения симпатий общества. Напряженные отношения с Великобританией позволяли им открыто проводить параллели: если Великобритания решит восточный вопрос в свою пользу, она обратит свой взор и на Северную Америку.
В том же духе выступал американский посланник в Лондоне Джеймс Бьюкенен (будущий президент США), член палаты от штата Джорджия Элай Частей открыто признал, что его симпатии в русско-турецкой войне изменились.
Кстати, цитата, приведенная в начале статьи, – неполная. В реальности аноним, подписавшийся двусмысленной буквой "R", в региональной газете штата Филадельфия указал следующее:
Кто не будет радоваться продвижению и успеху России? Вы скажете - она деспотична. А не является ли таковой Турция? А не является ли таковой любая великая держава в Европе? Существует ли больший деспот, чем Англия в Индии? Кто не желает успеха России, когда мы видим в этом успехе падение британской державы — державы, которая несла нищету и отчаяние всюду, где бы она ни появлялась, державы, которая принесла их Ирландии и Индии, державы, которая охватывала земной шар, грабя и высасывая самое существенное из запуганных наций, чтобы нежить самую порочную и самую развратную аристократию на земле. Как американцы, мы симпатизируем России, каждому ее шагу, который она сделает, чтобы унизить нашего смертельнейшего врага.
Хвалебные крошки
Однако это утверждение не было поворотным в трансформации взглядов американцев. Новой точкой на пути стала оборона Севастополя. По объективным причинам Америка получала вести с полей с двухнедельной задержкой, поэтому первое сообщение о взятии Севастополя британцами было встречено едкими, сдержанными, но многочисленными статьями, основным посылом которых стала критика британских СМИ, которые тоже повелись на утку.
Англичане умудрились настрочить очень много лживых страниц, вплоть до сказок о том, что Николай I бежал из Петербурга и зачем-то скрывается в "лесах между Москвой и Казанью".
Когда же ложь о взятии Севастополя вскрылась, американские СМИ не преминули ответить взрывом насмешек над англичанами. Писала газета New York Times:
4 октября британский лев поднял свою голову необычайно высоко. Она возвышалась как голова Минотавра, презревшая сообщество своих плеч. 6 октября она опустилась подобно голове дворняжки. Императорский галльский павлин важно шествовал 4 октября, направив каждый глаз на свой увенчанный славой красивый хвост. "Падение Севастополя!", "Поражение русских!", "18 тыс. убито и ранено!", "10 линейных кораблей потоплено!", "Меншиков сдался!" — так гласили депеши, отосланные к нам из Ливерпуля 4 октября. Но морщинистая Истина явилась через день или два, прихрамывая на своих костылях, и проткнула своей иглой большой дутый шар Севастополя. Газ вышел из оболочки, и теперь "славная победа" оказывается похожей на выращиваемого для состязаний петуха, который все еще не освободился от своей скорлупы. Севастополь все еще стоит. Ни один бастион его не пал! Ни один его аванпост не взят!
По случаю "невзятия Севастополя" 4 тысячи человек вышли на манифестацию перед посольством Франции в Сан-Франциско, устроив празднества и салюты. С этого момента крупные победы русских отмечались залпами из пушек. Руководитель "Российско-Американской Компании" (РАК) Владимир Политковский вспоминал, что американцы радовались успехам русского оружия так, будто бы это касалось их самих. Журналы, по его воспоминаниям, писали, что Россия казалась единственной союзницей Америки. Политковский полагал, что из этого нужно обязательно поиметь любую возможную выгоду.
Активно нейтральные
Если США были такими серьезными и воодушевленными союзниками России, то как они помогали стране во время войны? Официально США занимали позицию полного нейтралитета в отношении конфликта. И это было абсолютно на руку Санкт-Петербургу.
Россия была блокирована объединенным флотом Франции и Британии как с североевропейской части, так и в районе Петропавловска-Камчатского. Нейтралитет США позволял использовать их флот для торговли с другими странами. Конечно, на случай разворачивания боевых действий против Америки у российского посланника в Вашингтоне имелась верительная грамота, в которой президент США Франклин Пирс обещал выступить на стороне России против Англии.
С помощью войны американцы теснили Великобританию в морской торговле. В апреле 1854 года Николай I даже подписал специальный указ, по которому собственность воюющей стороны, перевозимая под нейтральным флагом, считалась неприкосновенной. Американский Сенат успешно принял этот проект.
Громкие заголовки американских газет подогревали пыл граждан. Особенно это было заметно в южных рабовладельческих штатах. Южанам было проще соотносить себя с крепостнической Россией, чем северянам. 300 стрелков-экспедиторов из штата Кентукки пришли к российскому консулу с просьбой принять их на службу в императорскую армию. Им вежливо отказали, чтобы не нарушать нейтралитета США.
Но это не остановило команду из 30 врачей, которые сами поехали в Крым, преодолев полмира и бюрократический ад, чтобы помогать раненым. Впоследствии в Петербурге они были награждены памятными медалями и георгиевскими лентами. В диппредставительства приходили письма, денежные переводы и даже схемы машин, чтобы поднять со дна затопленные корабли.
Одновременно с этим британские дипломаты не стеснялись вербовать американцев в свои ряды. Таких вербовщиков арестовывали и высылали. Известно как минимум о четырех случаях вербовки в Филадельфии, Цинциннати и Нью-Йорке.
Многие источники сегодня утверждают, что РАК выдавала американским капитанам каперские свидетельства, с которыми те громили британские торговые суда. Однако из комментария посла Стекля становится ясно, что официально этим никто не занимался:
Российское правительство представило доказательство того, что мы питаем уважение к законам Союза, что явилось очевидным контрастом с политикой англичан, которые нарушают законы нейтралитета.
Справедливости ради, американские корабли под командованием коммодора Перри в составе 11 штук разного калибра на протяжении нескольких месяцев в 1854 году сновали меж островов Японии, где была дислоцирована американская база. Американцы претендовали на Ванкувер, Британскую Колумбию, Гавайи. Британцам приходилось отвлекаться и на этот флот, из-за чего была нарушена координация с французами, что и стало одной из причин провала атаки на Петропавловск в августе 1854-го.
Американская поддержка шла дальше. Послы в Европе оказывали своим российским коллегам информационную поддержку (во всяком случае, так объявлялось при их деловых встречах). Делегация из США приезжала в 1855 году на крымские рубежи. Представьте сейчас, что кучка американских сенаторов вдруг поедет в Крым – такую же реакцию этот политический жест вызвал тогда в Британии и Франции.
***
С окончанием Крымской войны измотанные союзники уже вряд ли смогли бы начать новую военную кампанию против США, даже если у Лондона и правда были такие идеи. Поэтому то, сколько продержался Севастополь, было очень важно для Америки.
И после подписания Парижского мира у России и США оставался один и тот же соперник, поэтому развитие дружественных отношений имело прекрасную почву. Именно Россия будет потом противодействовать попыткам иностранного вмешательства в Гражданскую войну Севера и Юга.
