7 февраля Центробанк в очередной раз снизил ключевую ставку, но всего лишь на 0,25 процентного пункта. Сейчас она составляет 6%. Это решение подверглось резкой критике со стороны экономистов и предпринимателей. Они считают, что при трехпроцентной инфляции ставка слишком задрана и снижать ее нужно больше. Михаил Мельников объясняет, в чем расходятся позиции главного банка страны и его оппонентов.
Что такое ключевая ставка
Это минимальный процент, под который банки могут сделать краткосрочный заем в Центробанке. Чем выше ставка, тем дороже такой кредит и тем, соответственно, дороже сама валюта. Резкое снижение ставки — в теории — приведет к резкому росту доступности кредитов, в первую очередь для бизнеса (ставку для граждан никто существенно снижать не будет — и так очередь за займами стоит). Соответственно, сразу вырастет число выданных кредитов, но это палка о двух концах. С одной стороны, деньги пойдут в экономику и оживят ее, с другой — случись какая-нибудь беда, какой-нибудь новый кризис (скажем, нефть существенно дешевеет на фоне неясности с масштабами эпидемии коронавируса и приостановки части китайского производства) — и массовые неплатежи буквально обрушат банковскую систему аналогично ипотечному краху в США в 2008-09 годах.
Выглядит все так, словно Центробанк считает наших предпринимателей зело неразумными и оберегает их от опрометчивых шагов — в том числе и через очень мягкое, постепенное снижение ставки. В кулуарах мне пришлось слышать от ответственных господ вполне откровенное объяснение общей осторожности ЦБ, о которой я еще упомяну ниже: "В Россию нельзя вбрасывать деньги. Их тут же поделят между собой карманные фирмы чиновников, выведут за рубеж и исчезнут". Это утверждение уже попахивает русофобией ("народ не тот попался"), но в нынешней реальности, к сожалению, недалеко от истины.
В идеале ключевая ставка должна быть лишь немногим выше инфляции — не в 2 раза, как сейчас. 3,75-4,0% — в самый раз. Но ЦБ движется к этой отметке пошагово, и эта аккуратность дает свои плоды.
Согласитесь, мы снова получили стабильность. После обвала 2014-15 годов мы уже 5 лет считаем в уме доллар по "шестьдесят с небольшим", цены в магазинах растут медленно, такой низкой инфляции мы не видели с 1990 года — и в этом заслуга жесткой монетарной политики Центробанка. С другой стороны, мы понимаем, что экономика страны сейчас держится на сборе в бюджет денег от продажи природных ресурсов и перераспределении их по стране через государственные закупки и социальную поддержку. В этой конкретной системе Центробанк ведет совершенно правильную работу.
У них и у нас
В США, например, ставка сейчас составляет 1,75%. По мнению президента страны, это непозволительно много.
Почему Дональд Трамп так яростно борется с Федеральной резервной системой, требуя снижения ставки? Потому что ему, вопреки его же популистским заявлениям, жизненно необходим дешевый доллар, и не зря только что США объявили о возможности введения санкций против любой страны, искусственно занижающей курс своей национальной валюты относительно доллара.
Но кому может быть нужна дешевая национальная валюта? Тем, кто много экспортирует и мало импортирует. Получая за свои товары более крепкую чужую валюту и выгодно ее конвертируя в дешевую свою, экспортеры увеличивают собственную прибыль.
К США это вроде бы не относится. Это крупнейший импортер мира и страна с самым большим в мире отрицательным торговым сальдо. За дорогой доллар очень удобно покупать все товары мира. Но этот факт ведет к зависимости от мира и поэтому очень не нравится Трампу. Президент старается, и не без успеха, вернуть часть производства в США и сделать, в свою очередь, американские товары востребованными в других странах. Однако при дорогом долларе иностранцы просто не смогут их купить, выберут дешевую альтернативу — значит, валюту нужно обесценить. В том числе и через снижение ключевой ставки, желательно до нуля или ниже, как это уже сделано в Европе.
Может ли Россия повторить американский опыт? У нас парадоксальная внешнеторговая ситуация. По формальному балансу Россия — ярко выраженная страна-экспортер, положительное сальдо огромно. Круче только Китай, но и с Китаем у нас положительное сальдо!
При этом импорта на магазинных полках очень много. Потому что продаем мы главным образом топливно-энергетические товары, металлы, химию и лес. В стоимостном выражении это около 85% всех продаж, хотя в экспортном производстве задействовано относительно мало сотрудников. А вот товары потребительского спроса Россия импортирует, и любое снижение курса рубля сказывается на кошельке рядовых граждан.
То есть России как стране-экспортеру нужен дешевый рубль, нужна низкая ставка, а гражданам России, покупателям импорта, нужен дорогой рубль. И Центробанк вынужден маневрировать между Сциллой и Харибдой.
Ключевая ставка и выход из кризиса
Как пример благотворного воздействия высокой ставки на финансы страны обычно приводят "пожар" 2014 года. Еще со второй половины 2001 года россияне привыкли считать, что доллар стоит около 30 рублей. Курс колебался, до кризиса 2008 года бывало и 31, и 25 рублей, после — и 29, и 35, но за тринадцать лет рубль "похудел" к доллару всего на 10-15% — невероятная стабильность!
Рвануло в августе 2014-го. Санкции со стороны Запада внезапно открыли очень простую вещь: наши банки получали прибыль, паразитируя на разнице курсов и процентных ставок: брали дешевые кредиты за рубежом и дорого выдавали нам. Как только доступ к длинным дешевым деньгам исчез, ситуация резко обострилась. В это же время чудесным образом резко обвалились цены на нефть, до тех пор пребывавшие близ исторического максимума. А ведь именно нефть и иные углеводороды, к сожалению, до сих пор главные обеспечители рубля.
Посмотрим на это в цифрах. Центробанк составляет такие таблицы, но не включает в них нефтяной фактор. А мы включим.
Как видим, резкий рост ставки не смог сразу затормозить падение рубля относительно доллара, но через пару месяцев дело пошло на лад и ситуация стабилизировалась. Когда ЦБ стал потихоньку снижать экстремально высокую ставку, рубль снова ослабел. Все бы было замечательно с иллюстрацией роли ключевой ставки и мудрого ее использования, если бы не фактор укреплявшейся и дешевевшей нефти. Влияние рынка углеводородов — что впоследствии не раз было доказано — оказалось куда более значимым, чем манипуляции Центробанка.
Нельзя отрицать, что на какое-то время ЦБ сумел остановить падение национальной валюты, но достигнуто это было дорогой ценой: на целый год бизнес фактически лишился доступа к кредитам, ибо ставки коммерческих банков всегда существенно выше ключевой. А если ты берешь на развитие кредит под 25% годовых, ты уже не можешь вести нормальный честный бизнес. В Европе считается очень хорошей ежегодная прибыль в 5% от капитальных вложений, здесь же нужны совершенно космические показатели, неестественные для здоровой экономики. Возникает экономика посредников в стиле "дешево купи – дорого продай": сдают астраханцы перекупщикам арбузы по 2 рубля за килограмм, а москвичи покупают их уже по 20 рублей.
В результате 2015 год стал рубежом резкой монополизации российских рынков. Именно тогда погиб формат небольших продовольственных магазинов — обладавшие запасом прочности федеральные сети попросту их уничтожили. Недаром прибыль нидерландской компании X5 Retail Group ("Перекресток", "Пятерочка", "Карусель") за последние 5 лет оказалась выше, чем прибыль американского онлайн-ритейлера Amazon, стабильно входящего в десятку крупнейших корпораций планеты.
Можно ли по-другому?
Глава Русского экономического общества, доктор наук Валентин Катасонов (ранее работавший в руководстве Центробанка) констатирует, что само по себе снижение ставки даже в два раза, конечно, желательно, но мало что изменит:
"В 2019-м наш Центробанк признан самым жестким в мире — и благодаря высокой ключевой ставке, и из-за крайне малого объема денежной массы относительно ВВП, и по ряду других причин. Но наивно было бы думать, что стоит опустить ставку до 3% — и все сразу наладится. Этот инструмент — всего лишь одно из лекарств, а нашему больному нужна комплексная программа лечения. Мы не поднимем экономику без контроля над трансграничным движением капитала, без замены валютных резервов целевыми кредитами, без многих других мер".
Добавим в эти меры главную — полную гарантию права собственности, стопроцентную защиту бизнеса от атак недобросовестных силовиков или конкурентов, пользующихся услугами силовиков. Без этого первого пункта все остальные будут просто бессмысленны.
С декабря 2014 года, когда в один день ставка взлетела с 10,5 до 17,0%, ей уделяется повышенное, местами чрезмерное внимание. Нельзя сидеть сложа руки и надеяться, что вот сейчас Центробанк, как выражался президент, что-то "подкрутит" — и экономика внезапно заработает. Надо работать, производить добавленную стоимость, менять структуру экспорта с сырья на готовые изделия, надо защищать свои права как добросовестных собственников, а там и со ставкой можно будет разобраться.
