После крушения на Украине малайзийского «Боинга» и развернувшегося вокруг этого инцидента расследования наблюдаются определенные корректировки внешнеполитических линий поведения ключевых геополитических субъектов по отношению к украинскому кризису. Прежде всего, это касается США, официальные представители которых несколько сменили свою риторику в оценке перспектив украинского кризиса и украинско-российских отношений. Прежняя жестко-направленная конфронтационная риторика неожиданно смягчилась. Речь не идет о полном отказе от нее – США пока не отказались от деструктивного поведения в украинском кризисе. Однако Вашингтон, судя по всему, понимая неэффективность подобной линии, пытается корректировать свою позицию. В частности, почти синхронно о невозможности решить украинский кризис военным путем начали говорить и посол США в Украине Дж. Пайетт, и заместитель руководителя пресс-службы Госдепартамента США М. Харф. Дж. Пайетт в своем интервью CNN, отметил, что «наша точка зрения на данный момент является такой, что нет никакого реального военного решения этого кризиса. Это должно быть решено политическими средствами. Украина не может изменить свою географию. Она должна найти modus vivendi с Россией». При этом он продолжает обвинять Россию в помощи ополченцам, снабжении их оружием и деньгами. Точно также не снят с повестки дня вопрос о новых санкциях, которые США вводят в одностороннем порядке и призывают к этому ЕС: «Конечно, Соединенные Штаты дали ясно понять, что если это направление (на эскалацию конфликта. – Авт.) не изменится, мы готовы к дальнейшему повышению цены, которую Россия и Кремль заплатят за агрессию». Практически одновременно с ним почти ту же самую мысль озвучила и М. Харф. Во время брифинга для журналистов она заявила: «Послушайте, военного решения тут ведь нет, верно? Нужна деэскалация. Если говорить совершенно откровенно, ничто из того, что мы предоставили украинским военным, не может позволить им стать вровень с российскими военными. Поэтому и военного решения здесь нет». Здесь, конечно, скрывается и пропагандистский приём – ещё раз бездоказательно и демагогически обвинить Россию в мифических поставках оружия повстанцам на Донбассе. Но примечательно такое же, как и у посла США, чёткое признание отсутствия военного решения проблемы. Подобная корректировка позиции США в отношении украинского кризиса может быть объяснена как минимум двумя обстоятельствами. Первое, тактическое, это – крушение «Боинга». Очевидная неспособность аргументированно и с фактами на руках доказать свои обвинения в адрес России и явные опасения результатов возможного независимого расследования приводят к необходимости отвлечь мировую общественность и Россию от этой ситуации сменой риторики. При этом США открыто признают, что у них нет никаких доказательств того, что выстрел сделан Россией или ополченцами. Все та же М. Харф открыто признала, что позиция США здесь не связана с реальными доказательствами, но является исключительно пропагандистской: «Мы уже распространили свою оценку, – сказала она. – Огласили столько информации, сколько на данный момент возможно. Все, что мы смогли рассекретить и что лежит в основе данной оценки. Мы глубоко верим в собственную оценку происшедшего». Аналогично и Киев поспешил откреститься от обвинений в сторону России: «Мы не обвиняли Россию, потому что нет достаточных для этого доказательств. Была озвучена одна из версий, что именно с территории Российской Федерации профессиональный экипаж зенитно-ракетного комплекса выпустил ракеты, которые попали в самолет», – заявил пресс-секретарь Совета национальной безопасности и обороны Украины А. Лысенко. Однако для мирового сообщества «веры» США и «версий» Украины уже маловато. Страны, потерявшие в этой катастрофе своих граждан, требуют ответов на неудобные вопросы. Поэтому США и меняют вектор дискуссии, уводя его от опасной «боинговой» темы. Понятно, что в целом это не сможет отвлечь широкие массы граждан, но не они являются целью этих действий. Судя по всему, США пытаются несколько сбить с толку европейских лидеров, которые теперь будут размышлять о том, что бы это могло значить и насколько долговечна эта «миротворческая» позиция США. Второе обстоятельство вызвано объективной неспособностью Киева в текущих политико-экономических и военных условиях решить те задачи, которые были поставлены перед ним Вашингтоном. Пробуксовывание АТО, дополнительные наборы солдат и не очень высокий уровень военно-технического оснащения украинской армии вынуждают США менять тактику на ходу. Прежде всего, в чем они заинтересованы, так это в усилении украинской армии и максимальной интернационализации конфликта. Все чаще появляется информация о том, что в ближайшие месяц-два США и Украина установят новый формат военно-политических отношений, при котором Киев будет признаваться привилегированным союзником США, не входящим в НАТО. Этот статус даст возможность Украине получить расширенное финансирование на закупку и аренду военной техники и оборонных комплексов, право на поставки техники и вооружения во время войны. Об этом же говорил не так давно и новый глава украинского МИДа П. Климкин, намекая на серьезные изменения в отношениях между Украиной и НАТО, а также Украиной и США. Если задуманная Вашингтоном комбинация получится, то у него появится формальная возможность легально ввести свои воинские контингенты на территорию Украины. Может ли смена риторики американских официальных лиц свидетельствовать о долгосрочной смене приоритетов США на Украине? Маловероятно. Стратегическая задача по дестабилизации ситуации на границах России и втягивания ее в полномасштабное военное противостояние на Украине по-прежнему остается долгосрочной задачей для США и их подопечных в Киеве. Другое дело, что в силу объективных процессов выполнение этой задачи существенно усложняется. Как прореагируют на это «усложнение» США? Если давление на них в связи с катастрофой того же «Боинга» будет усиливаться, можно ожидать, что они действительно попытаются отложить реализацию задуманного на более поздние сроки, при этом сознательно затягивая проведение карательной операции на юго-востоке Украины. Скорее всего, США рассматривают текущую ситуацию с существованием ДНР и ЛНР как проблему недопущения появления на этих территориях новосозданных государственных образований, лояльных России. Однако теоретически эта ситуация оставляет пространство для политического диалога и как минимум выхода ситуации на формат существования самопровозглашенных республик в составе Украины (по примеру Молдовы и ПМР). Согласиться на эту позицию США могут только в случае, если в регион будут введены многонациональные миротворческие подразделения. Не исключено, что формальным поводом для этого станет реализация одной из идей П. Порошенко о 100-километровой демилитаризованной зоне на границе Украины и РФ. США будут рассматривать эту зону как гарантию того, что российские войска не станут продвигаться на территорию новообразованных республик, а в самих республиках начнется процесс разоружения. Если же давление не будет увеличено, то США будут настаивать на жестоком подавлении антихунтовского восстания и для этих целей будут усиливать (прямо и косвенно) свое военное присутствие, в т.ч. с использованием ресурсов стран НАТО. Наращивание военно-технического сотрудничества между Киевом и Вашингтоном приведет к дальнейшей эскалации конфликта, внушив хунте мысль о том, что благодаря вновь полученным вооружениям и финансовой помощи она уж точно сможет «окончательно решить» вопрос с Юго-Востоком. Хотя даже члены НАТО понимают, что ни к чему хорошему такое сотрудничество не приведет и форсировать евроатлантические проекты с Украиной не стоит. 12 июля министр обороны Франции Ж.-И. Ле Дриан признал, что интеграция Украины и Грузии в военные структуры Североатлантического альянса в настоящее время может быть воспринята как проявление враждебности Запада по отношению к России. Однако не похоже, чтобы США и Киев сильно волновали подобные опасения Европы.
Андрей Новацкий
