Разница между богатыми и бедными людьми увеличивается. Из-за несправедливого распределения ресурсов, считают некоторые эксперты, людям нужно создавать подушку безопасности, а именно обеспечить их безусловным основным доходом, то есть выплачивать какую-то сумму всем гражданам просто так. Некоторые страны даже уже решились на такой эксперимент. Михаил Мельников представил, что было бы, если бы в России понемногу начисляли бы всем каждый месяц с доходов от нефти.
Любопытный опрос провел рекрутинговый портал HeadHunter среди граждан, разместивших там свои резюме. 62% одобрили концепцию безусловного основного дохода – фиксированной суммы, которую получают все граждане государства. При этом 58% опрошенных впервые услышали об этой идее. Можно предположить, что именно эти люди в основном и проголосовали "за", поэтому подробнее говорить о результатах опроса бессмысленно – за пять минут телефонного разговора такие проблемы не решаются.
В Швейцарии полтора года назад проводился даже не опрос, а всенародный референдум – людей спрашивали, не хотят ли они ежемесячно получать эквивалент 2,5 тыс. долларов просто так (на детей – 630 долларов). Представить себе результаты подобного референдума у нас несложно. А вот граждане Швейцарии отказались, причем категорически – "за" проголосовали лишь 23%. Кальвинистская этика постижения благодати через труд дала серьезные плоды в альпийской республике.
А вот неторопливые финны в массе своей – либеральные лютеране, поэтому они решили поставить эксперимент: 2000 человек получают там по 560 евро (порядка 40 тыс. руб.). Опыт будет идти два года. С финскими ценами это крайне скромные деньги, но выжить на них можно, особенно если снимать койку в хостеле и ни в коем случае не пить алкоголь. Аналогичные эксперименты готовят Нидерланды и, как ни странно, США.
Откуда взялась идея платить просто за факт существования гражданина и каковы ее перспективы в нашей стране? У проблемы есть две стороны.
Атака роботов
Первая – технический прогресс. Будущее, анонсированное строчкой из советской песни "Вкалывают роботы – счастлив человек", фактически наступило, его сдерживает только забота правительств о занятости населения.
Работы в мире сейчас меньше, чем людей, способных ее выполнять. Подумайте: что человеку надо? Поесть и согреться, не более того. То есть сельское хозяйство, трикотажная промышленность (одежда из волокон, которые предоставляет сельское хозяйство), строительство (жилье) и производство топлива. Далее идут дополнительные, вторичные нужды – транспорт, чтобы доставить еду и одежду: посуда, чтобы приготовить еду; оружие, чтобы защититься от тех, кому приглянулись ваши одежда и еда. Потом продавцы одежды, еды, посуды, оружия начинают конкурировать между собой, появляются реклама, маркетинг – и так вырастает наша земная экономика, в которой подавляющее большинство занято совершенно бесполезными делами.
И все же число этих дел подходит к концу, как старательно ни придумывают новые профессии вроде игропсихологов и евродизайнеров интерьера. В мировом сельском хозяйстве занято около миллиарда человек (20% экономически активного населения, причем половина из них – индийцы), и это число постоянно сокращается. Кстати, Кимбал Маск, брат Илона, активно пропагандирует идею вертикального земледелия для больших городов и уже добился ощутимых результатов. Это – настоящая революция, которая высвободит множество пахотных территорий и, главное, рабочих рук.
Куда же им идти? 3D-принтеры, все еще недооцененная новая реальность, на наших глазах ставят крест на традиционном машиностроении и строительстве. Промышленные роботы успешно сочленяют распечатанные на принтерах детали. На первом месте тут идет Южная Корея – по статистике годичной давности здесь на 10 тыс. рабочих приходился 531 промышленный робот, нет сомнений, что это число только растет. В России – примерно 1 робот на 10 тыс. рабочих, зато почти нет проблемы безработицы. И все же даже у нас автоматизация постепенно берет свое.
Все это значит, что доля рекламных агентов, маркетологов, журналистов, мерчендайзеров, аналитиков и прочих ненужных людей продолжит расти. И все они отбирают хлеб у тех немногих, кто этот хлеб производит: сравните доходы рядового тракториста и своего начальника.
Так не проще ли распределять изобилие автоматически, задаются вопросом сторонники безусловного дохода. Тогда все эти многочисленные "лишние" люди перестанут страдать на нелюбимых работах, наконец займутся чем-то стоящим и перестанут быть "лишними".
Нефтяная рента
От технической стороны перейдем к экономической. Уже 412-й год в мире действует система акционерных обществ, предполагающая распределение прибыли между совладельцами предприятия пропорционально их долям в капитале (проценту акций). А если предприятие – государственное, эксплуатирующее общие для всех ресурсы, например, недра? Не логично ли считать его акционерами все население страны и, соответственно, выплачивать им долю? Это – не безусловный доход, природа этих денег другая, обычно ее называют "сырьевой рентой". Но выглядит все точно так же: каждый гражданин по первым или, положим, десятым числам чувствует определенную прибавку на своем счету независимо от того, чем он был занят весь месяц.
Большинство россиян полагают, что являются совладельцами нефти, газа и других полезных ископаемых. Это не совсем так: статья 9 Конституции гласит, что "земля и другие природные ресурсы могут находиться в частной, государственной, муниципальной и иных формах собственности". Закон о недрах уточняет, что "недра в границах территории Российской Федерации… являются государственной собственностью", но "добытые из недр полезные ископаемые и иные ресурсы… могут находиться в… государственной собственности… муниципальной, частной и в иных формах собственности". Впрочем, основными владельцами месторождений и добытчиками в нашей стране все равно остаются структуры, единственным или основным владельцем которых является государство.
А значит, все мы теоретически можем иметь право на доход от продажи полезных ископаемых, в первую очередь энергоресурсов, которые обеспечивают две трети нашего экспорта в денежном выражении.
Посмотрим, как это происходит за рубежом.
В странах Персидского залива и Норвегии каждый гражданин получает определенный безусловный доход от продаж углеводородов – как деньгами на счет, так и другими выплатами (скажем, граждане ОАЭ могут получать образование за рубежом за государственный счет). Венесуэла держит смешные внутренние цены на бензин: довольно долго они были на уровне 1 цента за литр. Туркменистан долго не взимал с граждан плату за газ, воду и электроэнергию, сейчас платить придется только при превышении социального лимита. Определенную ренту (10% от доходов специально созданного фонда) получают все жители Аляски, значительные (но не всеобщие) социальные возможности есть у жителей Канады, причем подчеркивается, что это именно распределение нефтегазовых средств.
Но на этом пути подстерегают и опасности. Антипример - островное государство Науру. Как метко заметил модный путешественник Артемий Лебедев, "десять тысяч лет птицы срали на Науру, чтобы получилось богатейшее месторождение фосфатов. Наурцы просрали фосфаты за пару десятков лет". После того как местным жителям удалось в 1968 году провозгласить независимость и потом за несколько лет изгнать иностранцев, которые добывали фосфаты, страна начала буквально купаться в изобилии. Люди меняли машины по два раза в год – это на острове, который можно пешком обойти за половину дня (он в 45 раз меньше Москвы в пределах МКАД). А потом фосфаты кончились, что неудивительно на столь крохотной территории. И выяснилось, что никаких запасов не сделали, все проели. Люди к тому времени окончательно разучились работать, страна оказалась в острейшем кризисе, не преодоленном и по сей день.
В России этого механизма нет. Государство получает очень скромную долю от дивидендов добывающих АО, где оно является мажоритарным акционером – распределять эти деньги, по большому счету, даже нет смысла. Другой вопрос, что правительство берет солидный налог на добычу полезных ископаемых и налог на прибыль, но эти деньги, как и полагается, идут в бюджет. И, насколько известно, вопрос о снижении налогов в обмен на рост дивидендов в настоящее время не рассматривается. А других денег для выплаты "безусловного дохода" у нас нет.
Что будет, если мы все же попытаемся повторить успешный чужой опыт?
Тупик для России
Горькая правда состоит в том, что на самом деле нефти у нас не так много. Сравним с нашей соседкой: Россия добывает 554 млн т нефти, Норвегия - 90, в 5 раз меньше. Примерно такой же разрыв с газом. Население России – 146 млн человек, Норвегии – 5,3 млн человек, в 27,5 раз меньше. Получаем, что на каждого норвежца приходится в пять раз больше нефти и газа. А ведь чистая североморская нефть Brent, которую добывает Норвегия, дороже нашей сернистой смеси Urals. Плюс расходы на транспортировку – от наших месторождений до покупателей лежит куда более сложный путь, чем от маленькой морской Норвегии. Удивительно ли, что по ВВП на душу населения Норвегия занимает 3-е место в мире, Россия – 67-е?
Еще ярче все было бы, если бы мы сравнивали с Объединенными Арабскими Эмиратами или Кувейтом, но там и уклад экономики куда сильнее отличается от российского – скажем, задействовано огромное число работников-неграждан, в ОАЭ они составляют 85% всего населения страны.
Да, условные 2–3 тысячи рублей в месяц на душу населения наше правительство вполне в состоянии платить, и эти деньги, в отличие от миллиардных ссуд прогоревшим банкам, остались бы в российской экономике, слегка оживили бы внутреннее потребление. Но требовать каких-то существенных сумм, пусть даже жалких по швейцарско-норвежским меркам 250 долларов (около 15 тысяч рублей), о которых мечтают оптимисты, при современном положении дел невозможно.
Когда глава Минфина РФ Антон Силуанов говорит, что "России необходимо превратиться во вторую Норвегию", он имеет в виду только укрепление общего фонда для затыкания дыр в бюджете, но никак не постоянные выплаты гражданам.
И если правительство в обозримом будущем все же пойдет на этот шаг, мы станем не новой Норвегией, а вторым Науру. Оно нам надо? К безусловному доходу мы рано или поздно придем, от прогресса не убежишь, но хочется думать, что у этого дохода будет уже не зыбкая нефтяная, а куда более прочная сельскохозяйственная или промышленная основа.
