"Наш ответ Чемберлену" - эта фраза знакома нам с детства. Но мало кто помнит, что "ответ" состоял в подготовке так и не состоявшейся мировой войны, которую величественная Британская империя неожиданно для себя проиграла Советскому союзу, напоминающему в то время экспериментальный проект с разорванной в клочья экономикой, еле-еле восстающий из пепла мировой и Гражданской войны. Сегодня становится все более очевидным, что англосаксонский истеблишмент наступает на те же самые грабли. Владимир Тихомиров рассказывает историю той самой несостоявшейся войны.
Лейбористы во власти
История несостоявшейся "советско-английской войны" началась в Лондоне - во время парламентских выборов в октябре 1924 года, которые британские консерваторы и либералы проиграли с треском. К власти в стране впервые в истории Британии пришло лейбористское правительство Джеймса Макдональда, которое было неплохо расположено к СССР.
Уже в феврале 1925 года Британия установила с Советским Союзом дипломатические отношения. Вскоре были подписаны общий и торговый договоры. Причем англичане выдвинули всего одно условие: СССР должен был компенсировать английским подданным, имевшим акции российских компаний, финансовые потери от их национализации. Москва согласилась.
Однако после подписания договора в Лондоне вспыхнул весьма странный политический скандал, который неожиданно привел к падению только что избранного правительства. Повод был пустячным: британский журналист Джон Кэмпбелл, редактор коммунистической газеты Workers weekly, опубликовал статью с призывом к солдатам не выступать против бастующих рабочих. Как и положено в демократическом государстве, вскоре Кэмпбелла арестовали и отдали под суд. Но суд не состоялся – правительство заставило полицию выпустить Кэмпбелла. И тогда объединившиеся консерваторы и либералы потребовали расследования уже деятельности кабинета министров. Однако премьер Макдональд, недолго думая, распустил парламент. Вероятно, основатель Лейбористской партии полагал, что на волне скандала и политических забастовок он наберет еще больше голосов, но консерваторы пустили в ход "советскую карту".
История фальшивого письма
В разгар предвыборной кампании консерваторы объявили, что по линии разведки они заполучили некий документ – т.н. "Письмо Зиновьева", адресованное британским коммунистам. Дескать, глава Коминтерна составил подробнейшие директивы английским товарищам о создании партийных ячеек в армии и на флоте и о подготовке вооруженного восстания.
Письмо, разумеется, было фальшивым - товарищи из Коминтерна готовили "мировую революцию", не жалея на это советских денег, но никто из них никогда бы не стал излагать инструкции на бумаге. Да и сам товарищ Зиновьев не зря считался в партии одним из самых опытных конспираторов, чтобы разбрасываться такими "письмами".
Кстати, фальшивый характер "письма" был окончательно подтвержден уже в конце века, когда из архивов британской разведки стало известно, что "письмо Зиновьева" попало к "рыцарям плаща и кинжала" от некоего русского эмигранта, занимавшегося изготовлением разного рода подметных векселей и писем.
Тем не менее "письмо Зиновьева" было опубликовано во всех британских газетах ровно за пять дней до выборов и произвели нужное впечатление на избирателя. В итоге консерваторы выиграли выборы, обещая остановить "советскую угрозу". Впрочем, добившись власти, консерваторы на время забыли про "руку Москвы".
Но в мае 1926 года в Англии началась всеобщая политическая стачка, в которой участвовали 18 миллионов человек - то есть более 40% населения страны!
Консерваторы привычно объявили забастовку "происками коммунистов" - тем более что СССР по линии профсоюзов передавал деньги на поддержку бастующих. Но доказательств подрывной деятельности Коминтерна не было, а публиковать еще раз "письмо Зиновьева" было бы уже перебором. И тогда британская разведка запустила многоходовую комбинацию в Китае, который в то время напоминал Россию 1918 года – полтора десятка анархических квазиреспублик, образовавшихся на руинах охваченной гражданской войной страны.
Разрыв дипотношений
Все началось с того, что в конце марта 1927 года солдаты Народно-освободительной армии Китая взяли Шанхай и Нанкин. Британия открыто вмешалась в конфликт, потребовав у Коминтерна прекратить поддержку китайской революции.
6 апреля в Пекине, где правил генерал Чжан Цзолин, китайские полицейские и солдаты совершили налет на помещение советского полпредства. Были арестованы двое советских граждан и 25 китайцев, захвачены документы, в которых, как кричала британская пресса, содержались свидетельства ужасных планов Коминтерна. В том числе и планы организации восстания в Англии.
Получив такие "бесспорные доказательства", британцы нанесли удар уже по советским товарищам в Лондоне. 12 мая 1927 года по личному распоряжению британского министра иностранных дел Джозефа Остина Чемберлена полиция устроила обыск в помещении советского торгового представительства и советско-британского акционерного общества "Аркос", которые делили офисное здание по Моргейт-стрит, 49.
Вообще-то у британских полисменов был ордер на обыск только фирмы "Аркос", которая хоть и имела в уставе долю советского капитала, но была зарегистрирован в Лондоне как обычная коммерческая компания. Но полицейские решили перевернуть вверх дном и торгпредство, что было грубейшим нарушением международных законов.
Советского посла в Лондоне Ивана Майского, протестовавшего против обыска, полицейские просто не пустили в здание, а двух шифровальщиков, отказавшихся выдать коды доступа к сейфам, стражи порядка избили до полусмерти.
Через две недели - 24 мая 1927 года – на заседании палаты общин британского парламента премьер-министр Стэнли Болдуин заявил о необходимости разрыва дипломатических отношений с СССР. Дескать, мало того, что советские торговые учреждения занимаются шпионажем, они еще ведут и подготовку революций по всему миру, финансируя коммунистическое подполье в Англии, США, Мексике, Канаде, Австралии, Новой Зеландии, Южной Африке и Южной Америке.
На следующий день советское посольство опубликовало контрзаявление, в котором категорически отрицало шпионскую деятельность советских дипломатов. Но доказывать что-либо уже было бесполезно. Остин Чемберлен направил советскому посольству ногу с сообщением о разрыве дипломатических отношений и давал 10-дневный срок для выезда из Англии всего состава советских учреждений.
В итоге СССР передал защиту своих интересов в Англии правительству Германии (тогда еще Веймарской Германии), а Великобритания поручила представлять свои интересы правительству Норвегии.
Лето "военной тревоги"
Уже 1 июня 1927 года ЦК ВКП(б) призвал "всех трудящихся СССР" готовиться к войне. Был начат сбор средств на постройку эскадрильи "Наш ответ Чемберлену", повсюду шли беспрерывные митинги с резолюциями, учения с противогазами, а ЦК ВКП(б) выступил с обращением, в котором призвал советский народ "быть готовым к отражению империалистической агрессии и контрреволюционной войны".
Но, если Британия и собиралась воевать, то явно чужими руками – спустя всего 9 лет после окончания мировой бойни всерьез говорить о необходимости новой войны в Лондоне мог только сумасшедший.
Поэтому все тяготы и риски новой войны по замыслу Лондона должны были взять на себя Польша и Румыния.
Конечно, сегодня к "польской военной угрозе" нельзя относиться всерьез, но тогда в памяти красных командиров и самого наркома обороны Клима Ворошилова было еще свежо обидное поражение под Варшавой, после которого последовало крушение Западного фронта и гибель в польском плену свыше полутора сотен тысяч красноармейцев. Да и Войско Польское в 1927 году выглядело весьма убедительно – 30 пехотных дивизий (90 пехотных и 30 артиллерийских полков) и 40 полков кавалерии. Плюс отдельные танковые дивизионы, имеющие на вооружении новые французские танки и бронеавтомобили, отдельные эскадрильи бомбардировщиков и штурмовиков – всего 344 боевых самолета, о чем Красная армия в те годы не могла даже мечтать.
Румынская армия также могла похвастаться танками и самолетами, да и ее численность была ненамного меньше польской - 26 кавалерийских полков и 34 пехотных дивизии. Разведчики считали, что для нападения на СССР европейские сателлиты Британии могли выставить полтора миллиона штыков и сабель, пять тысяч артиллерийских орудий, полторы тысячи самолетов, тысячу танков и броневиков.
Конечно, от "тайги до британских морей Красная армия всех сильней", но вот реальное боевое столкновение с армиями Польши и Румынии для РККА того времени вполне могло закончиться новой унизительной катастрофой.
План удара французов и англичан
Среди англичан и французов хватало желающих повоевать с русскими. Как только стало известно о разрыве дипотношений, во французском Главном штабе Военно-воздушных сил началась разработка перспективных планов наступления на Баку. Удар планировали нанести без объявления войны, неожиданно, не только по району Баку, но и другим стратегическим объектам СССР – прежде всего по портовым городам Батуми и Поти, так как там были расположены терминалы для бакинской нефти.
Французские генералы, действовавшие в Персии, уже докладывали в Париж:
Подготовка к бомбардировке кавказских нефтяных месторождений настолько продвинулась, что можно рассчитать время, в течение которого эта операция может быть выполнена.
Самолеты британских ВВС должны были взлететь из города Мосул (современный Ирак), в котором располагалась главная база британских ВВС. Также планировалось завершить строительство 20 аэродромов.
Теракты "непримиримых"
Активизировались и круги белой эмиграции, жаждавшие продолжения войны с большевизмом. После разрыва дипотношений Британией генерал Александр Кутепов, в 1927 году занимавший должность заместителя председателя Русского Обще-Воинского Союза (РОВС), отдал приказ об усилении террористических актов в СССР.
Теракты вышли какими-то незначительными – чекисты уже несколько лет в рамках операции "Трест" внедряли свою агентуру в РОВС, чтобы контролировать деятельность непримиримых. Параллельно они проводили и операцию "Синдикат-2" против Союза защиты Родины и Свободы, который возглавлял Борис Савинков. Многие группы террористов были пойманы на границе СССР, но были и те, кто сумел прорваться в Москву и Ленинград.
3 июня 1927 года в доме N 3/6 на улице Малая Лубянка в Москве (там проживали высокопоставленные сотрудники ОГПУ) были обнаружены взрывное устройство весом в 4 кг и зажигательные бомбы, которые заложили члены боевой группы Марии Захарченко-Шульц, одного из лидера РОВС. Попытка подрыва закончилась провалом — диверсантов обнаружили. Взорваться успела только одна зажигательная мелинитовая бомба, что вызвало пожар, который был легко потушен.
ОГПУ подняло тревогу. Для прочесывания лесов вдоль границы были подняты по тревоге части НКВД, Красной армии. В итоге облавы сама Мария Захарченко-Шульц и Юрий Вознесенский были настигнуты у стрельбища одной из частей РККА под Полоцком.
Диверсанты покончили жизнь самоубийством. Еще один – некто Александр Опперпут-Стауниц - погиб в перестрелке в районе села Алтуховка под Минском.
Однако уже на следующий день – 6 июня 1927 года – прогремел новый взрыв. Капитан Георгий Радкевич-Шульц – супруг Марии Захарченко-Шульц - бросил бомбу в бюро пропусков ОГПУ в Ленинграде. Там собирались посетители – в основном "секретные осведомители".
Еще через день прогремели взрыв в здании Центрального партийного клуба на улице Мойка, 59 в Ленинграде. Ранения получили 35 человек. В тот же день в Минске был убит начальник белорусского ОГПУ, а в Варшаве Борис Коверда на главном варшавском вокзале расстрелял полпреда СССР в Польше Петра Войкова.
Война откладывается
Но война не началась. Оценив риски, англичане решили, что игра не стоит свеч. Не рвался в бой и польский маршал Юзеф Пилсудский, который после Майского переворота 1926 года был больше занят расправой над оппозицией в Варшаве, чем мечтами о возврате утраченных территорий на востоке. К тому же польские генералы прекрасно помнили, чем кончился польский поход на Киев в 1919 году. Пилсудский был готов поддержать англичан только словами.
Не хотели войны и в Бухаресте, где на престол только вступил 6-летний король Михай. Фактически же страной правил его дядя – князь Николас де Гогенцоллерн, откровенный сибарит и жизнелюб, который прекрасно понимал, что в случае проигрыша военной кампании в России он потеряет буквально все. И поэтому князь Николас решил тихо саботировать все призывы Лондона.
Конечно, британские и французские ВВС могли самостоятельно нанести удары по нефтяным приискам Баку, но и иранский шах Реза Пехлеви не захотел ссориться по пустякам с Москвой. Позже выяснилось, что большевики банально купили шаха – оказывается, именно на Ленинградском монетном дворе специально для Ирана практически бесплатно были отчеканены все персидские серебряные монеты. В итоге шах просто предупредил Лондон и Париж, что иранские войска не смогут защищать персонал военных баз, если советские войска вдруг надумают совершить рейд возмездия.
После этого французский премьер Раймон Пуанкаре, настоящий политический тяжеловес, избранный председателем правительства в четвертый раз, глубокомысленно изрек:
В настоящее время нет причин, способных оправдать войну с советской Россией.
И Лондон вдруг сам оказался в дипломатической изоляции.
Война против Троцкого
Но в СССР не стихали приготовления к войне. Сам нарком обороны Климент Ворошилов предупредил страну:
Мы вступаем сейчас в такую полосу истории, когда наши классовые враги неизбежно навяжут нам войну.
Разговоры о грядущей войне зазвучали "из каждого утюга", население в приграничных районах скупало соль, спички, крупы.
Нарком иностранных дел Георгий Чичерин вспоминал, что, вернувшись в Москву летом 1927 года после долгого лечения в Германии, он не узнал страны.
В Москве все говорили о войне, я пытался их разубеждать, - писал Чичерин. - Никто не собирался нападать на нас, говорил я. Потом один сотрудник просветил меня. Он сказал: "Тсс! Нам это известно. Но мы должны использовать эти слухи против Троцкого!"
Действительно, в 1927 году соперничество между Сталиным и Троцким вошло в решающую стадию: Сталин отстаивал возможность построения социализма в отдельно взятой стране, тогда как Троцкий был автором теории перманентной Революции - дескать, из-за отсталости Россия не сможет в одиночку отстроить социализм. Более того, он предупреждал, что партийная бюрократия оседлает пролетариат и погубит Революцию. Единственным шансом Троцкий считал победу революционного движения в "цивилизованной и развитой" Западной Европе, которая и возьмет Россию на буксир. Поэтому троцкисты не жалели сил для поддержки европейских коммунистов.
И всеобщую политическую стачку в Англии в 1926 году троцкисты восприняли как знак того, что пролетариат Британской империи стоит на пороге революции. Однако Сталин, считавший английскую компартию сборищем клоунов, взял курс на сотрудничество с умеренными британскими профсоюзами, что вызвало ярость Троцкого.
Еще одним доказательством ошибочной линии Сталина для троцкистов стал провал китайской революции, когда компартия Китая по указке Москвы сначала пошла на союз с "буржуазной партией" Гоминьдан, после чего Чан Кайши устроил резню коммунистов. После этого дипломатические отношения с Китаем на долгие годы были разорваны.
И накануне XV съезда ВКП(б), намеченного на конец 1927 года, Сталин вдруг понял, что может потерять все. Троцкисты открыто уже призывали народ ко "второй революции" против засилья спекулянтов-нэпманов, "партийной бюрократии" и ОГПУ. В мае речь Зиновьева по случаю 15-летия "Правды", в которой он громил Сталина за провалы в Англии и Китае, транслировали по радио на всю страну.
И Сталин решил нанести удар первым.
24 мая 1927 года на пленуме исполкома Коминтерна он заявил:
Я должен сказать, товарищи, что Троцкий выбрал для своих нападений на партию и Коминтерн слишком неподходящий момент. Я только что получил известие, что английское консервативное правительство решило порвать отношения с СССР. Нечего и доказывать, что теперь пойдет повсеместный поход против коммунистов. Одни угрожают ВКП(б) войной и интервенцией. Другие – расколом. Создается нечто вроде единого фронта от Чемберлена до Троцкого.
Оппозиционеров стали представлять агентами британских империалистов, отсекли от прессы, троцкистам не давали слова на партсобраниях, лишали партбилетов. В октябре Троцкого и Зиновьева исключили из ЦК, в ноябре - из партии. Но и этого Сталину было мало.
Вскоре он предложил ОГПУ: "Хорошо бы дать один-два показательных процесса по суду по линии английского шпионажа".
И уже в мае 1928 года в СССР грянет "Шахтинское дело" – первый открытый процесс против 53 руководителей и специалистов угольной промышленности СССР, которые признали себя агентами британской разведки.
P.S. Отношения с Британией были восстановлены через два года, в 1929 году, когда к власти вновь пришло правительство лейбористов.
