Вывод американских войск из сирийского Курдистана (северо-западных районов Сирии) запустил цепную реакцию, которая грозит привести к новому взрыву насилия на Ближнем Востоке. Кирилл Бенедиктов анализирует происходящее и объясняет, какие роль и положение у России.
9 октября президент США Дональд Трамп опубликовал в своем Twitter по-настоящему сенсационную запись. Она стоит того, чтобы процитировать ее целиком, с сохранением всех особенностей оригинала.
Соединенные Штаты потратили ВОСЕМЬ ТРИЛЛИОНОВ ДОЛЛАРОВ, воюя и осуществляя полицейские функции на Ближнем Востоке. Тысячи наших Великих Солдат погибли или были тяжело ранены. Миллионы людей погибли на другой стороне. ВЛЕЗТЬ НА БЛИЖНИЙ ВОСТОК — ХУДШЕЕ РЕШЕНИЕ, КОГДА-ЛИБО ПРИНЯТОЕ В ИСТОРИИ НАШЕЙ СТРАНЫ!
....IN THE HISTORY OF OUR COUNTRY! We went to war under a false & now disproven premise, WEAPONS OF MASS DESTRUCTION. There were NONE! Now we are slowly & carefully bringing our great soldiers & military home. Our focus is on the BIG PICTURE! THE USA IS GREATER THAN EVER BEFORE!
— Donald J. Trump (@realDonaldTrump) 9 октября 2019 г.
Мы пошли на войну, руководствуясь ложной и опровергнутой теперь предпосылкой — ОРУЖИЕМ МАССОВОГО УНИЧТОЖЕНИЯ. Там не было НИЧЕГО! Теперь мы медленно и осторожно возвращаем наших великих солдат и военных домой. Наше внимание сосредоточено на БОЛЬШОЙ КАРТИНЕ! ВЕЛИЧИЕ США БОЛЬШЕ, ЧЕМ КОГДА-ЛИБО!
Этот твит появился после телефонного разговора между Трампом и президентом Турции Эрдоганом, в ходе которого последний сообщил американскому коллеге о своем намерении ввести турецкую армию в северную Сирию. The New York Times, например, назвала решение Трампа вывести американские войска из северной Сирии "импульсивным" и предположила, что Трамп "инстинктивно среагировал" на ультиматум Эрдогана.
Это, конечно же, не так. Идея о том, что США должны уйти с Ближнего Востока, высказывалась Трампом еще в 2012 г., когда он выпустил книгу с резкой критикой политического курса Обамы "Время быть жестким". А в 2015 г. он заговорил о том, что в борьбе с "Исламским государством"* в Сирии США должны перепоручить всю "грязную работу" России. Трамп неоднократно повторял: если Россия хочет уничтожать боевиков ИГИЛ* в Сирии, США не должны ей препятствовать. Например, в сентябре 2015 г. в начале своей избирательной кампании он заявлял:
Россия хочет избавиться от ИГИЛ*. Мы хотим избавиться от ИГИЛ. Может быть, мы должны позволить России сделать это. Давайте дадим им уничтожить ИГИЛ. Какого черта мы должны об этом беспокоиться?
Разумеется, это было невозможно сделать сразу после прихода Трампа в Белый дом — прежде всего потому, что сопротивление так называемого Deep State — "глубинного государства" — блокировало все инициативы, которые могли быть истолкованы как уступки Москве. Однако не приходится сомневаться, что все это время Трамп планировал вывод войск из Сирии, ожидая только благоприятного момента.
Такой момент наступил, когда демократы предприняли атаку на хозяина Белого дома, начав процедуру импичмента из-за его телефонного разговора с президентом Украины Зеленским. До выборов остается чуть больше года, и ставки растут с каждым днем. Нужен был мощный PR-ход, который укрепил бы позиции президента и повысил его популярность. Возвращение с войны тысячи (скорее всего больше) американских солдат вполне отвечает этим требованиям — даже если руководству Пентагона не нравится сама идея вывода войск из Сирии, больше напоминающая поспешное отступление.
Звонок Эрдогана оказался в этой ситуации настоящим подарком Трампу, поскольку дал возможность изобразить вывод войск не как уступку России, а как уступку Турции. Турция и ее лидер гораздо менее "токсичны" для мейнстримных американских СМИ, чем Россия и Путин, а негативные эффекты "сделки" Трамп легко купировал, подписав указ о санкциях против минэнерго и минобороны Турции в ответ на военную операцию "Источник мира" и объявив о том, что готов "уничтожить экономику" этой страны, если ее "лидеры продолжат идти по опасному и деструктивному пути".
Таким образом Трамп сумел реализовать свою давнюю идею, свалив по крайней мере часть "грязной работы" на Анкару. Интересно, однако, какие последствия этот "турецкий гамбит" может иметь для России.
В рамках так называемой "политической ортодоксии", т.е. системы взглядов и мнений, широко распространяющихся в мейнстримных западных СМИ, победа над Исламским государством** стала результатом совместных усилий армии США и Сирийских демократических сил (SDF), ядро которых на северо-западе страны составляли курды. Как замечает известный бразильский журналист Пепе Эскобар, SDF — это, по сути, собрание наемников, работающих на Пентагон против Дамаска.
Однако, по словам того же Эскобара, в непосредственной зоне конфликта, в Сирии, все знают, что ИГИЛ* было фактически побеждено правительственными войсками Башара Асада при поддержке российских ВКС и ЧВК, а также военными советниками и спецназом Ирана и "Хезболлы". Что же касается курдов, то они, воюя с ИГИЛ, не только играли роль наемников Пентагона, но и приближали вековую мечту своего народа — создание независимого Курдистана, если не на территории Турции, то на территории Сирии.
Москва регулярно (и безрезультатно) подталкивала сирийских курдов начать переговоры с Дамаском, чтобы предотвратить турецкое вторжение. Курды, за спиной у которых стояли могучие союзники — США, — на уговоры Москвы не поддавались. Теперь, когда американцы ушли из северо-западной Турции, они, возможно, и рады были бы наладить контакт с правительством Асада, но поезд уже ушел. Теперь на повестке дня — переговоры между Дамаском и Анкарой, о чем сегодня заявил глава МИД РФ Сергей Лавров.
Мы всегда говорили, что мы признаем наличие легитимных интересов сил Турции в обеспечении безопасности на своей границы. Одновременно мы выступаем, чтобы между Дамаском и Анкарой было налажено практическое сотрудничество на основе Аданского соглашения 1998 года.
Примечательно, что дипломатические отношения между Сирией и Турцией были разорваны еще семь лет назад. Таким образом, Москва вновь берет на себя функции посредника и организатора переговоров между казавшимися "непримиримыми" врагами на Ближнем Востоке — роль, в которой она традиционно сильна.
Более того, теперь уже и курды ищут защиты у России: генерал Мазлум Кобани Абди, командующий курдскими формированиями в составе SDF, обвинил американцев в том, что они "бросили нас (курдов) на заклание", и предупредил, что в новой ситуации ему, возможно, придется заключить с Москвой соглашение о бесполетной зоне для защиты курдских городов и деревень от атак турецких ВВС.
Подобный шаг курдского военного руководства поставил бы Россию в неловкое положение, поскольку официально Москва рассматривает операцию "Источник мира" как проявление "права Турции принимать меры для обеспечения собственной безопасности" и относится к нему с уважением (во всяком случае, пока это не превращается в гуманитарную катастрофу).
Поэтому о введении бесполетной зоны над частью сирийского Курдистана, очевидно, говорить пока не приходится — речь может идти лишь об убедительной просьбе не предпринимать атак против курдского населения, высказанной во время встречи российского лидера с его турецким коллегой (которая должна состояться до конца октября).
Тем не менее вне зависимости от того, прозвучит ли эта просьба и будет ли она воспринята Эрдоганом, можно с уверенностью утверждать, что вывод американских войск из Сирии, турецкое военное вмешательство и усиливающаяся роль России как посредника между сторонами конфликта означают конец проекта "Независимый Курдистан", который активно поддерживался частью американской политической элиты (а именно той, которая связана с Демократической партией США и так называемыми "глобалистами").
Проблема независимого сирийского Курдистана была, судя по всему, окончательно решена на трехстороннем саммите в Анкаре, где было достигнуто соглашение между Россией, Турцией и Ираном о том, что послевоенная Сирия должна быть федерацией, где курдам будут предоставлены широкие права, но ни о каком отдельном независимом государстве речи идти не может. Прямо об этом, разумеется, не говорилось, но подчеркивалось, что на первый план в послевоенном урегулировании выходит создание Конституционного комитета, который должен подготовить предложения по созданию будущей новой конституции Сирии.
Выступая на пресс-конференции после саммита, президент России Владимир Путин сказал:
Работа Конституционного комитета окажет решающее воздействие на окончательную нормализацию ситуации в Сирийской Арабской Республике. Мы много раз говорили об этом, постоянно повторяли, что нет никакой другой альтернативы, кроме политического процесса. Удалось в последнее время согласовать последнего кандидата.
С высокой степенью достоверности можно предположить, что речь идет именно о кандидате от сирийских курдов. Здесь важна была и роль Тегерана, поскольку иранские курды в последний год заняли ключевые позиции в Отрядах народной самообороны (YPG), которые, в свою очередь, являются ядром и основой SDF.
Кроме того, вчера стало известно, что руководители SDF и YPG подписали меморандум, в котором признается суверенитет и территориальная целостность Сирии. Теперь уже можно смело говорить о том, что не сработал ни один из планов Запада в отношении Сирии — ни первоначальный план свержения легитимного президента страны Башара Асада и превращение САР в очередной полигон по насаждению западной демократии, ни дефрагментация страны на различные зоны влияния, подразумевающая, в частности, создание независимого Курдистана.
Если же, как призывает Трамп, сосредоточить внимание на "Большой Картине", то речь идет о провале плана американских "глобалистов" в отношении переформатирования Ближнего Востока, который начал осуществляться при Б.Х. Обаме в рамках так называемой "арабской весны".
Как подчеркивает Пепе Эскобар, все происходящее в зоне нестабильности, включающей в себя Иран, Ирак, Сирию и Турцию, с точки зрения Вашингтона подчиняется двум императивам:
1. В геополитическом плане — разрушение "оси сопротивления" Тегеран-Багдад-Дамаск-Анкара;
2. В геостратегическом плане — сопротивление инфраструктурному проекту Китая "Пояс и путь", куда США считают недопустимым включать Ирак и Сирию, не говоря уже о Турции.
Для выполнения этих задач США было необходимо сохранить контроль над курдами как в Сирии, так и в Ираке, поскольку крайне боеспособные и чрезвычайно мотивированные на вооруженное сопротивление курды являются идеальными наемниками для использования во внутренних конфликтах. Но сами по себе, без поддержки могущественных союзников, курды, разумеется, не могут рассчитывать на победу в конфликте ни с турецкой, ни с сирийской армией.
Поэтому, после того как было принято решение о выводе американских войск из северо-западной Сирии, курды были вынуждены пойти на переговоры с Дамаском, попросив правительство Асада — в присутствии российских и иранских дипломатов — разрешить им сохранить контроль над очень богатыми нефтяными и газовыми месторождениями, занимающими немногим менее четверти территории Сирии.
Кроме того, курды просили предоставить им полный контроль над анклавом на границе с Турцией, без присутствия там сирийских правительственных войск. Судя по всему, оба предложения были Дамаском отвергнуты. Об этом свидетельствует тот факт, что вчера Сирийская арабская армия ввела свои подразделения в Манбидж провинции Алеппо, а затем — в Кобани на другой стороне Евфрата. Оба города находились под контролем курдских отрядов SDF при поддержке американских и французских военных. Курды из Манбиджа и Кобани ушли. Вместе с правительственной армией в Манбидж и Кобани вошли подразделения военной полиции РФ, которые будут обеспечивать безопасность жителей. Внешне все это выглядит так, как будто сирийские и российские войска одержали бескровную победу, заняв сданные противником города.
Казалось бы, триумф. Но за эйфорией от неожиданно легко доставшейся победы важно не проглядеть возможные грозные последствия, которые будет иметь изменение баланса сил в регионе.
Во-первых, признание курдами суверенитета Дамаска может быть куплено ценой неприемлемых для России договоренностей. Например, о том, что сопротивление турецкой агрессии будет осуществляться курдами при поддержке Сирийской арабской армии. Это, с одной стороны, открывает перед Москвой широкое окно возможностей для мирного урегулирования, с другой — ставит ее на грань конфликта с Анкарой. Несколько лет Россия более или менее успешно справлялась с ролью "друга двух врагов" в отношениях между Сирией и Израилем, но не факт, что она столь же успешно справится с этой ролью в треугольнике Дамаск – Анкара – Москва.
Во-вторых, если договоренности с Дамаском не устроят курдов, а Москва не сумеет — по объективным причинам — выступить защитником курдского народа от турецкой агрессии, у курдов в запасе есть "секретное оружие". В настоящий момент они сохраняют контроль над 50 тюрьмами, в которых содержатся, по самым скромным оценкам, 11 тысяч боевиков-джихадистов. Кроме того, на курдской территории находится лагерь аль-Хол, где сосредоточены 80 тысяч членов семей боевиков ИГИЛ*. И если курды сочтут, что их обманули и предали не только американцы, а вообще все участники конфликта, им, возможно, покажется очень соблазнительным выпустить на свободу всех заключенных игиловцев.
Это с большой степенью вероятности приведет к тому, что уничтоженный ИГИЛ* восстанет, как Феникс из пепла, в песках и солончаках северной Сирии, и в регионе начнется очередной виток беспощадной религиозной борьбы. Только на этот раз бывшие непримиримые противники — курды и джихадисты ИГИЛ — будут биться рядом, как братья по оружию.
В этих условиях значительно возрастает роль переговоров между Россией и США, поскольку именно согласованная политика этих двух крупнейших игроков в "сирийской партии" может предотвратить как новую гуманитарную катастрофу в сирийском Курдистане, так и возможное возрождение "Исламского государства**". Достижение договоренностей в этой сфере выгодно как Москве, так и Вашингтону, поскольку последнее, что нужно в предвыборный год Трампу, — это возвращение призрака ИГИЛ.
* террористические организации, запрещенные на территории России
- * ИГИЛ, ИГ, Исламское государство - террористическая организация, запрещенная в РФ
