В США произошло сразу два случая стрельбы в общественных местах: в техасском Эль-Пасо и в Дейтоне, штат Огайо. Погиб 31 человек. В Вашингтоне политики вовсю ищут виновных в трагедии и повторяют укоренившиеся мифы о шутингах, пытаясь эксплуатировать случившееся в своих партийных интересах. Малек Дудаков рассказывает, как Америка сама себе объясняет причины повторяющихся массовых расстрелов.
Белый националист и убийца без мотива
Поздним утром на парковку гипермаркета Walmart в восточной части города Эль-Пасо приехал молодой паренек невысокого роста. Взяв в руки полуавтоматический карабин, сделанный на базе АК-47, он начал расстреливать другие парковавшиеся машины. Затем, войдя в сам гипермаркет, он начал стрелять во всех подряд — продавцов, администраторов, посетителей, покупателей.
Когда у него закончились патроны, стрелок направился к ближайшей автотрассе и сдался полиции. За 10 минут в гипермаркете шутер застрелил 22 человека и ранил еще 24.
Его имя — Патрик Вуд Крусиус, он сам жил вдали от Эль-Пасо. По взглядам ультраправый, он был одержим идеями "белого национализма". Крусиус считал, что в Америке осуществляется "геноцид" белого населения, и его родной штат скоро поглотит растущая испаноязычная диаспора.
Собственно, он хотел убить как можно больше "хиспаников". И не где-либо, а именно в Эль-Пасо. Граничащий с Мексикой город олицетворяет собой арену противостояния сторонников и противников миграции. В Эль-Пасо уже давно была построена приграничная стена, которая позволила остановить приток нелегальных мигрантов.
Дональд Трамп в феврале проводил митинг в Эль-Пасо для популяризации своей идеи о постройке стены вдоль всей границы с Мексикой. В свою очередь местная либеральная общественность всячески противилась его приездам, давая понять, что испаноязычное население города ему не радо.
В день шутинга от имени Крусиуса в интернете был опубликован манифест, содержавший беспорядочный набор разных консервативных и националистических лозунгов. Как и новозеландский стрелок, в прошлом году устроивший шутинг в мечети, Крусиус постарался заявить на весь мир о своих политических взглядах.
Не прошло и суток, как как в 2 000 километров от Эль-Пасо произошел другой расстрел: на входе в один из баров в центральной части городка Дейтон в Огайо посетитель открыл стрельбу на поражение. Вооружившись полуавтоматической винтовкой AR-15, сделанной на базе M4, он застрелил девять человек и ранил еще 27, прежде чем полиция его остановила. Стрелок по имени Коннор Стивен Бэтс не пытался скрыться или сдаться: он шел на сознательное самоубийство, решив забрать с собой на тот свет еще нескольких людей.
Политическая трактовка расстрелов
Нельзя сказать, что оба шутинга были рекордными по количеству жертв. Но тот факт, что они произошли чуть ли не одновременно в разных городах, потряс американское общество.
Комментируя первый случай, в прессе сразу же ухватились за политические взгляды преступника. Дескать, это еще один из примеров роста числа нападений на почве ненависти за годы президентства Трампа. Не обошлось без критики в адрес американского президента.
Сразу несколько кандидатов на праймериз Демократической партии, включая Бето О’Рурка, чуть ли не открыто обвинили Трампа в том, что такой шутинг имел место. По их мнению, именно риторика Трампа о мигрантах радикализировала стрелка и в итоге мотивировала его расстреливать людей.
Во втором случае все получилось несколько сложнее. Как теперь известно, у Коннора Бэтса были проблемы с общением с одноклассниками, он даже имел список ребят, кого хотел бы убить, и девушек, кого мечтал изнасиловать.
При этом с точки зрения политической позиции Коннор был либеральным антифашистом и постоянным критиком Трампа. В соцсетях он восхищался сенатором Элизабет Уоррен, которая сейчас участвует в президентских праймериз Демпартии, и скандально известной конгрессвумен Александрией Оказио Кортес, звездой американских социалистов.
Как можно было ожидать, о его взглядах в прессе почти не сообщалось. Если от Трампа тут же потребовали осудить выходку техасского шутера (что он и сделал), то никого из демократов и спрашивать не стали, что они думают о взглядах стрелка из Огайо. Историю постарались замолчать — как и два года назад, когда сторонник Берни Сандерса расстрелял республиканских конгрессменов на бейсбольной площадке в Вирджинии.
Прощай, оружие
Другим обсуждаемым пунктом на повестке дня в очередной раз стала оружейная реформа. Под этим подразумевается ужесточение законов, чтобы исключить вероятность повторения таких шутингов. За ужесточение традиционно выступают политики-демократы, впрочем, они сами обычно толком не могут сказать, чего хотят добиться.
Программа-максимум, конечно, ясна как день — устроить полномасштабную конфискацию оружия у населения. Они любят ссылаться на опыт Австралии, а теперь и Новой Зеландии, где власти проводили изъятие оружия у населения после трагических событий прошлого года.
Однако в условиях, когда большинство американцев продолжает поддерживать свое конституционное право на хранение и ношение оружия, Демпартия не может в открытую призывать к его конфискации. Поэтому ей приходится предлагать отдельные, мало связанные друг с другом идеи — от запрета на полуавтоматические винтовки до ужесточения правил продажи оружия на ярмарках.
Демократы свято верят в то, что именно наличие на руках у населения оружия является причиной всех шутингов. Такая логика, конечно, не выдерживает никакой мало-мальски серьезной критики. Достаточно вспомнить, что в Америке всегда существовала традиция владения оружием. Однако массовые шутинги — это явление лишь последних 25 лет. Трагедия в школе Колумбайн, затем стрельба в Техническом университете Вирджинии — именно тогда, в конце 90-х годов и первой половине 2000-х, расстрелы действительно стали происходить постоянно.
Оптимизация психиатрических лечебниц
Что же поменялось в современном мире, почему именно сейчас люди стали браться за оружие и расстреливать своих одноклассников или коллег по работе? В первую очередь сказывается то, что нередко называют "эпидемией психических заболеваний" в США. Почти все стрелки страдали от тех или иных проблем со своей психикой. Как правило, они принимали один или несколько антидепрессантов вместе с другими лекарствами, воздействующими на поведение человека.
Здесь проявляется неприглядная тенденция, которая доминирует в американской психиатрии с начала 90-х годов: в связи с сокращением расходов значительная часть психиатрических лечебниц попросту закрывалась, многих пациентов стали лечить амбулаторно. С другой стороны, врачи начали выписывать сильные лекарства-антидепрессанты по любому поводу, даже здоровым людям, что, конечно, не шло на пользу их психическому состоянию.
Такую же точку зрения занимает и Белый дом, возложивший ответственность за шутинги на распространенность психических заболеваний. Администрация Трампа готовит серию указов, которые усложнят покупку оружия для людей, состоящих на учете в связи с ментальными проблемами.
Опасные игры
Еще один сюжет, о котором нередко вспоминают после шутингов, — это вопрос видеоигр. Существует популярный миф о том, что именно игры с элементами насилия делают подростков более склонными к тому, чтобы брать в руки оружие в реальном мире. Пошел он еще со времен стрельбы в Колумбайне — ведь, как известно, ее организатор целыми днями играл в Doom и даже построил внутри игры отдельную карту, идентичную своей школе.
Так и сейчас упоминание игр серии Call of Duty в манифесте стрелка из Техаса сразу же мотивировало политиков обратить внимание на эту проблему. Лидер республиканцев в Палате представителей Кевин МакКарти возложил основную ответственность за шутинги на распространенность видеоигр.
Однако если взглянуть на имеющиеся на текущий момент исследования, то станет очевидно, что нет никакой прямой связи между интересом к видеоиграм и склонностью к насилию. Более того, игровая зависимость даже понижает вероятность того, что подросток пойдет на какие-либо насильственные действия. Взрывая и убивая противников в виртуальном мире, он избавляется от излишнего тестостерона, который в ином случае мог бы его привести к уличной драке.
Другое дело, что видеоигры можно назвать частью общей проблемы, сложившейся с современной массовой культурой. Моральный релятивизм, отказ от тех принципов, на которых многие сотни лет держалась христианская цивилизация, оправдание любого противоестественного явления, если оно считается "прогрессивным", отсутствие страха оказаться в аду за свои проступки — это все, конечно, приводит и к росту преступности. Сейчас все усугубляется и стремлением стать "интернет-знаменитостью", а как проще это сделать, если не пойти по стопам Герострата и не совершить что-то неописуемое.
Но, в отличие от распространенности оружия или видеоигр, деградация культурных ценностей — гораздо более неудобный ответ на вопрос о причинах шутингов. Ведь ее нельзя обратить вспять государственными запретами или на скорую руку принятыми эдиктами. Вряд ли кто-то сможет с ходу предложить даже общую стратегию, которая бы позволила это исправить. Поэтому не стоит ожидать, что явление шутингов куда-то исчезнет, даже если страны всего мира начнут массово запрещать оружие и изымать видеоигры из продажи.
