Самый молодой из всех военных флотов России – Северный - 1 июня отмечает свой 85-й день рождения. Созданный в 1933 году, Северный флот уже через шесть лет принял боевое крещение, поучаствовав в Финской войне. Но по-настоящему североморцы проявили себя в ходе Великой Отечественной войны: именно благодаря Северному флоту за все 4 года войны немецкие войска в Заполярье так и не смогли прорваться вперед и перерезать северные маршруты ленд-лиза. Сегодня подвиги североморцев практически забыты. Владимир Тихомиров решил напомнить некоторые из них.
Первый бой
В 4 часа 20 минут 29 июня 1941 года после полуторачасовой огневой подготовки горный корпус "Норвегия" начал наступление вдоль всей советско-финской границы. В этот же день началась и стратегическая оборонительная операция в Заполярье и Карелии, продолжавшаяся до 10 октября 1941 года.
Немцы сразу развили высокий темп наступления, сумев быстро разгромить заставы 100-го погранотряда и подразделения 14-й стрелковой дивизии.
Вечером 29 июня критичность ситуации, складывающейся на Крайнем Севере, была оценена в самой Москве. ВС Северного флота получил радиограмму наркома ВМФ Кузнецова, предписывающую "обеспечить немедленный выход кораблей Северного флота в Мотовский залив и до последнего момента оказывать поддержку армии".
ВС СФ решил поддержать огнем корабельной артиллерии сухопутные части, обороняющие полуострова Средний и Рыбачий. Был сформирован отряд кораблей, в который вошли эскадренные миноносцы "Урицкий" и "Валериан Куйбышев", два катера охранения – "морские охотники", которые переправили на берег корректировщиков артиллерийского огня.
И уже на следующее утро эскадренные миноносцы открыли сокрушительный огонь по немцам. Разбитые егеря, лишившись поддержки танков и артиллерийских орудий, уничтоженных первыми же залпами, бросились бежать, вызывая на помощь авиацию.
И вскоре на наши эсминцы обрушились два десятка "Юнкерсов" - пикирующих бомбардировщиков Ju-88. Эсминцы вынуждены были прекратить обстрел и отойти от берега к полосе тумана, густо стелющегося над морем. Пока "Юнкерсы" гонялись за уходившими эсминцами, "морские охотники" быстро направились к самому берегу, чтобы эвакуировать корректировщиков. Последнюю группу корректировщиков забрал катер МО № 121 под командованием старшего лейтенанта Иосифа Кроля.
Именно этот катер и стал главной целью "Юнкерсов", разозленных тем, что советские эсминцы сумели скрыться от них в тумане. Начался бой, беспримерный по неравенству сил: 18 "Юнкерсов" против одного катера.
Кроль понимал, что его спасение только в скорости хода и в резком маневрировании. Катер ни минуты не оставался на одном курсе, буквально прыгая с волны на волну.
Немцы, как всегда наносившие удары по корме, были озадачены такой высокой маневренностью, и атаковали с предельно малой скоростью пикирования. Но тут свое слово сказали моряки, дежурившие у зенитного пулемета, которые сбили первый же "Юнкерс", зашедший для атаки. Следом рухнул в воду и второй штурмовик – он был поврежден осколками собственной бомбы, взорвавшейся от касательного удара о корму катера.
Однако от осколков бомбы пострадал и сам "морской охотник": взрывом вывело из строя рулевое управление, и катер мог управляться только тремя машинами. Бомбы ложились все ближе и ближе к катеру. Наконец, из строя вышел один мотор, посеченный осколками, за ним - еще один. Катер, шедший на одном моторе, уже даже не мог поворачивать в сторону, а только менял скорость хода, то давая полный вперед, то задний ход.
Удивительно, но "Юнкерсы" так и не смогли справиться с катером: израсходовав боекомплект, пилоты были вынуждены оставить свою цель. В итоге "морской охотник" на одном еле-еле работающем двигателе кое-как сумел добраться до наших. Подвиг старшего лейтенанта Иосифа Кроля не остался незамеченным даже среди огромных трудностей и трагедий первых дней войны. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 июля 1941 года все члены экипажа (старший лейтенант Кроль, старпом Александр Бородавко и механик Борис Векшин) были награждены орденами Красного Знамени.
Морпехи против егерей
Егеря 136-го горно-стрелкового полка 2-й дивизии корпуса "Норвегия" с ходу попробовали было захватить перешеек на хребте Муста-Тунтури, где оборону занимал только 2-й батальон 135-го стрелкового полка РККА. Вернее, не занимали оборону, а под непрерывным огнем немцев буквально вгрызались в холодные скалы, пытаясь отрыть окопы.
Наконец, наши бойцы не выдержали. Сшили несколько простыней, а на получившемся полотне намалевали портрет Гитлера. И выставили полотно над скалами. Немецкие пулеметчики, едва увидев на позициях русских портрет Гитлера, тут же прекратили огонь. По громкоговорителю стали хвалить советских солдат за решение сдаться, предложили выходить без оружия и опаски. Двое суток наши солдаты вели переговоры с немцами, усыпляя их внимание, пока морпехи из бревен и цемента оборудовали дот. Кстати, эту позицию морпехи держали до конца войны – почти 1200 суток.
Самое тяжелое время пришлось на апрель 1942 года, когда Сталин приказал уничтожить фронт в Заполярье. Тогда на перешеек высадилась 12-я бригада морской пехоты. Боекомплект и провизию рассчитали на неделю боев, поэтому зимнее обмундирование с собой не брали, весна все-таки. Но уже в начале мая температура резко упала до нуля, начались дожди, потом ударил мороз и началась снежная пурга. Сухие пайки наших бойцов промокли и обледенели, одежда покрылась ледяной коркой.
Военком Елисеев докладывал:
Настроение в основном хорошее, но личный состав измотался от холода. Опухоль рук от мороза. Одежда сырая и около костров промокает. Обувь мокрая. Продукты сегодня получены только водка и сухари, на завтра ничего нет.
Только через неделю на позиции начали подвозить полушубки, валенки и теплое белье, но было уже слишком поздно. За две недели боев большая часть бригады либо погибла, либо получила обморожения.
Позиционная война на хребте Муста-Тунтури сохранялась до 1944-го. Лишь в ходе Петсамо-Киркенесской операции (наступательных боевых действия Карельского и Северного флотов против войск вермахта) советские морпехи, высадившиеся в губе Малая Волоковая, совместно с защитниками Муста-Тунтури обратили в бегство элитные части горных стрелков.
"Туман" против эсминцев
До войны был рыболовный траулер РТ-10 "Лебедка", который в июле 1941 года мобилизовали на военную службу. С траулера сняли часть промыслового оборудования и установили две 45-мм пушки — на полубак и кормовую надстройку. На крыльях мостика разместились два зенитных пулемета "Максим". Еще на корме установили стеллажи с глубинными бомбами. Получился настоящий сторожевой корабль - СКР № 12 "Туман" из 1-го дивизиона сторожевых кораблей Охраны водного района (ОВР) Главной базы Северного флота СССР.
5 августа 1941 года "Туман" был отправлен в свой первый боевой дозор – на рейд острова Кильдин.
Ничто не предвещало беды, как вдруг в 3 часа ночи над кораблем на небольшой высоте пронесся немецкий самолет-разведчик. На корабле сыграли боевую тревогу – это был верный знак того, что немцы где-то рядом. И точно: через час на горизонте показались три вражеских эсминца, которые шли плотным строем навстречу сторожевику. Командир "Тумана" Лев Александрович Шестаков приказал уходить в сторону Кильдина, где находились наши береговые батареи. Заметив маневр корабля, немецкие миноносцы бросились в погоню, открыв по "Туману" огонь из шести орудий. Первым же залпом перебило антенны корабля - "Туман" остался без радиосвязи.
Силы были явно неравны. На СКР-12 были только две легкие пушки, но экипаж, не дрогнув, вступил в бой с немцами. Он продолжался почти два часа - залпы немецких эсминцев вызвали пожар на корме, вывели из строя рулевое управление, снесли дымовую трубу. Погибли командир "Тумана" и несколько матросов. Но артиллеристы "Тумана" дрались из последних сил, надеясь, что на острове услышат шум боя. Так оно и случилось: огонь береговых батарей отогнал германские эсминцы. Это спасло жизни 37 из 52 членов экипажа затонувшего "Тумана".
Ледокол против крейсера
Ледокол "Александр Сибиряков" - в прошлом британский ледокол Bellaventure – к началу войны был уже заслуженным - вот уже почти три десятка лет он без устали работал в Белом море, провожая караваны торговых судов. Да и после начала Великой Отечественной войны "Александр Сибиряков", вошедший в состав ледокольного отряда Беломорской военной флотилии под названием "Лед-6", работал как обычный снабженец, хотя капитану судна ледокола Анатолию Алексеевичу Качараве было присвоено воинское звание лейтенант, а на корме корабля были установлены два 76-мм орудия (и два зенитных пулемета).
24 августа 1942 года ледокол вышел из порта Диксон, держа курс на Северную Землю, чтобы доставить припасы станции метеорологов. В заливе Миддендорфа Карского моря ледокол и встретил немецкий тяжелый крейсер "Адмирал Шеер", который под видом американского корабля вел охоту на союзнические караваны в рамках операции "Вундерланд". Капитан крейсера Вильгельм Меендсен-Болькен, увидев перед собой ветерана пароходостроения, предложил капитану сдаться.
В ответ "Сибиряков" первым открыл огонь из своих орудий. Выстрелы попали четко в цель: советские моряки повредили радиостанцию, уничтожили зенитные орудия, покосили орудийную прислугу. Ответный огонь крейсера был страшным: в "Сибирякова" попало 27 снарядов главного калибра. Залпом снесло все палубные надстройки, мощный взрыв бочек с бензином для метеостанции подбросил высоко в воздух тела матросов, один из снарядов взорвался в котельном отделении. Ледокол полностью потерял ход и начал тонуть. Капитан Качарава был тяжело ранен, а принявший командование комиссар Зиновий Элимелах передал в эфир единственную радиограмму:
Горим, прощайте. 14 ч. 05 мин.
С тонущего корабля удалось спустить две шлюпки. Одну из них обозленные немцы потопили пулеметным огнем, потом все-таки решили взять пленных, среди которых оказался раненый капитан Качарава, радист Шаршавин и руководитель полярной станции Золотов. Судьба их неизвестна. Скорее всего они погибли в лагерях. Также вместе с кораблем погибли комиссар Элимелах и механик Бочурко, отказавшиеся покидать родное судно. Спастись удалось только кочегару Вавилову, которому на каком-то обломке удалось добраться до острова Белуха. В сентябре он был замечен с борта парохода "Сакко" и через 32 дня эвакуирован самолетом.
Но бой крейсера с ледоколом не был бессмысленным. Получивший повреждения немецкий крейсер был вынужден прекратить охоту и вернуться в порт для серьезного ремонта.
"Бриз" против подлодки
Но были в истории Северного флота и радостные моменты. Один из них произошел в ночь на 25 ноября 1941 года, когда сторожевой корабль "Бриз" под командованием капитана Всеволода Киреева нес дозорную службу на подходах к Белому морю.
Корабль стоял с выключенным мотором, когда один из сигнальщиков внезапно увидел на черной глади моря большое продолговатое пятно всплывшей субмарины.
- Немецкая подлодка! – доложил он капитану. - В надводном положении! Дистанция около 3 кабельтовых!
Три кабельтовых – это примерно 700 метров. Видимо, немецкие подводники решили проверить стоявший без движения советский корабль.
Удирать от подлодки было уже бессмысленно. И тогда капитан Всеволод Киреев решил броситься прямо на врага, решив, что немцы просто не успеют погрузиться на перископную глубину для торпедного залпа.
- Полный вперед! – приказал капитан. – Огонь!
Два снаряда из носовой пушки попали в рубку подводной лодки. Уклоняясь от атаки советского корабля, немцы стали срочно погружаться. Но было уже поздно: через несколько минут "Бриз" с большой силой врезался в корпус подлодки, сдирая и сминая стальные листы обшивки в гармошку. Протащив лодку на таране несколько десятков метров, сторожевой корабль дал задний ход. Как только форштевень "Бриза" отделился от корпуса лодки, субмарина пошла ко дну.
