В следующем десятилетии количество сельских жителей достигнет пика за всю историю человечества, а затем, по прогнозам ООН, начнет снижаться. Через 30 лет большая часть людей будет жить в городах, а сельская жизнь практически остановится. Хорошо это или плохо, пытался понять Сергей Харламов.
К 2050 году больше 60% населения планеты будет жить в городах. По словам историка и экономиста Адама Туза, это настолько серьезный сдвиг, что по масштабам сравним с неолитической революцией — временем, когда человечество перешло от кочевого образа жизни к развитию сельского хозяйства и оседлости.
The worlds’ rural population has now probably plateaued at c. 3.2 billion. All population growth from here on out is going to be urban. That is quite a significant marker in humanity's collective development since the neolithic. @VisualCap via @SoberLook pic.twitter.com/wFFu37ajtJ
— Adam Tooze (@adam_tooze) July 22, 2019
Диаграмма в твите Туза показывает, что количество горожан в 2010-2015-х резко превысило количество сельских жителей, и причин для убавления темпов нет. На обывательский взгляд кажется, что этому способствует рост агломераций в Северной Америке и Европе. Однако данные говорят об обратном: пик урбанизации Европа, США и Канада пережили еще в 1970-х годах, теперь правительства развитых стран работают на развитие сельских территорий.
Основным источником прироста городского населения являются азиатские и африканские страны. Лидерами по росту урбанизации являются, что неудивительно, Индия, Китай и менее очевидная Нигерия. Однако с 2010 года в Азии рост уже заметно замедлился, что видно из данных доклада Департамента по экономическим и социальным вопросам ООН.
Скорость роста мировых агломераций по годам и прогноз роста (красным выделен рост больше 5% в год, зеленым - ниже 1%)
Злостная урбанизация
Если взглянуть на бесконечные каменные джунгли, особенно азиатские, может показаться, что это правильная и естественная тенденция: человек тянется к природе и не может поколениями выносить уменьшающееся количество света от небоскребов, загрязненный воздух от выхлопных газов и стесненные условия для проживания.
Секрета нет: 40-60% загрязнения воздуха на планете создается благодаря производствам, использующим процессы сжигания, и выхлопными газами (диоксидом углерода в частности) двигателей машин. Где больше всего машин? В городах. В Москве 96% диоксида углерода, попадающего в атмосферу, приходится на автомобильные выхлопы.
Самая дорогая недвижимость в мире сейчас — в Гонконге. Один из мировых торговых центров переживает крупнейшую нехватку площадей для жилья, из-за чего в городе популярны "клетки". Люди живут в настоящих клетушках не более трех кубических метров. Там они в полулежачем положении проводят ночи, а затем снова бегут на работу, чтобы заработать едва ли больше, чем им затем придется платить за аренду клетки: цены на такие клетушки достигают 300-500$ в месяц.
Справедливости ради, нехватка жилплощади в Гонконге вызвана не столько высоким спросом, сколько очень малым предложением: вся территория города принадлежит государству, которое разыгрывает аренду маленьких его клочков на аукционах. Лишь 6% реальной территории Гонконга заселены. Зато это приносит городу до 70% от всех доходов в бюджет.
Дизайнеры придумывают, как уместить на 5-10 квадратных метрах жилплощади элегантную мебель, как будто не замечая корня проблемы. То и дело появляются проекты жилья из контейнеров, бетонных труб и прочего мусора. Таким образом они заявляют о себе как о представителях архитектурного минимализма, заботящихся об экологии, но в реальности они не улучшают условия жизни, а лишь способствуют принятию в обществе новых стандартов проживания, увеличивая и без того высокую арендную плату.
Неочевидные проблемы
В современном мире жизнь в городе, согласно утверждениям противников урбанизации, абсолютно несносна. Вдобавок к уже упомянутым глобальным проблемам есть и менее очевидные, которые тоже нужно учитывать. Например, в городах частой проблемой является так называемое световое загрязнение.
Когда последний раз жители крупных мегаполисов видели на небе звезды? Их не видно от света из окон, уличных фонарей, отражений, фар машин, стоящих по вечерам в пробках. Дело здесь, конечно, не в звездах, а в стрессе, который этот свет создает. Человеческому мозгу нужен отдых, который он может получить только в природной темноте. Пока даже ночью льется свет в наши квартиры, мозг не отдыхает. Поэтому людям приходится покупать плотные шторы и пользоваться масками для сна.
Если вы городской житель, то, выбравшись на природу, с большой долей вероятности будете плохо спать. Мозг привык улавливать шум большого мегаполиса. Кого-то он даже убаюкивает по ночам и помогает сосредотачиваться. Вдали от города тишина будет давить на человека. Все это — следствие шумового загрязнения. Кажется, что шум города помогает расслабляться, но в реальности это не так. Как и в случае со световым загрязнением, мозг постоянно находится в напряженном состоянии, улавливая и обрабатывая аудиомусор, даже когда горожанин спит. В результате городские жители больше сельских страдают от неврозов и депрессий.
Более того, главный аргумент выступающих за урбанизацию — эффективность городских жителей на работе вследствие высокой кучности (больше контактов, больше взаимодействий) — с развитием технологий сходит на нет. Большинство горожан, исключая сферу услуг, заняты интеллектуальным трудом, который с развитием социальных сетей и иных средств коммуникации уже не требует постоянного присутствия человека на работе. Можно уехать куда угодно, но при хорошем интернете оставаться на связи с коллегами.
Обратная сторона тренда
Если на этом моменте вы уже решили в будущем обязательно переехать за город, не торопитесь. У урбанистов для вас припасена пара козырей в рукаве, которая в основном касается экономических преференций.
Для начала: с деурбанизацией в Европе не все так однозначно, как может показаться. Доля городского населения снижается, но вопрос в том, что конкретно подразумевать под городским населением. Еще в середине прошлого века населенный пункт с 10 тысячами людей считался городом, сегодня 40 тысяч — мало, чтобы назвать эту местность городской. Да и само понятие города меняется. Например, можно ли считать городами в современном понимании итальянские населенные пункты, для которых характерны высокие стены, маленькие улочки, в которые не проедут машины, отсутствие канализации и иной инфраструктуры, кроме туристической? Наверное, нет, ведь город характеризуется именно разнообразием отношений жителей с городом — использованием разных видов транспорта, разными видами услуг, разнообразием профессий.
В итоге про реальную деурбанизацию в Европе говорить нельзя: никто массово не уезжает жить в деревушки, а расселение европейских городов характеризуется их стремительным расширением и строительством малоэтажных кварталов. Власти городов таким образом борются с маятниковой миграцией. Так называются ежедневные поездки людей в центр города на работу и обратно домой в спальные районы.
Квартальная застройка предполагает, что офисы и сфера услуг не будут концентрироваться в деловых районах города, а рассредоточатся рядом с местами проживания работников. Это, кстати, следствие все того же развития технологий: компаниям больше не нужны огромные офисы на тысячи рабочих мест, ведь можно создать много маленьких команд в разных частях города без ущерба для бизнеса.
Одноэтажная мечта
Иной тренд, снижающий урбанизацию в современных условиях, — субурбизация пригородных территорий. Это та самая американская мечта: ряды ухоженных домиков со своей территорией, на которой можно жарить барбекю, построить свой гараж и наслаждаться тишиной. Звучит прекрасно, но на практике эта идиллия содержит в себе ряд глобальных проблем.
Если вы живете в такой субурбии, можете забыть о кафе и иных точках притяжения вблизи от дома. За любой покупкой, даже мелкой, вам придется ехать в ТЦ, находящийся в 10-50 км от дома. Поэтому в семьях есть по два, а то и по три вместительных автомобиля. А автомобили — это загрязнение воздуха. Для любого взаимодействия с окружающим миром потребуется личный автомобиль, потому что общественного транспорта в таких субурбиях нет. Это просто невыгодно: ведь автобусу нужно будет проехать огромные расстояния, чтобы заполнить все места в салоне, иначе стоимость поездки будет равна такси. Естественно, это увеличит и время ожидания, и скорость доставки пассажиров.
А благодаря умному планированию в Нью-Йорке чистота воздуха сравнялась с загородными показателями. По сравнению с 2008 годом содержание диоксидов в городском воздухе уменьшилось на 69%. Это стало возможным не только благодаря давлению на заводы и предприятия (чтобы они устанавливали фильтры), но и из-за увеличения платы за парковочные места в центре города. Люди пользуются общественным транспортом: машин в городе меньше, воздух чище.
Урбанизация в России: плюсы и минусы
Хорошо, у жизни в городе есть плюсы и минусы, спасибо за очевидный вывод. Однако если мы говорим о полезности роста городов в целом для нашей страны, то тут возникает несколько социальных и политических вопросов.
Во-первых, напоминают противники урбанизации, Россия — самая большая страна. Уплотнение городского населения ведет к снижению контроля над ее богатствами и природным фондом. Станет сложнее бороться с бедствиями, следить за флорой и фауной. Многие регионы подвержены заболачиванию и превращению в торфяные трясины. С уплотнением населения в городах государство может перестать выделять деньги на поддержание территорий, и мы можем пропустить экологическую катастрофу.
Во-вторых, урбанизация ведет к демографическому коллапсу. Утверждается, что горожане реже рожают детей, чем сельские жители, а средний возраст, когда горожанин решает завести семью, в разы выше, чем в сельской местности, и приближается к 30 годам. Это тоже угроза безопасности и суверенитету страны.
В столице самый низкий уровень рождаемости по стране. Хотя в сельской Чечне, или на Алтае, или в Республике Дагестан совершенно другие показатели. В том числе потому что есть простор для жизни. Эту ситуацию, безусловно, надо менять, — говорит Игорь Белобородов, начальник сектора демографии, миграции и антирелигиозных проблем РИСИ.
Третьим аргументом называют культурный аспект. По неизвестным причинам среди противников урбанизации признаком городской жизни считается высокая преступность по сравнению с селом, проституция и наркомания. Из виду упускается очевидно несоизмеримые цифры количества городского населения и сельских жителей. В доказательство приводится опрос ФОМ о субъективных представлениях жителей России: 67% ответили, что в селах безопаснее.
В абсолютных числах ожидаемо большее количество убийств совершается в городах, ведь там живет больше людей. Однако удельный вес этих преступлений несопоставим. На сельскую местность приходится четверть населения, но более трети всех убийств! Иначе говоря, в городе на 100 000 человек приходится около 10 убийств в год, тогда как на селе – 15. Таким образом, вероятность быть убитым в пасторальной глуши в 1,5 раза выше, чем в каменных джунглях, — парирует политолог Владимир Кудрявцев.
И это не считая аргументов о большем проценте образованных людей в городе. Однако в чем-то противники больших городов правы. Субъективное ощущение опасности в городе вызвано именно большим количеством его жителей. Спросите себя: живя в 20-этажном доме, скольких соседей вы знаете по имени? А с кем вы разговаривали?
Именно проблема отсутствия связей в соседском сообществе является главной причиной ощущения опасности и одиночества. В большом доме трудно договориться сменить подрядчика электросетей, пустить нового интернет-провайдера. Урбанистика как наука решает этот вопрос с помощью пропаганды квартальной малоэтажной застройки.
Есть такая "теория бутерброда", которая гласит: если ты можешь скинуть с последнего этажа дома своему другу на улицу бутерброд, а он легко его поймает, значит, этажность этого дома хорошая. На самом деле речь о том, что высота дома в среднем не должна превышать 10 этажей. В зависимости находятся множество факторов вроде расположения дома, количества подъездов, стоимости квартир.
Урбанисты, напротив, говорят о пользе уплотнения населения для России с точки зрения экономики. Возьмем для примера Приморский край. Регион исправно выполняет федеральную программу "Земский доктор" по привлечению молодых врачей в сельскую местность. Во время предвыборной кампании нынешний губернатор Олег Кожемяко пообещал, что бюджет края выделит подъемные в размере 1 млн рублей на квартиру. Плюс будут надбавки, если доктор перевезет в село свою семью. В итоге федеральная программа затрагивает всего 60 человек.
Получается, врач фактически не отрабатывает выделяемые государством деньги по сравнению со своими коллегами в городах. По новым правилам, у врача-терапевта есть 12 минут на каждого пациента (много это или мало — вопрос отдельный). Это значит, что в теории через него должно проходить до 35 человек в день, 175 человек в неделю. Это не считая, что многие наши врачи работают в две-три смены, по выходным, дежурят. А у одного такого земского доктора всего на 10 деревень, за которыми он закреплен, может быть 500 проживающих. При этом стоимость его труда в разы выше с учетом бюджетных денег, а эффективность ниже. Напоминает проблему общественного транспорта в американской субурбии, правда?
И таких социальных преференций у нас великое множество, начиная от надбавки за проживание в северной полосе и заканчивая миллиардными федеральными программами по поддержанию села. При этом здесь кроется еще и коррупционная составляющая: кто там поедет проверять, дошли ли деньги до маленькой деревни в ЯНАО или на Чукотке? Если говорить жестко, то государству на самом деле гораздо дешевле в долгосрочной перспективе за свой счет купить проживающим на отдаленных территориях квартиру в административном центре региона.
Вопрос с вымирающими деревнями, к сожалению для их жителей, никогда не будет в повестке дня, а любые политики, выступающие за возрождение села, просто используют популистские лозунги, чтобы попасть во власть, прекрасно понимая, что никогда не смогут помочь деревне.
Деревенский социальный ландшафт действительно меняется. Идет диверсификация деятельности крестьян. Она началась еще в 1990-е годы. Сейчас процесс усиливается. Огороды обрабатывают меньше, занимаются больше обслуживанием дач, строительством и т.д. Уезжают на заработки в крупные города. Обычно работают там вахтовым методом: месяц-два в отъезде, небольшой отдых дома и снова — вахта, — считает Александр Никулин, директор Научно-исследовательского центра аграрных исследований РАНХиГС.
В современном мире для деревни есть только один выход — туризм. В мире деревни по-разному решают эту проблему. Есть вариант этнокультурный, он хорошо распространен в России. Деревня, особенно если она находится в историческом месте, принимает на себя обязательства сохранять и демонстрировать культурные особенности народа и территории. Иные деревни завлекают туристов передовыми технологиями. В Испании и Португалии очень популярны экопоселения, в которых электричество получают от солнечных панелей, воду — из возобновляемых резервуаров, а среди местных ценится автономность.
В итоге главное в современной урбанистике — возможность выбирать между лучшим и самым лучшим. Возможности подразумевают мобильность: сегодня ты сидишь в кафе в центре мегаполиса, а через пару дней работаешь из домика среди яблонь вдали от городской суеты.
