По данным Digital Global 2021, за последний год число пользователей социальных сетей выросло более чем на 13%. В среднем каждый день 2020 года появлялось более 1,3 млн новых аккаунтов, это примерно 15,5 новых пользователей в секунду. Скандалы в соцсетях и около них, дискриминация пользователей, распространение фейков и деструктивной информации — всё это, кажется, стало новой нормой.
После штурма Капитолия США 6 января 2021 года онлайн-платформы уже не могли отрицать свою причастность как к произошедшему, так и к последующему подрыву демократических прав и свобод. Блокировку аккаунта президента США все они объяснили предельно однобоко. Так, Цукерберг мотивировал своё решение ограничить аккаунт Трампа лишь тем, что риск позволить ему оставаться в Facebook был "слишком велик". По мнению основателя соцсети, бывший глава государства призывал митингующих к насилию через свои личные страницы. Twitter также признал, что посты Трампа могли "вдохновить других на повторение насильственных действий" против представителей американской демократии.
Социальные сети стали по умолчанию ужесточать правила модерации контента во время электоральных событий. Суть таких действий ясна: выборы — это важный гражданский процесс, и ничто не должно подрывать его целостность. Однако то же можно сказать и о различных переговорах (дипломатических, межправительственных или внутриполитических), во время которых могут решаться вопросы, важные для огромного количества человек.
Так, намеренное распространение дезинформации в социальных сетях очень усложняет ведение переговоров. Когда ООН пыталась положить конец многолетним боевым действиям в Ливии, фейковые аккаунты в Facebook и Twitter раздували огонь войны. Они распространяли ложную информацию о коррупции, соглашениях и призывали к насилию против переговорщиков. А в Колумбии социальные сети использовались для преднамеренного подрыва легитимности мирных переговоров правительства с повстанцами, что привело к отмене уже намеченного референдума.
Мод Моррисон и Адам Купер, швейцарские исследователи, считают, что в борьбе с деструктивным контентом, который способен срывать важные переговоры, ИТ-гигантам нужно привлекать к работе людей, которые понимают специфику страны и её особенности. Если цифровые платформы предлагают свои услуги в государствах, где высок риск насилия, их задача — инвестировать в эффективные инструменты по сдерживанию распространения недостоверного и вредного контента. Идеальная модель — иметь локальный офис и местную команду модераторов.
Онлайн-платформам также следует взаимодействовать с ООН или с другими специалистами-исследователями по разрешению конфликтов. Такие организации могли бы предупреждать интернет-площадки о событиях, которые с большой вероятностью повлекут за собой распространение ложной информации, а также рассказывать о том, как она может спровоцировать насилие. Сейчас ни переговорщики, ни цифровые платформы работ по этим направлениям не ведут.
По словам исследователей, защитить переговоры можно, адаптировав подходы саморегулирования, применяемые Facebook и Twitter при работе с выборами. Недостоверную информацию стоит помечать на местных языках как ложную и давать ссылку на подлинную — официальные заявления ООН или другого авторитетного источника.
При этом Моррисон и Купер полагают, что только лишь саморегулирование соцсетей — недостаточно действенная мера. Маркировка постов, содержащих ложную информацию, информирует людей, но не способна сильно влиять на их мнения. Основная задача заключается в том, чтобы предотвратить проблему на начальном этапе, — стороны переговорного процесса должны придерживаться “цифрового перемирия” и добровольно отказаться от нагнетания страстей в онлайн-среде.
Эксперты признают, что исправление онлайн-мира — это сизифов труд, как и прекращение войн и конфликтов в реальном мире. Однако задача мирового сообщества — не ждать следующей этнической чистки, подстрекаемой распространением деструктивных постов в социальных сетях, а попытаться навести порядок в этой сфере уже сейчас.
