2017 год большинство экономистов расценивают как неплохой для российской экономики. Ожидания были хуже, чем реальность. Экономический рост по итогам года составит от 1,8% до 2%, заявил глава Минфина Антон Силуанов. И это объясняется в том числе тем, что удалось преодолеть шок от падения цен на нефть и от санкций. Центробанк справился с инфляцией, а благодаря этому существенно снизил ключевую ставку. Однако главная проблема экономики осталась. Дмитрий Лекух - о достижениях и провалах уходящего и об опасностях следующего года.
Экономические итоги уходящего года невозможно охарактеризовать более точным словом, чем "противоречивые". Ну, вот так получилось. Где-то плохое уравновешивается хорошим. Где-то, напротив, "условно хорошее" уравновешивается "условно плохим".
По крайней мере в уходящем году тренды длительных и системных процессов отечественной экономики стали более или менее понятны. И, к нашему сожалению, не все они хороши.
В общем и целом все выглядит достаточно благополучно. Можно смело констатировать: кризис, вызванный большей частью падением цен на энергоресурсы и меньшей санкциями, вполне успешно преодолен. Очевидны первые признаки определенного даже экономического подъема. Даже обычно "алармистское" в своих прогнозах Минэкономразвития ожидает по итогам года рост ВВП на уровне 2,1%. И осторожно предполагает, что "темпы роста не замедлятся в следующем году".
В отечественной экономике отчетливо отмечаются устойчивые положительные изменения важнейших экономических индикаторов – объем потребления электроэнергии увеличился на 2%, объем грузовых перевозок – на 4%, объем продаж автопрома – на 6,3%, индекс предпринимательской уверенности поднялся до максимальных значений с 2012 года. При этом, кстати, еще и удалось остановить рост потребительских цен и тарифов, инфляция снизилась до рекордного уровня в 3,8–4%. А это не только повышает покупательную способность населения, но и позволяет сделать дешевле кредитные ресурсы и повысить спрос на заемный капитал. Кстати, благодаря уменьшению процентных ставок в совокупности со снижением уровня инфляции объемы кредитования в России тоже значительно увеличились.
Что важно, главными драйверами роста отечественной экономики стали не сырьевые отрасли, как это было прежде, а, как ни странно, информационно-цифровые технологии, сельское хозяйство и оборонно-промышленный комплекс.
Да о чем тут говорить, если даже в несклонной к взаимной любви с Россией "большой тройке" рейтинговых агентств тот же Fitch уже оценивает суверенный рейтинг РФ как инвестиционный - "BBB-", причем с позитивным прогнозом. S&P оценивает рейтинг как "BВ+" также с позитивным прогнозом, что соответствует уже высшей ступени спекулятивной категории. Рейтинг Moody's находится на уровне "Ba1" со стабильным прогнозом.
В общем, живи, казалось бы, и радуйся. Да вот что-то не "радуется", к сожалению.
Мы так и продолжаем фактически двигаться в том "коридоре возможностей", который был признан тупиковым еще до кризиса, и об этом не раз говорил и Путин. Нет, понятно, что в принципе, пока приходилось изображать бурную борьбу с "кризисными явлениями в экономике" и "решать проблемы импортозамещения" при помощи белорусских омаров и креветок, реформирование данного "коридора" решили потихоньку задвинуть на дальний план. Но это вовсе не значит, что задача решена. К ее решению даже еще и не приступали, и в правительстве до сих пор спорят не о модели развития, а о том, как встраивать российскую экономику в мировую с учетом налагаемых санкций. И как повышать косвенные сборы, несмотря на строгое президентское "не повышать". Чем вызывают настолько живую реакцию как со стороны бизнеса, так и со стороны населения, что скоро, боюсь, ругательным станет уже и само понятие "экономического блока". Народ у нас языкаст. А злые языки – не заткнешь.
И эти самые злые языки постоянно вот утверждают, что экономика пошла вверх не благодаря слаженной работе этой светлоликой команды. А как раз наоборот – вопреки. Тут многое сошлось. Самое главное, что и экономическая модель в общем, и управленческая модель в частности объективно исчерпали себя. Да, на определенных этапах, пока наводился элементарный порядок, они были, наверное, даже и хороши. Как минимум дважды именно эта модель спасала нас от падения в еще более глубокий кризис. Но уже на этапе выхода из кризиса она начала показывать свою неработоспособность вот от слова "совсем".
И лучше всего об этом говорит сложившийся в обществе социально-политический консенсус. Слабое место – это как раз экономика, и о том, что ее необходимо менять, сейчас говорят все. И даже коммунисты, учуяв тренд, сменили бывалого аппаратчика на сравнительно молодого директора подмосковного совхоза - заранее понятно, по каким направлениям они будут "бить".
В первую очередь по всевозможным "финансовым подушкам", которыми наши запасливые бурундуки на всех уровнях "экономической власти" напихивают свои защечные пазухи. Инвестируя русские деньги в какую угодно экономику, но только не в российскую. Причем тут речь идет не только о бурундуках высшего уровня из "условного Минфина", но о любых представителях банковско-финансового сектора, ставшего за последние годы для российской финансовой системы абсолютно паразитарным и бессмысленным. И предпочитающего инвестиции в финансовые спекуляции на валютном и фондовом рынках любым вложениям в реальный сектор экономики.
Помните, к примеру, как руководитель Счетной палаты умница Татьяна Голикова жаловалась, что в кризис выделили банкам триллион рублей денег, а он до предприятий просто не дошел?! Так вот, его, этот триллион, тогда не украли, нет. Просто банкам было выгоднее "покачать" валютные курсы, поиграть на рынке ценных бумаг. Кстати, в рамках действующего законодательства.
Какая еще реальная экономика страны?! Забудьте. Кто больше зарабатывает, тот и прав: а на фоне кризиса банковская система страны, радостно отчитывающаяся о триллионных прибылях, как минимум нездорова. В том числе и, простите, психически. При этом "лечиться" она самостоятельно явно не собирается: еще бы, когда такое бабло. Что самое неприятное, это ведь проблема не только банковского сектора, это системная болезнь всей ныне действующей экономической модели.
И это, пожалуй, главный итог уходящего экономического года: несмотря на довольно бодрые макроэкономические показатели и некоторую даже наметившуюся стабильность небольшого роста, есть общее понимание, что существующая модель не работает и ее надо менять.
При этом все это необходимо теперь будет делать не только в сложнейшей внутренней (те же выборы, допустим), но и в еще более сложной внешнеполитической и внешнеэкономической ситуации. Когда санкционный пресс со стороны США и их союзников будет только нарастать. Это уже стало хорошо понятно после принятия прошлым летом соответствующих законов Конгрессом США, которые администрация Трампа не смогла, да, честно говоря, и не сильно хотела отменять.
Более того, сейчас речь уже идет о, так сказать, "неконвенционных" мерах. В том числе таких, как отключение от системы SWIFT. То, что наши западные "партнеры" на это вполне и всерьез способны, стало окончательно понятно после того, как были арестованы 22 млрд долларов у всегда лояльного по отношению к Западу Казахстана. Что, кстати, вызывает очень серьезные вопросы к нашим "верхним бурундукам" из финансового блока, продолжающим гнать и гнать миллиарды долларов "в сверхнадежные ценные бумаги США". Уж как примерно ведет себя весьма лояльный Казахстан, но – пришла пора быть ограбленными – значит, будете. И сколько бы Герман Греф ни взывал к логике, называя отключение от той же системы SWIFT глубоко иррациональным, надо понимать, что тут будет действовать совершенно иной принцип.
Поэтому очевидно, что необходимые экономике трудные структурные реформы мы будем вынуждены проводить еще и на негативном внешнеполитическом фоне. Возможно, следующий экономический год (может, и годы) будет достаточно благополучным. Предпосылки к этому есть: в экономике страны наблюдается устойчивый тренд к росту несмотря на санкции. Но с управленческой точки зрения он будет очень и очень непростым.
