Сделав мягкую силу одним из приоритетов развития Китая, руководство КНР вкладывает в нее сотни миллиардов долларов. Хотя в этой сфере Поднебесная по-прежнему сильно уступает США и странам Старого Света, ей удалось добиться существенных успехов. Андрей Ковалев рассказывает об особенностях экономической модели влияния Китая по всему миру.
Чужой пример заразителен
Когда речь заходит о мягкой силе Китая, приходится слышать самые разные оценки. Автор этого термина Джозеф Най весьма скептически отзывается о возможностях страны создавать привлекательный образ за рубежом, полагая, что политическая система Китая ограничивает положительный эффект от инвестиций. Другие эксперты отмечают существенные успехи Китая по продвижению своих интересов в Африке, Латинской Америке и Средней Азии, которые выражаются, в том числе, в росте положительного отношения к Поднебесной среди населения этих стран.
Причина такого разброса мнений кроется в расплывчатости определения мягкой силы: в западной интерпретации Ная авторитарность Китая автоматически ставит крест на его привлекательности на международной арене, а его оппоненты смотрят на это понятие шире, принимая в расчет огромный экономический потенциал страны, который заставляет иностранцев смотреть на КНР с уважением.
Доля людей, положительно относящихся к Китаю
Современный Китай никогда не занимал лидирующих позиций в мире, и руководству страны приходится на ходу осваивать инструменты из арсенала великих держав. Хотя дискуссия о мягкой силе шла в Китае и до этого, на вооружение эту политику приняли только в 2007 году, когда тогдашний председатель КНР Ху Цзиньтао обозначил приоритетом развитие китайской культуры как "растущего по важности фактора в конкуренции наций". Намерения не остались пустыми словами – уже к 2014 году Китай тратил на улучшение собственного имиджа до $10 миллиардов долларов ежегодно, в то время как сопоставимая статья расходов Госдепа США составила лишь $666 миллионов.
Культура и Олимпиада
Изначально Китай пошел по стандартному пути, апробированному опытными игроками в "мягкую силу" – Великобританией, Германией и США. Институт Конфуция, созданный по лекалам Британского Совета и Института Гете и призванный продвигать изучение китайского языка и культуры в мире, получил щедрое финансирование, и уже к 2015 году в 126 странах работали 475 таких центров (для сравнения, у Института Гете только 160 центров, у Британского Совета и того меньше – 70).
Страны, для которых Китай является основным торговым партнером (отмечены желтым)
В надежде подорвать монополию англоязычных СМИ в мире, Китай еще в 2000 году запустил круглосуточный телеканал CCTV, который сегодня вещает на шести языках, и начал активно продвигать информационное агентство Синьхуа. Значительные средства ушли на проведение масштабных культурных и спортивных мероприятий, включая Олимпиаду в Пекине 2008 года.
Шелковый проект
Самым амбициозным начинанием китайского руководства стали несколько экономических проектов на сумму более $150 миллиардов. Банк стран БРИКС, Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, Экономический пояс Шелкового пути и Морской Шелковый путь XXI века стали не просто громкими названиями. За каждым из этих проектов стоят масштабные инвестиции и договоренности с другими странами, которые обещают серьезно укрепить позиции Китая в мире.
Банк БРИКС и Азиатский банк инфраструктурных инвестиций призваны стать альтернативой МВФ и Всемирного банка, в которых лидирующую роль играют США. Долгие годы эти структуры навязывали обращавшимся к ним странам условия так называемого "Вашингтонского консенсуса" - стандартного пакета рекомендаций, предписывающего либерализацию внешней торговли и обменного курса, приватизацию госсобственности и дерегуляцию. Многочисленные критики называют такую политику "рыночным фундаментализмом", отмечая, что ее внедрение ведет лишь к закреплению бедности.
Китай предлагает иной подход – учет индивидуальных особенностей каждой страны, предпочтение постепенных реформ "шоковой терапии" и отказ от продвижения демократии в пользу сильной государственной власти. Обе финансовые структуры начали работать совсем недавно, но уже сейчас их создание вызвало волну критики и пренебрежительных комментариев на Западе.
Экономический пояс Шелкового пути и Морского Шелкового пути
Стремительное превращение Китая в главный промышленный центр мира поставило перед руководством КНР приоритетную задачу обеспечения надежного подвоза сырья и поставки готовой продукции в США и Европу. Два Шелковых путя – по суше и по морю – направлены на создание необходимой инфраструктуры на маршруте Китай-Европа. Реализовав их, Китай решит проблему чрезмерной зависимости от морских перевозок, которые в любой момент могут быть перекрыты флотом США.
Зона влияния - весь мир
Еще более впечатляющими выглядят инвестиционные проекты Китая по всему миру. Хотя они и не привлекают такого внимания, как Банк инфраструктурных инвестиций и Шелковые пути, их размах поражает воображение. Руководство КНР заявило, что к 2025 году суммарные инвестиции Китая за рубежом достигнут $1,25 триллиона (для сравнения - послевоенный план Маршалла в пересчете на сегодняшние деньги обошелся США всего лишь в $103 миллиарда). Значительная доля этих средств уже вложена в страны Африки и Латинской Америки – именно на этих двух континентах китайский бизнес проявляет особую активность.
Инвестиционные проекты Китая в Африке
Хотя основной интерес для китайцев представляет добыча полезных ископаемых, ресурсами все не ограничивается. Только в 2014 году Китай подписал в Африке строительных контрактов на сумму $70 миллиардов. Эти деньги пойдут в том числе на создание рабочих мест для местного населения, развитие инфраструктуры и обучение персонала. Китайские госкомпании вкладываются в обрабатывающую промышленность, образование, выдают займы и оказывают прямую финансовую помощь. Эта работа дает свои плоды – помимо экономических результатов, население Латинской Америки и Африки все чаще смотрит на Китай как надежного партнера и пример для подражания.
Двухглавый дракон
Мягкая сила Китая являет собой двоякую картину. Если пользоваться традиционным ее определением, все вложения КНР в улучшение имиджа страны приносят ограниченную отдачу. Специфика политической системы и социальные проблемы не способствуют привлекательности "на экспорт". Сложность китайского языка и особенности китайской культуры ограничивают потенциал страны в распространении своих ценностей по всему миру. К тому же, все усилия Китая встречают открытое противодействие США, которые резонно воспринимают КНР как прямого конкурента. Проблема и в том, что чиновникам, которые занимаются развитием мягкой силы, банально не хватает опыта, и их усилия зачастую смахивают на пропаганду времен Мао.
С другой стороны, Китай явил миру экономическую модель, которая вопреки устоявшимся в либеральной экономической теории канонам обеспечила ему быстрое развитие, выведя из-за черты бедности сотни миллионов китайцев. При этом руководство КНР активно использует свое новоприобретенное богатство, инвестируя по всему миру, и другие страны могут воочию сравнить подход к бизнесу западных и китайских компаний. Судя по Африке и Латинской Америке, сравнение не всегда оказывается в пользу Запада. Хотя применимость китайской модели для других стран не всегда оправданна, она показывает наличие альтернатив, отличных от приевшихся рецептов МВФ и Мирового банка.
