С 8 июля российские туристы не смогут прилететь в Грузию — авиаперевозки запрещены до тех пор, пока не нормализуется ситуация. В Тбилиси подсчитывают туристические потери, которые измеряются десятками миллионов долларов. Но это не единственная отрасль, в которой Грузия недосчитается денег из-за провокации националистов. Роспотребадзор заявил, что с 14-го по 18-й годы в 3 раза увеличилось количество грузинского вина, не соответствующего стандартам качества. Михаил Мельников оценил, сколько потеряет соседняя с Россией страна в результате внутренней борьбы за власть.
Внешне неожиданный конфликт России и Грузии имеет глубокие корни, и тонкую завесу добрососедства прорвало неслучайно. Сейчас реакция России кажется многим слишком резкой, но ситуация с оскорблением официального лица и полным отсутствием извинений от высших руководителей государства практически не имеет аналогов в современной политической жизни. Уж сколько ни ссорились между собой разные страны, но дипломатический этикет соблюдался при этом очень строго.
Казалось бы, ничто не предвещало беды: у Грузии с Россией есть неустранимые противоречия по статусу двух республик — Абхазии и Южной Осетии, но в остальном взаимоотношения двух стран до июня 2019 года были лучше, чем когда-либо за 13 лет до этого.
Курс на разрыв взяла грузинская сторона — Россия хоть и ответила очень резко, но все же именно ответила. Разумеется, тбилисские митингующие совершенно не интересовались мнением сотен тысяч сограждан, живущих за счет торговли с Россией и российского туризма. Но и Россия не слишком озаботилась летними планами людей, купивших билеты на столь популярное ныне направление.
Посмотрим на цифры. После резкого охлаждения в результате событий 2008 года товарооборот России и Грузии растет исключительно быстро — с 2012 года он увеличился в 10 раз, составив в 2018 году около $1,36 млрд. У России положительный баланс — мы выручили с этой торговли $957 млн, тогда как Грузия лишь $398 млн. Но масштабы у государств совершенно разные: при этих объемах Грузия для России — 61-й по значимости партнер, Россия для Грузии — второй (после Турции).
1,36 миллиарда — деньги небольшие, и их выключение из торгового процесса в целом не критично. Грузия легко сможет заменить российский импорт — и нефть, и кокс, и пшеница не являются дефицитом на мировом рынке. Определенные издержки при смене поставщика, конечно, неизбежны, но это не смертельно.
Что до экспорта из Грузии в Россию, то здесь выделяется ровно одно предприятие — Зестафонский завод ферросплавов, вносящий в экономику Грузии до 2% ВВП (порядка $330 млн в год). Забавно, что основной владелец этого замечательного предприятия — Игорь Коломойский, теневой "хозяин" нынешнего президента Украины. Может ли Россия одним махом "импортозаместить" эти поставки — большой вопрос. Но можно предположить, что резкого прекращения заказов на ферросплавы из России не будет.
А вот грузинские вина продаются практически только в Россию, и это действительно важнейший элемент взаимной торговли. Мы покупаем две трети общего объема грузинского экспорта этих спорных напитков: в 2018 году только по легальным каналам импортировали 54 миллиона бутылок, и эту цифру можно смело умножать на два, ибо где Россия с Грузией, а где легальность? Более 50% грузинских продаж в Россию — продукты питания.
Но и тут Грузия выживет — у нее уже есть опыт жизни без российского рынка. Вспомним, как Геннадий Онищенко старательно находил вредные вещества в продукции непокорных стран бывшего СССР в самый политически нужный момент. Он ухитрился запретить даже "Боржоми" — и ничего, маленькая, но гордая республика как-то выжила, а на банкетах нашей элиты продолжали присутствовать и "Хванчкара", и "Боржоми".
Закупки грузинского вина нарастит Белоруссия, традиционно зарабатывающая на наших запретах, возможно, удастся договориться с какими-то другими странами. Грузия продает значительно больше вина, чем в состоянии произвести на достойном уровне, так что некоторое снижение производства только очистит этот рынок.
Гораздо серьезнее ситуация, если отвлечься от торговли и перейти к социально-экономическим отношениям. Тут есть два основных аспекта — туризм и денежные переводы.
С точки зрения Ростуризма наших отдыхающих в Грузии практически нет — полторы тысячи человек. Это связано с тем, что подавляющее большинство въезжающих в южную республику – "дикари". Цифры очень сильно расходятся, но можно взять за основу 1,4 млн российских туристов в год — это первое место среди всех гостей Грузии (рядом с Азербайджаном). Интересно, что большинство въезжают наземным транспортом, через КПП "Казбеги". Таким образом, отмена авиасообщения не будет критическим ударом по туристической сфере, хотя, безусловно, воздушным путем прилетают самые состоятельные отдыхающие.
Средний гость Грузии оставляет в стране в пересчете на наши деньги 20-25 тысяч рублей. В 2018 году самолетом в Тбилиси прилетели 280 тысяч россиян, и хотя заметная часть из них считаются транзитными, то есть провели в стране менее 24 часов, можно смело говорить про 200 тысяч авиапассажиров-туристов, которые могли бы оставить в Грузии 4-5 миллиардов рублей, т.е. порядка $70 млн. Формально это менее половины процента ВВП страны, но фактически же существенно больше, ибо под русский туризм прямо или косвенно заточена весьма существенная часть экономики.
Но, опять же, Грузия не погибла от куда более сурового экономического противостояния в 2008-10 годах. Тогда это произошло, правда, за счет существенной западной помощи, а будет ли эта помощь теперь, когда политическая ориентация грузинских властей неясна даже им самим, — большой вопрос. Судьба и без того слабой грузинской авиации также оказывается под большим вопросом. Кстати, одной из причин эмбарго на полеты может быть стремление России впоследствии установить контроль над пассажирским сообщением двух стран.
А теперь — самый чувствительный пункт во взаимоотношениях России не только с Грузией, но и с большинством стран бывшего СССР. Граждане и уроженцы этих замечательных государств очень любят работать в России, не любят платить здесь налоги, но исправно отсылают часть заработанного на родину. Их переводы, опять же только легальные (сколько тут черного нала!), составляют около 3% ВВП Грузии. Именно здесь находится самое слабое место маленькой, но гордой нации, представителям которой не понравилось, что другие ее представители посадили российского гостя в некое сакральное кресло. Грузинский бизнес и грузинская преступность есть заметная часть современной русской жизни. Ранее, правда, воры в законе скрывались от российских правоохранительных органов в Грузии, теперь же наоборот — грузинские власти эффективнее борются с этой напастью.
Суммируя приведенные цифры и мультипликативный эффект от них (не проданный "русскому оккупанту" хачапури — это не только двадцать рублей, но и длинная цепочка закупки муки, выпаса скота, приготовления сыра), можно сказать, что при прекращении экономических отношений двух стран, включая жесткий контроль над денежными переводами, Грузия потеряет более 10% ВВП, а Россия, возможно, даже выиграет за счет перенаправления туризма.
Жаль, что приходится все это подсчитывать. Две православные нации, которые могли бы быть братьями, десятилетиями не могут найти общего языка. Трещина то расширяется, то сужается. И сейчас, кажется, может стать настоящей пропастью, хотя проблема яйца выеденного не стоит. Оскорбили экстремисты российского представителя — бывает, в семье не без урода. Следовало покарать виновных, принести извинения и спокойно сотрудничать дальше. Возможно, еще не поздно.
