В ЕС задумались о смене формата минских переговоров. Советник Федерики Могерини Натали Точчи заявила, что в Брюсселе не видят результатов минского процесса. Поэтому предлагают как-то его обновить, если все участники переговоров поддержат это решение. В конце прошлой недели Петр Порошенко после встречи с Ангелой Меркель заявил, что никакой альтернативы минским договоренностям не видит. Между тем совсем недавно две непризнанные республики Донбасса отметили свое трехлетие. Пока стороны минского процесса обсуждали, как вернуть мир, в ДНР и ЛНР строили свою государственность. Дмитрий Родионов побывал в Донбассе и поделился впечатлениями о том, как живут республики.
Интересно, что голосовали тогда, в 2014, конечно же, ни за какие не за республики. Республики воспринимались как некая переходная форма. Кто-то грезил большой Новороссией в границах восьми областей, кто-то считал, что необходимо строить республику в границах единого Донбасса, но все были уверены, что это временно. Мог бы кто тогда представить, что это всерьез и надолго? Мог бы кто тогда предположить, какие испытания выпадут на долю Донбасса? Едва ли.
Менее чем через два месяца Новороссия в составе ДНР и ЛНР сократилась до трети бывших Донецкой и Луганской областей, встал вопрос о ее выживании. Но благодаря мужеству жителей Донбасса, благодаря помощи России, тысяч неравнодушных граждан, волонтеров, осуществивших беспрецедентную гуманитарную операцию, республики выстояли. И не только выстояли, но укрепились и построили полноценную государственность. Свою собственную. Не российскую или украинскую, а свою – донбасскую.
Даже когда стало очевидно, что Киеву не удастся военным путем сломить сопротивление Донбасса, многие предрекали скорую гибель республикам из-за экономической блокады. Киев перестал выплачивать пенсии и пособия, закрыл банки и социальные учреждения, прекратил завоз товаров, в том числе первой необходимости. Я очень хорошо помню осень 2014-начало 2015: полупустые полки, продукты по почти московским ценам, пустые бензозаправки, куда выстраивались очереди через полгорода, когда раз в две недели завозили бензин по ценам вдвое выше российских, закрытые магазины, полупустые дома, которые большая половина жителей покинула либо из-за обстрелов, либо из-за того, что банально не на что было жить.
Но люди работали. Помню, как медики, учителя, шахтеры работали без зарплаты, помню, как коммунальщики едва ли не под огнем восстанавливали разрушенные коммуникации в районах, прилегающих к донецкому аэропорту, помню, как энтузиасты со всей России на свой страх и риск возили гуманитарку, рискуя быть обобранными до нитки таможенниками, а то и вовсе угодить под обстрел, помню детей и стариков, ютящихся в подвалах. Порошенко тогда сказал, что дети Донбасса будут жить в подвалах. Они и жили. Я сам хорошо помню, что это такое, когда по три-четыре раза за ночь приходилось спускаться в подземелье, чтобы найти укрытие от обстрелов украинских карателей.
Все это время Донбасс продолжал жить и работать. И я помню удивление людей, которые впервые приезжали в Донецк в 2014-2015 гг., когда они видели живущий полноценной жизнью город, часть которого буквально находилась на линии фронта. С ездящими трамваями, работающими фонтанами, цветущими розами на клумбах.
Не помогли обстрелы. Не помогла экономическая блокада, попытки отключить свет, воду, перебить газовые трубы, устроить экологическую катастрофу. Наоборот, каждым таким шагом Киев все больше отрывал Донбасс от Украины.
Люди в Донбассе, которые весной 2014 выступали всего-навсего за федерализацию, хотели себе больше самоуправления, права говорить и учить детей на родном языке. И они оказались врагами новой украинской государственности. Но теперь в Донбассе никто об этом не жалеет. Слово "Украина" тут хотят забыть. Это не то, чтобы ненависть (хотя война всегда порождает ненависть и желание мести до седьмого колена), это скорее презрение и стремление не иметь ничего общего.
Тут давно нет никакой Украины. Несмотря на то, что украинский язык – второй государственный, его тут никто не учит. Не запрещают книги, фильмы и соцсети, не валят памятники.
Несмотря на то что надежды многих донбассцев на "крымский сценарий" так и не реализовались и Россия не забрала их к себе, в нее тут продолжают верить. Но при этом здесь верят в свои республики. В те самые, которые три года воспринимали как временное явление. Верят в людей, которые не позволили задушить Донбасс. Эти люди - это и есть республики.
Впрочем, республики – это и герб с флагом. Парадоксальным образом новая государственная символика, как и сама новая государственная идентичность, тут прижились очень быстро. Донбасс всегда отличался особым менталитетом, но даже мне было удивительно, как спустя пару лет республиканские триколоры стали для местных чем-то родным. Сегодня во время отмечания Дня Республики еще можно увидеть и российские триколоры, и советские знамена, и флаги так и не реализованного проекта "Новоросия". Но их с каждым разом все больше вытесняют знамена ДНР и ЛНР, цвета которых три года назад были донбассцам чем-то непонятным и ненужным. Теперь это свои, родные цвета, и молодежь охотно рисует их краской на лицах, а дети ходят с флажками и воздушными шариками в цвет флагов республик.
Это те дети, которые родились либо уже после, либо незадолго до референдума. Они уже не будут помнить Украины, вернее, конечно, будут, но в соответствующем цвете – детство, проведенное в подвалах, едва ли можно забыть. Но это будут дети республик, пройдет пять-семь лет и процесс гуманитарного и культурного отрыва Донбасса от Украины станет необратимым, как и процесс создания государственности ДНР и ЛНР.
Но все было бы слишком красиво и радостно, если бы эти процессы не протекали в условиях войны. Окраины Донецка до сих пор стоят разрушенными и полупустыми. Меня поразила звенящая, непривычная для этих мест тишина, когда я с Ново-Игнатиевского кладбища вглядывался в очертания того, что осталось от здания аэропорта. Но тишина обманчива, она словно призвана усыпить бдительность. Каждую ночь можно слышать звуки выстрелов, даже в центре города. Во время праздничного шествия 11 мая ПВО ДНР сбили снаряды "Урагана", посланные украинской армией на головы празднующих. Такое вот минское соглашение.
И то же происходит по всей линии фронта. Горловка, Коминтерново, Докучаевск. Легче перечислить города, которые не подвергаются обстрелам, и то только потому, что они в глубоком тылу. И каждый день гибнут мирные жители. Каждый день гибнут ополченцы. Буквально перед моим приездом к друзьям на передовую подорвалась машина, погибли все, кто в ней был. Каждый день кого-то убивает снайпер, кто-то попадает на растяжки в "серой зоне". Каждый день украинские диверсанты проникают на территорию республик. Кажется, минский процесс давно превратился в простую статистику смертей, перечисление Басуриным фактов нарушения Украиной перемирия на ежедневных брифингах. То, что происходит в Донбассе, не имеет ничего общего с тем, что там обсуждают в кабинетах в столице Белоруссии.
Но, несмотря на это, жизнь продолжается, и время отчаянно работает против Украины, при том что сама Украина принимает все более отчаянные попытки отторгнуть от себя Донбасс. Трудно делать прогнозы, вообще сложно что-либо предсказывать после событий 2013-2014 годов. Одно ясно точно: как раньше уже не будет.
