Издревле считается, что управлять городом или страной должны люди серьезные, подготовленные, с соответствующими связями и из подходящих семей, которые уже поучаствовали в общественной и партийной жизни, смогли реализовать крупные проекты. У них должна быть программа и ответ на любой проблемный вопрос о неравенстве, бедности, налогах, реформах. В реальности иногда получается иначе. Например, в 2010 году мэром столицы Исландии, единственного более-менее крупного города страны Рейкьявика (около 202 тысяч жителей, больше половины всего населения), стал комик Йон Гнарр. Он честно говорил во время избирательной кампании, что понятия не имеет, что делать с некоторыми городскими проблемами. Местный политический бомонд оторопело следил за происходящим, и оторопь его увеличивалась по мере того, как становилось понятно, что положение дел в столице улучшается. Владимир Свержин рассказывает о нешуточных успехах мэра, который стал мэром всем опытным политикам на смех.
Финансовый айсберг для страны викингов
Глобальный экономический кризис обрушился на Исландию с такой силой, что едва не пустил ее на политическое дно. Еще недавно тихая живописная страна на севере с морским ветреным, но не полярным климатом могла считаться эталоном стабильности и процветания (насколько процветание возможно в стране, название которой переводится как "Ледяная земля"). И вдруг в одну ночь приказали долго жить три крупнейших местных банка, оставив на долгую память о себе долги в размере 10 ВВП Исландии. Биржа тут же просела на 90%, и в качестве антикризисной программы премьер-министр обанкротившейся страны провозгласил: "Боже, спаси Исландию!".
Возможно, то, что происходило далее, можно объяснить именно божьим промыслом. Ни Исландия, ни Йон об этом ничего не знали. К тому моменту, с трудом победив школу, Йон Гуннар Кристинссон, как назвали его при рождении, успел поработать медбратом в психиатрической лечебнице, таксистом, басистом в панк-группе "Сопливые носы" и наконец стал комиком. В стране, гордившейся причастностью к истории викингов, утихомиривать психов или на всех парусах гнать колесный драккар по улицам столицы представлялось делом куда более почтенным. И все же передачи на телевидении с участием Гнарра имели успех.
Забавная политическая сила
И вдруг неожиданная и потому особенно смешная шутка: Йон сформировал партию и без ложной скромности назвал ее "Лучшей партией", а также объявил о намерении стать мэром столицы.
Были ли у него политические убеждения? Его отец, полицейский, был сталинистом. Мать традиционно поддерживала консерваторов. Сам он называл себя анархистом-сюрреалистом, но теоретики анархизма (именно политического учения о самоорганизации общества) такого направления не знают. Во всяком случае, не знали в ту пору. Понимал ли он что-либо в экономике? Не больше, чем положено комику, чтобы не путаться в мудреных словечках, бросаемых с трибуны. Однажды на предвыборных дебатах на заковыристый вопрос соперника "Что господин Гнарр собирается делать с недостроенным аэропортом?" претендент на пост мэра ответил без обиняков: "Представления не имею!". Придуманная им "Лучшая партия" тут же приобрела 10% голосов. "Наконец-то нашелся политик, который откровенно говорит, что думает!" — искренне радовались исландцы.
Вся предвыборная кампания Йона Гнарра выглядела издевательством над идеалами демократии и канонами здравого смысла. "Готовиться" к ней будущий мэр начал еще в том самом роковом для Исландии 2008 году, придумав для своего шоу фигуру политика-пройдохи, готового завалить обещаниями все свободные уши в округе. Но в ту пору жителям Рейкьявика было не до подобных шуточек. Однако самому Йону фигура понравилась, и он захотел вывести ее на подмостки большой политики. Тогда-то и появилась "Лучшая партия" и шальная идея устроить на выборах грандиозный хэппенинг — растормошить уставшее от постных консерваторов общество. Предвыборную программу этого развеселого сборища исландских панков и анархистов стоит привести полностью, ибо сама по себе она — шедевр агитации подобного рода:
- ввести бесплатные полотенца во всех бассейнах;
- поселить в местном зоопарке белого медведя;
- ввезти в страну евреев, "чтобы в Исландию наконец приехал хоть кто-то, кто что-то смыслит в экономике";
- парламент без наркотиков к 2020 году;
- ничего не делать: "Мы трудились всю жизнь и хотим четыре года отдыхать на хорошей зарплате";
- построить парк Диснейленд с бесплатным входом для безработных, чтобы те "могли фотографироваться с Гуфи";
- больше близости к сельскому населению: "Каждый исландский фермер получит право бесплатно поселить у себя в гостиничном номере овцу";
- бесплатный проезд на автобусе.
Программа сопровождалась красноречивым утверждением: "Мы можем пообещать больше всех других партий, потому что мы нарушим каждое свое обещание".
"Да здравствуют разные вещи!"
Рассчитывал ли сам комический политик на победу? Вряд ли. Он не тратил деньги на плакаты и листовки, не платил наемным агитаторам и не лез на все трибуны, чтобы лишний раз напомнить о себе. Но его манера травить анекдоты на политических дебатах и от души глумиться над добропорядочным политическим бомондом пришлась по сердцу потомкам суровых викингов. Они тоже решили пошутить и… выбрали Йона Гнарра мэром. Такого подвоха от соплеменников комик-анархист явно не ожидал. "В конце концов, с разрушенной экономикой, с пустой городской казной, не все ли равно, кто будет заседать в здании мэрии?" — думали исландцы. И вот тут они просчитались. Узнав о своей победе, Гнарр ошалело поднял руку и воскликнул "Добро пожаловать в революцию!" и затем добавил: "Да здравствуют разные вещи!". Хэппенинг закончился. Назвавшись груздем, следовало лечиться дальше.
"Лучшая партия" взялась за работу с неожиданной и не всегда понятной простым жителям энергией. Громогласные вопли оппонентов натыкались на стоическое спокойствие и непробиваемую доброжелательность Гнарра и его соратников. Спорить с ними было так же бессмысленно, как боксировать с тенью. Да, их начинания порою ошарашивали. Например, выборы самой толстой "рождественской" кошки, бесплатное тату государственного герба или День доброго дня, когда все жители столицы должны были с улыбкой приветствовать друг друга. Но традиции прижились и, что удивительно, постепенно напряжение в обществе спало. В остальном же, привыкшие в годы музыкальной юности работать с малым бюджетом, мэр и его команда просто-напросто энергично и не задумываясь о личной выгоде делали свое дело.
Спустя четыре года Рейкьявик было не узнать. Он превратился в активно растущий туристический центр (порядка 20% в год), с десятками километров велосипедных дорожек, с развитыми программами поддержки малого искусства и с полностью реструктурированными финансами и задолженностями перед энергокомпанией (едва не пустившей столицу по миру).
В городе наладилось уличное движение (раньше машины бросали как попало). Начали сдаваться в безвозмездную аренду участки в центре Рейкьявика для занятий мелкой торговлей и уличным творчеством. Популярность Йона Гнарра была абсолютной, а прохождение на новый срок представлялось очевидным. И вот тут мэр Рейкьявика сделал очередной нетривиальный ход — объявил о своем решении уйти от дел.
Я комик, а не политик, — объявил он. Четыре года я был таксистом. И очень хорошим таксистом. Но и с этим я покончил.
Некоторые соратники экс-мэра решили остаться в большой политике и по сей день продолжают дело своего незаурядного "вождя", но прежнего успеха им уже не видать. А Йон Гнарр, с улыбкой сойдя с политической арены, вернулся к любимому делу и продолжает заниматься тем, что заставляет его радоваться.
