Земфира* жестко раскритиковала своих коллег Монеточку* и Гречку – за голос и некрасивую внешность. Ее неожиданный пост стал сразу популярным. Практически все СМИ написали о ее реакции, а многие в ответ раскритиковали певицу, обвинив в ретроградстве и зависти к молодым исполнительницам. Земфира* извиняться за свои слова не стала и поставила тем самым точку в обсуждении. Но в сети спор о современной культуре продолжился. Платон Беседин считает, что слова Земфиры абсолютно справедливы, и объясняет почему.
В критике Земфиры Монеточки и Гречки многие увидели зависть. На мой взгляд, она сказала то, что многие и так понимали: Гречка и Монеточка* до заскорузлой шелухи вторичны.
Но агрессивная реакция на критические слова Земфиры оказалась вполне в духе времени. Мир постправды задает диктат симулякров симулякров. Это не вторичность даже, а третичность. Но он же, этот диктат, формирует завесу фальши и лицемерия. Не только в массовой культуре, но и в социальной, политической сферах. Многие понимают или догадываются, что происходит на самом деле, но молчат. А если говорят, то добро пожаловать в суд.
Это напоминает заговор остолопов, понимающих, что они бездарности, но хвалящих друг друга, потому что иначе станет очевидной бездарность общая. Раньше отбирали за талант и оригинальность, а теперь за максимальное соответствие общим стандартам.
Когда Оззи Осборна спросили, как он относится к творчеству Джастина Бибера, тот в ответ спросил: "Кто такой, на хрен, Джастин Бибер?" Когда Мика Джаггера спрашивают, кто из молодых групп может составить конкуренцию The Rolling Stones на сцене, он отвечает: "Никто!". И это правда.
Однако подобные выпады – в том числе и Земфиры – воспринимают как нечто среднее между завистью и старческим брюзжанием. Мол, опять ретрограды бухтят, а жизнь меж тем идет, развивается. Недовольство - это лишь неприятие нового.
Есть фраза "раньше трава была зеленее". Она воспринимается как стеб, но это вполне в духе времени – стебом прикрывать серьезные вещи. Наследие постмодернизма с его деконструкцией смыслов никуда не ушло. Меж тем фокус в том, что раньше трава и правда была зеленее, потому что человек еще не так активно приканчивал природу своей жизнедеятельностью. То же – и с остальным.
Сначала сходили с ума по The Beatles и The Rolling Stones, по Led Zeppelin и Black Sabbath, после по "Аквариуму", затем по "Сплину". Помню, как первый альбом Земфиры слушали, передавая друг другу кассету. Что ни песня, то хит, все они вошли в сознание, их поют до сих пор. Будут ли петь Монеточку* или Гречку через пяток лет?
Не стоит думать, что новое значит лучшее. Чаще – совсем наоборот. Вера в прогресс, развитие общества так же смешна, как уверенность пионера в том, что он обставит дедушку Ленина в трактовке большевистской идеологии. "Прогресс, – писал Руссо, – не дал нам ничего, кроме падения нравов". Есть лишь одна сфера, которая действительно развивается – технологическая. Однако если где-то прибудет, то где-то убудет. И Шпенглер был абсолютно точен: "Закат цивилизации всегда сопровождается технологическим прорывом". То есть умирающая цивилизация всегда высокотехнологична. Отсюда все эти бесчисленные фантазии про победивших роботов и матрицу.
Высокотехнологичное общество нищает с точки зрения своего культурного, духовного потенциала. Два полушария работают неравномерно. Технологии – да, творчество – нет. Именно поэтому мы вращаемся – много-много десятков лет – вокруг одних и тех же идей, концепций. Искусство стало до омерзения вторично, но зато у него появилось куда больше трактовок.
Когда "Оскар" получает фильм о любви женщины и амфибии, когда Боба Дилана награждают Нобелевской премией, а потом ее отменяют, понимаешь: мир измельчал, в нем стало слишком много вторичности и глупости. И даже не верится, что были такие гиганты, как Гете и Достоевский, Кант и Шиллер, Врубель и Тарковский.
Те, кто рисуют метакультурную карту сейчас, лишь копируют пошлое. Павленский тоже отрезает себе ухо, как и Ван Гог. Но у Павленского нет и никогда не будет "Ночного кафе". Он способен создать лишь антураж, попытаться его воспроизвести, но это лишь побочный эффект. Можно спать с натурщиками, будучи геем, но Микеланджело от этого ты не станешь.
Однако общество не может признать, что оно интеллектуально деградирует. Ему нужны герои. И злодеи тоже нужны. Поэтому вместо Гитлера – Ким Чен Ын, а вместо наставника – бог Кузя. До одурения мелко, но зато есть. И если на Западе еще идут процессы (я сужу по литературе), то в России культура находится в переходном периоде из ниоткуда в никуда. Она мало кому интересна в мире. Не ждите Врубеля. Не ждите даже Павленского, если он не сжигает двери на Лубянке.
С массовой культурой – еще хуже. Она есть бесконечное заимствование. Она воспроизводит западный продукт десятилетней давности, который также не аутентичен. Это замкнутый круг: общество хочет героя и избирает себе условную Монеточку, а Монеточка*, избравшись, сажает это общество в еще большую интеллектуальную яму.
Так было всегда? Та же Дженис Джоплин казалась в свое время общественным вызовом. Да, но есть определенные критерии. Первый – оригинальность. Второе – новаторство. Джоплин была одна и повторить ее невозможно. Даже с Пугачевой или Земфирой это проделать сложно. Таких, как Гречка, в каждом переходе метро по две штуки. И второе – новаторство. Black Sabbath и Led Zeppelin, к примеру, создали стиль, который воспроизводится до сих пор, вплоть до гитарных риффов. Он, конечно, тоже вытекает из определенной традиции (блюзовой, например), но силой таланта ему придана уникальность.
Почему сейчас произошла интеллектуальная стагнация? Мир потребления должен беспрерывно питаться, значит, он обязательно перенасытится, дойдет до точки. Сначала его надо удивлять – отсюда этот бесконечный культ фриков от Мэрилина Мэнсона до Леди Гага, а после фрик должен стать усредненным фриком, чтобы добиться успеха. Проще говоря, он должен выделяться не диким внешним видом, а своей абсолютной серостью и бездарностью, которая будет маркироваться как талант. Потому что главные фрики – это бездарности, которых нарекают талантами.
Для чего это обществу? Раньше искусство должно было развивать и делать лучше, теперь оно должно развлекать и не обижать зрителя. Интеллектуальная толерантность: лишь бы никого не обидеть.
Смотря же на "Демонов" Врубеля, ты понимаешь, что это нечто потустороннее, повторить невозможно. То же происходит, когда ты читаешь Гоголя. Когда ты смотришь на работы современных художников или слушаешь песни Монеточки*, то понимаешь: я и сам так смогу. И когда все равны, пусть и кто-то равнее других, тогда достигается вселенское счастье. Не в классическом его понимании, а в современном, примитивизированном.
Это общество тотального потребления, глупости и усреднения. Вот он – дивный новый мир Хаксли. Всем хорошо. А хорошо тогда, когда ты не понимаешь, что есть лучше. Интеллектуальное сознание стагнировалось. Ни Монеточка*, ни Гречка, ни кто-то еще здесь ни при чем. Они чуть равнее, нежели остальные равные. Земфира* говорила именно об этом. Ну, или хотела сказать.
- * внесены Минюстом РФ в список иноагентов
