В истории Балтийского флота России было немало блистательных побед, одержанных в ожесточенных сражениях. В этом славном ряду стоит и "Ледовый поход" - стратегическая операция по спасению русских военных кораблей от захвата германскими войсками и переводу их в Кронштадт, которая началась 100 лет назад, 19 февраля 1918 года. Она прошла без единого выстрела и лишила империалистов всего мира надежд на быстрый захват и расчленение России. Владимир Тихомиров рассказывает, как проходила крупнейшая спасательная операция флота.
Петроград под ударом
Итак, зима 1918 года. Вот уже около двух месяцев в Бресте идут сепаратные мирные переговоры с представителями Германии. И с каждым днем немцы наглеют все больше и больше. Наконец, 10 февраля германские генералы ставят ультиматум: немедленно подписать мирный договор и отдать Германии всю Прибалтику по линии Нарва-Псков-Двинск. Лев Троцкий ответил отказом и покинул переговоры, немецкие войска возобновили наступление – через территорию Восточной Пруссии на Ревель (ныне Таллин). А в Ревеле стоял Балтийский флот России – грозные броненосцы с дальнобойными орудиями, которые мешали немцам хозяйничать в Балтийском море.
Еще в сентябре 1917 года немцы, рассчитывая, что ослабленная русская армия не сможет оказать достойного сопротивления, разработали план Моонзундской операции. Он предусматривал захват Моонзундского архипелага, где располагались русские артиллерийские батареи, прикрывая проход в Рижский залив. Дальше немцы планировали захват Риги, уничтожение Балтийского флота и блицкриг с захватом Петрограда.
Поразительно, что немцам фактически подыгрывали и англичане, для которых поход германской армии в Россию означал передышку для английской армии в Европе. Да и вообще, британские "союзники" были бы совсем не против, если бы после войны Российская империя, оставшаяся без монарха, распалась бы на десятки "колоний" европейских держав. Поэтому британцы смотрели на эти приготовления сквозь пальцы - они полностью прекратили боевые операции в Балтийском море, создав германскому флоту самые благоприятные условия по нанесению удара по русскому.
Немцы для захвата Петрограда сосредоточили на Балтике более двух третей всего флота – более 300 боевых и вспомогательных судов, включая 10 новейших линкоров, 9 крейсеров и 56 эсминцев. Специально для захвата Моонзундского архипелага был сформирован 25-тысячный десантный корпус.
Но немцы не смогли выполнить своего стратегического плана, потеряв за неделю боев за Моонзундские острова 9 кораблей, включая 4 новейших эсминца. Еще свыше 18 кораблей получили повреждения различной степени тяжести.
В феврале 1918 года немцы вернулись к планам по захвату Петербурга. Германское командование рассчитывало быстрым ударом с суши взять Ревель и захватить стоявшие там на зимовке корабли Балтфлота – к тому же, как сообщали германские агенты, все русские матросы, перестреляв флотских офицеров, отправились делать революцию в Петроград. Да и фронт в Прибалтике фактически уже развалился. Солдаты уходили по домам, поэтому захват кораблей представлялся немцам уже практически решенным делом. Надо было только спровоцировать этих большевиков сорвать переговоры...
Но германские генералы не брали в расчет бывшего командира эскадренного миноносца "Пограничник" капитана I ранга Алексея Щастного.
Красный дворянин
Алексей Михайлович Щастный был выходцем из потомственных дворян Волынской губернии и отпрыском генерал-майора от артиллерии. К военной карьере его готовили с пеленок. Вместо гимназии он окончил Владимирский Киевский кадетский корпус, затем Морской корпус, Минный офицерский класс. На флоте он с 1901 года. На крейсере "Диана" воевал с японцами, трижды отличился в боях и за военные заслуги был награжден орденом Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом.
С самого начала Первой мировой войны он воюет на Балтике – сначала как старший офицер линкора "Полтава", затем он получает под командование эсминец "Пограничник".
Как он выжил в феврале 1917 года, когда озверевшая пьяная матросня резала капитанов и командиров, известно одному Богу. Но Щастный уцелел, более того, он сам стал революционером. Поэтому весь 1917 год он служил в штабе командующего Балтийским флотом, с приходом большевиков остался на службе (с января 1918 он 1-й помощник начальника военного отдела Центробалта).
Когда же возникла угроза захвата флота, он, получив от Троцкого мандат на должность командующего Балтийским флотом, срочно убыл в Ревель, чтобы руководить эвакуацией.
Конечно, проще всего было бы сразу перегнать флот на базу в Кронштадте. Но, увы, зима в 1918 году была настолько суровой, что толщина льда на Балтике достигала чуть ли не метра. Корабли вмерзли в лед, без ледоколов было не обойтись.
Поэтому для начала было решено двигаться по кратчайшему пути – просто пересечь Финский залив и увести суда в Гельсингфорс (ныне Хельсинки).
Ревель-Гельсингфорс
19 февраля Щастный отдал приказ привести все суда в боевую готовность для перехода в Гельсингфорс. Однако отправление все откладывалось – ледоколы никак не могли прийти вовремя.
В ночь с 20 на 21 февраля немцы появились на подступах к Ревелю. Отряды матросов-добровольцев вместе с частями Красной Армии, стремясь задержать противника, оказывали сопротивление.
Наконец, утром 22 февраля 1918 года первые корабли вышли из Ревеля - ледокол "Ермак" повел в Гельсингфорс две подводные лодки и два транспорта с эвакуируемыми военными грузами. Из Ревеля доносили:
Состояние льда на рейдах очень тяжелое, и суда пробираются с трудом. В море в больших массах толстый лед. Продолжение морозов с каждым днем ухудшает возможность навигации.
В тот же день прекратилось и железнодорожное сообщение с Ревелем. Начались бои на окраинах города. Но к этому времени погрузка имущества была закончена. Капитан Щастный вместе со штабом флота перешел на крейсер "Адмирал Макаров", который, прикрывая выход кораблей, оставался в порту до самого последнего момента.
Все палубы были загромождены ящиками с оружием и обмундированием, провизией и документами. Вечером к борту крейсера "Адмирал Макаров", все еще прикрывавшего отход кораблей, подошел катер с представителями германского командования.
Немедленно прекратить! – закричал какой-то германский генерал. – Я требую немедленно вернуть все увозимое на кораблях имущество. В противном случае мы вас уничтожим!
Капитан Щастный только усмехнулся:
Вывозим мы свое имущество. А если вы откроете огонь по кораблям, то мы откроем огонь по вашим войскам.
Немецкий полковник покраснел как рак, но вступать в дуэль с бронированным крейсером дураков не было.
Стремясь не допустить ухода флота из Ревеля, германское командование решило захватить мощные береговые батареи на островах Нарген и Вульф, прикрывавшие вход в порт с моря. В ночь на 24 февраля немецкие отряды диверсантов пытались перейти по льду на эти острова. Но противник был обнаружен часовыми.
В итоге немцам после захвата Ревеля не досталось никаких серьезных трофеев, кроме нескольких старых пароходов и 8 старых подводных лодок – все механизмы с этих лодок давно были отправлены в Россию на капремонт.
"Никуда вы флот не уведете..."
27 февраля в 9 часов утра крейсера "Адмирал Макаров", "Рюрик" и "Богатырь" вошли на внутренний рейд Гельсингфорса. Через несколько часов пришел крейсер "Олег", затем появились крейсер "Баян" и заградитель "Волга", за ними прибыли и остальные корабли.
Переход в сложных условиях благополучно совершили 56 кораблей. Потеряна была только подводная лодка "Единорог", личный состав которой перешел на другие корабли.
Однако перевод кораблей в Гельсингфорс проблему не решил, а отсрочил. Спустя несколько дней Брестский мир все же заключили, по его условиям флот необходимо было срочно вывести и разоружить. Это был один из вариантов. В Германии наверняка рассчитывали на то, что в условиях послереволюционной неразберихи в России просто не найдется кому выполнить эвакуацию флота: если из Ревеля уводили 60 кораблей, то из Гельсингфорса уже нужно было уводить около 230 судов. А за невыполнение условий мирного договора корабли с полным правом можно будет захватить. Именно поэтому англичане настойчиво требовали от Советского правительства немедленно затопить флот прямо у берегов Финляндии, не дожидаясь захвата.
Активизировались и финские националисты. Уже в начале Первой мировой войны немцы стали использовать их, разжигая антирусские настроения в Финляндии. В Берлине создали "Финляндскую канцелярию", где вербовали добровольцев для германской армии. А после предоставления Финляндии самостоятельности в начале 1918 года финские отряды под командованием бывшего царского генерала Маннергейма стали нападать на русские гарнизоны. В январе финны попытались даже захватить Выборг, но их атака была отбита.
Маннергейм и его подручные в декабре 1917 года организовали даже несколько нападений на корабли, после чего крейсера "Диана", "Россия", "Аврора", линкор "Гражданин" ("Цесаревич") перешли из Гельсингфорса в Кронштадт. Фактически этот переход был разведкой, которая показала возможность перехода боевых кораблей в ледовых условиях.
Некоторую фору во времени давала развернувшаяся гражданская война в Финляндии, где местные революционеры (а коммунистов тогда в Финляндии было не меньше, чем националистов) объявили о создании "Финляндской Социалистической Рабочей Республики". Но положение кораблей в Финляндии с каждым днем становилось все более тревожным. В листовках, разбрасывавшихся по городу, сообщалось о скором приходе германских войск, которые вырежут всех русских солдат и матросов.
Спасайтесь! Бегите! – писали авторы прокламаций. – Все равно вывести корабли не получится!
Вице-адмирал И.Я. Стеценко вспоминал:
Предатели вели в команде агитацию: "Флот не выдержит этого похода, корабли погибнут, не лучше ли остаться?" Говорили, мол, братишки, чего вы сидите на холодных и голодных кораблях, демобилизация давно уже прошла, теперь можно свободно уходить с военной службы и с кораблей, дома ждут жена, дети... Командиры самовольно покидали суда. Усложняло обстановку еще то, что среди офицерства было немало представителей финской знати, которые особенно изощрялись в проведении подрывной работы. Перед самым выходом флота из порта мичман Роусс – финский барон, явился на миноносец и заявил команде, чтобы она убиралась с корабля, прибавив при этом: "Никуда вы флот не уведете, все это теперь наше". Но барона команда с корабля выгнала.
В этих условиях капитан Щастный принял решение всем кораблям готовиться к переходу в Кронштадт.
Гельсингфорс - Кронштадт
12 марта первый отряд был готов к выходу в море.
Не обошлось и без печального инцидента. Накануне выхода флота в море пришла радиограмма о том, что финны-националисты захватили острова Гогланд, Соммерс и Лавенсари, где были оборудованы артиллерийские батареи. Эти орудия могли бить по всем кораблям, следующим к Кронштадту.
И вот, 12 марта в 14 часов, предварительно освободив корабли от льда и расчистив выход из порта, "Ермак" повел караван по назначению. Вслед за "Ермаком" в строе кильватера следовали: ледокол "Волынец", линейные корабли "Гангут", "Полтава", "Севастополь", "Петропавловск", крейсера "Адмирал Макаров", "Богатырь" и "Рюрик".
15 марта условия плавания ухудшились. Отряд кораблей попал в столь тяжелые льды, что "Ермак" был не в состоянии их преодолеть. Чтобы выйти из создавшегося затруднения, моряки применили спаренное движение ледоколов. Личный состав кораблей работал с энтузиазмом. Недостаток в матросах восполнялся добровольцами. В кочегарках работали беженцы, которых моряки эвакуировали из Финляндии, и даже женщины.
Утром 17 марта "Ермак" вошел на Большой Кронштадтский рейд и начал взламывать лед для установки приведенных кораблей. К вечеру все корабли отряда были в гавани.
Финны бьют в спину
Переход первого отряда кораблей в Кронштадт привел немецких генералов в ярость. Считая захват кораблей Балтийского флота одной из первоочередных задач, германское командование направило в Финляндию подразделения диверсантов, перед которыми была поставлена задача любыми средствами лишить русские корабли возможности уйти из Финляндии.
20 марта был захвачен ледокол "Тармо", на который пробрались диверсанты. Участвовавшие в заговоре командир ледокола, два штурманских офицера, старший механик и плотник (все финны) спрятали прибывших в каютах. Когда ледокол вышел в море и взял курс на Ревель, диверсанты выскочили из кают, арестовали всех русских моряков. "Тармо" под финским флагом прибыл в Ревель и поступил в распоряжение германского командования. Точно таким же образом были захвачены и ледоколы "Большей" и "Черноморский № 1".
2-й отряд идет на восток
25 марта из Финляндии вышел второй отряд кораблей, 10 апреля они благополучно прибыли в Кронштадт.
7–11 апреля в море вышел и третий отряд из 172 кораблей. Суда шли разными маршрутами. Позднее они соединились в одну группу при поддержке четырех ледоколов. Переход сопровождался большими сложностями, но все же 20-22 апреля все суда благополучно пришли в Кронштадт и Петроград. Не было потеряно ни одного корабля.
Сам капитан Алексей Щастный, назначенный начальником Морских сил России, покинул Гельсингфорс на штабном корабле "Кречет" 11 апреля, когда на подступах к городу уже шли бои с наступающими германскими войсками.
В мае 1918 года контр-адмирал Алексей Щастный был награжден орденом Красного Знамени.
"Благодарность" Троцкого
Пользовавшийся безграничным доверием моряков, имевший реальную власть и военную силу командующий Балтийским флотом вызывал неподдельный страх у Троцкого. Тем более, что еще перед походом общее собрание флота выразило дворянину Щастному "неограниченное доверие". Мало того, моряки постановили "передать власть над Петроградом командующему флотом".
Расправиться со Щастным сразу после легендарного перехода он никак не мог.
3 мая 1918 года Троцкий направил секретный приказ о подготовке кораблей Балтийского и Черноморского флотов к уничтожению. Но Щастный отказался его выполнять. Более того, приказ уничтожить с таким трудом и жертвами спасенные корабли вызвал бурю негодования и у простых матросов.
11 мая на кораблях минной дивизии, которые стояли на Неве в Петрограде, была принята резолюция:
Петроградскую коммуну ввиду ее полной неспособности и несостоятельности предпринять что-либо для спасения родины и Петрограда распустить и вручить всю власть морской диктатуре Балтийского флота.
22 мая на 3-м съезде делегатов Балтфлота заявили, что флот будет уничтожен только после боя.
28 мая 1918 года Лев Троцкий вынес постановление:
Ввиду того, что бывший начальник Морских сил Щастный вел двойную игру, с одной стороны, докладывая правительству о деморализованном состоянии личного состава, а с другой стороны, стремился в глазах того же личного состава сделать ответственным за трагическое положение флота правительство… считаю необходимым подвергнуть аресту и предать чрезвычайному суду.
ВЦИК одобрил. В тот же день вызванный в Москву "на доклад" контр-адмирал Алексей Щастный был арестован.
20 июня революционный трибунал вынес жестокий приговор: расстрел в течении 24 часов. И в ту же ночь Щастный был расстрелян во дворе Александровского военного училища.
Место его захоронения неизвестно до сих пор.
