Французские полицейские начали задерживать чеченцев после беспорядков в Дижоне, которые продолжались четыре дня. Между представителями чеченского сообщества, съехавшимися со всей страны, и выходцами из стран Магриба произошел конфликт. По одной из версий, разборки начались после того, как алжирцы избили чеченского подростка. В городе начались беспорядки и стрельба. Претензии местные жители предъявили и к полиции, которая молча следила за происходящим. Позже в Дижон перебросили два отряда спецназначения. Французские власти пригрозили всем зачинщикам депортацией. Елена Кондратьева-Сальгеро из Франции — о том, как пишут об этом конфликте и кого больше винят.
Незабвенный американский сенатор МакКейн оставил истории свою неугасимую преданность родной стране и столь же неугасимую ненависть к России, а всем русским завещал целую серию перлов, среди которых самый популярный — "Теперь все мы — грузины!". Сохраняя полюбившуюся традицию в новых условиях, пришло время заявить, что теперь мы все чеченцы. Поясняю.
Oткровенно несправедливые к уроженцам Чечни события громыхнули во французском городе Дижон. Вследствие невнятной стычки между "французскими гражданами магрибского происхождения" (я понятно излагаю, чтоб никого не обидеть?..) и чеченским юношей в статусе беженца, по так и не выясненным причинам получившим от них люлей, группа чеченских товарищей юноши явилась на место получения люлей, дабы выяснить их мотивы и ответить тем же. Желательно в тройном размере.
О результатax вы, вероятно, уже слышали: четвертые сутки пылают "трудные кварталы" города Дижона и полыхают передовицы французской прессы, где самые политкорректные перья кто во что горазд клеймят... догадайтесь кого. Ответ верный: конечно, полицию. Сам дижонский мэр-социалист (так он лично себя позиционирует), г-н Ребсамен, заявил прессе:
Полиция не сделала свою работу! Службы территориальной разведки должны были информировать власти о том, что может произойти. Чеченцы явились в город и целых три дня искали французских граждан, которые побили юного чеченца!
На этом месте за кадром слышится громкий смех и нестройный хор возгласов, комментирующих эпитет "французские граждане", коим дижонский мэр наградил "выходцев из стран Магриба", участвующих в разборках с "чеченскими беженцами". Здесь следует уточнить: судя по видeозаписям с мест встреч, которые изменить никак нельзя, французские граждане магрибского происхождения разбирались с чеченскими беженцами посредством военного, охотничьего оружия и револьверов. И что чеченские "беженцы" отвечали тем же. Вокруг разборок, с гиканье и улюлюканьем, все остальные граждане трудных кварталов жгли чужие машины и городские помойки.
Если к этой давно знакомой картине в стиле Иеронима нашего Босха добавить парижские манифестации "против полицейского произвола", за победу тех жизней, которые единственные имеют значение (Black lives matter), то перформанс целиком запросто можно озаглавить "Все долбанулись" и сразу уходить, пока не обвинили в дискриминации моральных аллегорий.
Французская полиция в данный момент полностью поглощена парижскии беспорядками, а еще более — предложением министра внутренних дел Кастанера "опуститься на колено и преклонить главу на площади Бово, в знак солидарности с протестом против полицейского произвола в Америке и на всей планете ". Потому реакция на одновременные обвинения в "умолчании правды о чеченской мафии" со стороны сразу двух центральных газет последовала не мгновенно. Мгновенной стала реакция французской полиции на предложение министра Кастанера: французская полиция официально дезавуировала министра, свалила наручники перед дверьми коммиссариатов и вышла на улицы Парижа в знак полицейского протеста против так живо сфабрикованного "полицейского произвола".
Жест этот стал такой обезоруживающей неожиданностью, что даже президент Макрон, доселе ни в грош не ставивший возможность непослушания сил правопорядка, заметно побледнел, выдал перед камерами признаки беспокойства и сделал сразу несколько примирительных заявлений, пытаясь усидеть на трех слонах, двух китах и одной черепахе одновременно. И полицию ублажить, и министра сохранить, и расправиться с беспорядками, раздав одним обещания, а другим оплеухи.
Остается факт первого в Европе неповиновения глобальной повесткe, спущенной с цепи из Миннеаполиса: всем надеть маски, опуститься на колени, скорбеть, каяться, унижаться, убиваться, уступать, отдавать и возмещать, возмещать, возмещать.
Трудно сказать, какое чувство внезапно взыграло у французской полиции в момент, когда она услышала обращение собственного министра, призывавшего ее стать на колени и каяться перед наркоманом и многократным рецидивистом. Может быть, французская полиция внезапно осознала, что она и без этого призыва только тем и занимается, что стоит на коленях, с кляпом во рту, когда вышестоящая магистратура, насквозь пропитанная левацкими идеями всеобщего благодушия, выпускает на волю практически без суда и следствия точно таких же мультирецидивистов, цвета Джорджа Флойда, чуть не ежедневно, а на их место запросто сажает героев Достоевского, если кто-то из них хотя бы замахнулся на Джорджей топориком (за старух-процентщиц, порешенных Джорджами, теперь тоже не сажают...). В момент, когда я пишу эти строки, французская полиция, единственная в Европе, еще не стоит на коленях, но играет желваками. Что будет дальше, покажет время.
🔴Les policiers jettent leurs menottes et brassards sur la Place du Trocadéro. #PoliciersenColere #policiers #police #Paris #police #macron20h pic.twitter.com/gLnVp6YQoO
— Charles Baudry (@CharlesBaudry) June 14, 2020
Но вернемся к нашим чеченцам. Здесь неприятно обозначился еще один конфликт интересов у правящей повсеместно политкорректности. С одной стороны, чеченских беженцев на социальные пособия во Францию любезно пригласил целый ряд французских деятелей "левого толка" во главе с философами Глюксманом и Бернаром Анри-Леви. Тот факт, что подавляющеe большинство чеченских беженцев с самого начала и по сей день сбивалось в "анклавы", несмотря на робкие увещевания, мало старалoсь ассимилироваться, хорошенько выучить язык и найти себе занятия давно и хорошо известен не только социальным работникам, выплачивающим пособия их семьям. Об этом несколько раз появлялись сведения в локальных газетах. Об этом так же хорошо знают преподаватели разных факультетов славистики во Франции, куда некоторые чеченские студенты записываются на "изучение русского", получают разрешение на стипендию, более на занятиях не появляются, а стипендию получают до конца года и последующего отчисления. Но об этом газеты до сих пор не кричали.
Вследствие грянувшего конфликта с французскими гражданами магрибского происхождения всем местным светлоликим и прекраснодушным "политкорректам" теперь приходится выбирать: либо мы всех душой за чеченских беженцев, либо мы прежде всего защитим "выходцев из Магриба".
Думаю, вы уже поняли и мне не нужно уточнять, что если бы эти самые чеченцы схлестнулись где угодно с французскими гражданами французского, а не магрибского происхождения, победила бы дружба и чеченцы, а все граждане французского происхождения момeнтально оказались бы на скамье подсудимых и закатались бы в бетон катком официального возмущения.
А вот заявление дижонского мэра о том, что "полиция снова не сделала свою работу и не проинформировала власти о существовании чеченской мафии во Франции", наверняка запомнится и без того не на шутку разозленной полиции надолго.
По утверждениям из авторитетных полицейских источников, сведения о чеченской мафии во Франции циркулируют на самом официальном уровне и в кулуарах всех префектур уже более 20 лет. Раппорты территориальных разведок, донесения информационных служб, а также полицейские протоколы в коммиссариатах по всей стране более 20 лет наглядно подтверждают присутствие чеченской мафии в самых разных областях. Поэтому вчерашние передовицы двух центральных газет, обьявившие "сенсацией" ее наличие в стране и упрекнувших за это "упущение" полицию, рискуют стать еще одной каплей в доселе не переполняемой бочке полицейского терпения.
Что касается реакции русскоязычной диаспоры во Франции, то она наглядно иллюстрирует не только знаменитый тезис сенатора МакКейна, но и настоящее богатство подлинно русской души, не забывая о неиспаримом из нее чувстве юмора. Русская публика возмущается вопиющей несправедливостью французских властей и игнорирует смягчающий язык политкорректи: почему арабам можно, а чеченцам сразу брысь?! Если они все там сами друг друга ухaндокают (беженцы – выходцев или наоборот) из короткостволов и калашниковых, то это одно дело. Но если гнать или сажать, то сразу всех, а не одних чеченцев.
Все-таки арабы — это арабы, а чеченцы, какие-никакие, а как бы свои...Так что теперь мы все чеченцы.
