Президент Франции Эмманюэль Макрон призвал нацию почтить память Анри Филиппа Петена - одного из творцов победы под Верденом в Первой мировой войне и главы коллаборационистского режима Виши во Второй мировой. Он призвал возложить венок к могиле маршала точно так же, как будут возложены венки к могилам других полководцев войны столетней давности. Но слова президента вызвали скандал. На Макрона обрушились представители почти всех политических партий современной Франции и, разумеется, еврейские организации. Андрей Полонский ищет ответ на вопрос, кем все же был Филипп Петен, который спустя семьдесят лет после смерти сумел расколоть французское общество, - героем или предателем. И почему оценка его роли в истории так существенна для самосознания каждого француза.
Объезжая памятные места знаменитых сражений Первой мировой, Макрон сказал буквально следующее:
Я считаю вполне справедливым отдать дань уважения тем маршалам, которые вели нашу страну к победе. Маршал Петен был великим солдатом Первой мировой войны. Такова реальность нашей страны, и не следует на это закрывать глаза.
Глава Еврейского студенческого союза Франции Саша Гозлан ответил:
Президент не историк. Президент – политик. И этим жестом он обозначил свое отношение как политика к фигуре Петена, ответственного за смерть тысяч людей.
Как ни парадоксально, поддержала Макрона только его недавний оппонент во втором туре президентских выборов, лидер Национального фронта Марин Ле Пен. Она напомнила, что главный противник Петена во Второй мировой, председатель Французского комитета Национального освобождения и отец Пятой республики генерал Шарль де Голль, никогда не отрицал заслуг Петена в Первой мировой войне и инициировал возложение венков к его могиле в 1968 году, в дни празднования пятидесятилетия победы союзников. Венок к могиле Петена 11 ноября возлагали и в эпоху правления другого знаменитого главы Франции – социалиста Франсуа Миттерана.
Больше того, в 1998 году Европейский суд в Страсбурге официально признал право сторонников Петена на его защиту. Однако десятые годы XXI века – отнюдь не 90-е XX в. В 2018 году Макрон счел за лучшее тут же замять скандал. Полемика ложная, решил президент, и хорошо бы ее прекратить как можно быстрее. При этом он повторил:
Маршал Петен был в свое время великим воином. Я ведь просто сказал, что нельзя стирать то, что написала история. Не нам быть ее прокурорами.
Скромный военный
Анри Филипп Петен родился 24 апреля 1856 года на северо-западе Франции, в департаменте Па-де-Кале в зажиточной крестьянской семье. Его раннее детство напоминает жестокую французскую сказку какого-нибудь Шарля Перро. Мать умерла при родах, а мачеха невзлюбила пасынка. О мальчике почти забыли, и он до 3-х лет вообще не разговаривал.
Растили его бабушка и дедушка. Бабушка научила Филиппа читать, и в 11 лет он поступил в колледж. После колледжа выбрал военную карьеру. Закончил военное училище Сан-Сир и Высшую военную школу в Париже (1878).
Карьера Петена шла медленно. Он не носил аристократической фамилии, не мог похвастаться связями в высшем командовании, что было очень важно для быстрого продвижения в конце XIX века.
К началу Первой мировой 58-летний Петен дослужился только до чина полковника и скромно преподавал тактику в Высшей военной школе. Он имел собственные теории - был одним из самых убежденных сторонников решающей роли танков и авиации в грядущих сражениях. В те времена это было еще совсем не очевидно.
Прорыв в войне и карьере
Война все изменила почти в одночасье. С первых дней боевых действий Петен получил в командование Четвертую пехотную бригаду, которая отличилась в битве на Марне. Петен был произведен в бригадные генералы и принял Шестую пехотную дивизию.
В мае 1915 года в тяжелейшей битве при Артуа (район Лилля) частям Петена удалось прорвать первую линию немецкой обороны и оттеснить противника на 2-4 километра. Личная храбрость и простота в обращении сделали имя командующего очень популярным в войсках. И в июне 1915 года мы видим его уже во главе Второй армии.
Звездным часом Петена как полководца стала знаменитая битва под Верденом, которая длилась триста дней и триста ночей с февраля по декабрь 1916 года. Прорвавшись на этом участке, германские штабисты надеялись одним ударом вывести Францию из войны. Однако этим планам не суждено было сбыться. Французы отстояли Верден, силы Германии были подорваны.
За остановленный немецкий прорыв Петен, командовавший группой армий "Центр" (была такая и в истории французских вооруженных сил), был удостоен одной из высших русских воинских наград – офицерского креста св. Георгия 4-й степени.
В 1917 году он стал начштаба, а потом и главнокомандующим французской армии. Правда, подчинялся при этом чистому теоретику - Фердинанду Фошу, верховному главнокомандующему всех сил союзников.
Сам Фош, как и премьер-министр Франции Жорж Клемансо, Петена недолюбливал. Не любили его и союзники-англичане. Дело было в том, что приближенные к власти военные настаивали на широком наступлении, Петен же требовал в первую очередь думать о возможных жертвах, беречь жизнь солдат и младших офицеров. Зато все тактические удары под его командованием оказывались победоносными.
В результате сложилась парадоксальная ситуация: в Лондоне и Париже могли делать ставку на генерала Робера Нивеля, на Фердинанда Фоша, да на кого угодно. Но в частях признавали только Петена. Так он и закончил войну главным творцом победы, но не в глазах военных теоретиков, политиков и журналистов, а для массы вернувшихся с фронта ветеранов окопов. Они тогда шли домой с его именем на устах, и это понятно – многие из них выжили только благодаря его пресловутой осторожности. Возможно, память об этой "осторожности" во многом объясняет, почему множество французов отнеслось с таким доверием к его выбору и к призывам спустя 22 года – в трагическом июне 1940-го.
Маршал
21 ноября 1918 года, через 10 дней после подписания перемирия, Петен был удостоен звания маршала Франции. 8 декабря в Меце он получил свой маршальский жезл.
Легендарный полководец, увенчанный славой, на протяжении всего времени между двумя мировыми войнами, оставался на самом верху французской военно-политической элиты. В 1925–26 гг. он командовал французскими войсками во время колониальной войны в Марокко, потом занимал пост вице-президента Высшего военного совета, служил генеральным инспектором авиации, в 1934-м около года был военным министром Республики. В 1929 году его даже избрали во Французскую академию "бессмертных".
Его авторитет в те годы был чрезвычайно высок. К примеру, французские правые раз за разом вели свою избирательную кампанию под лозунгом "Нам нужен такой, как Петен".
Наконец, в феврале 1939 года Петен был назначен французским послом в Мадриде. Во время Гражданской войны в Испании Франция поддерживала республиканцев, и теперь, после победы Франко, им нужен был кто-нибудь, кто был бы способен найти ключ к сердцу каудильо. Кроме знаменитого маршала, такого человека у Республики не было.
Петен и де Голль
Самое удивительное, что жизненные пути двух непримиримых противников в годы Второй мировой войны - маршала Петена и генерала де Голля - много раз пересекались. Во время Первой мировой лейтенант де Голль служил под командованием Петена. Он даже назвал своего сына Филиппом – в честь своего маршала.
В 30-х годах, когда Петен служил вице-президентом Высшего военного совета, де Голль был его секретарем. При этом Петен несколько раз занимал сторону де Голля, преподававшего в Высшей военной школе, при его конфликтах с руководством.
В 1932 году де Голль посвятил Петену свою книгу "На острие меча" со словами:
Ничто не демонстрирует лучше, чем ваша слава, насколько добродетель действия способна пробудить свет мысли.
Позор в Компьенском лесу
Теперь о печальном. Как известно, войска Рейха разгромили Францию и воевавшие на ее территории британские части в течение полутора месяцев. Немцы начали наступление 10 мая 1940 года, а уже 14 июня был занят Париж. В первые дни нацистского вторжения председатель французского правительства и лидер Демократического альянса Поль Рейно назначил 84-летнего Петена вице-премьером. По общему мнению, это назначение должно было сплотить нацию. Но вышло совсем по-другому.
После взятия немцами Парижа французское правительство срочно эвакуировалось в Бордо. Рейно подал в отставку. Главой кабинета стал Петен. И он тут же начал переговоры с Гитлером.
…21 июня в Компьенском лесу Франция и Германия подписали перемирие. Сама процедура подписания предполагала наиболее унизительные для французов условия. Гитлер настоял на том, чтобы переговоры проходили именно там, где в 1918 году маршал Фош подписал другое соглашение, возвестившее окончание Первой мировой войны. Из музея был пригнан тот самый вагон, в котором два с лишним десятилетия тому назад проходили переговоры между Антантой и Германией.
Фактически немцы поставили французам ультиматум. До заключения мирного договора, которое должно было состояться после завершения войны в Европе, страна делилась на две части. Немцы оккупировали весь север вместе с Парижем, а также атлантическое побережье. Юг сохранял номинальную независимость под властью Петена. Так великая слава маршала обернулась его жутчайшим позором.
Режим Виши
10 июля 1940 года в одном из казино курортного городка Виши Национальное собрание Третьей республики, демократически избранное еще до войны (sic!) подавляющим большинством голосов (569 за при 80 против и 20 воздержавшихся) передали всю полноту конституционной, законодательной, исполнительной и судебной власти маршалу Петену. Кто-то из французских историков с иронией заметил:
В 1940-м году почти каждый был петенистом, точно так же, как в 1944 году все стали голлистами.
…В одном из своих выступлений тем летом Петен произнес само это слово – collaboration – сотрудничество с оккупантами. Отсюда пошел термин, распространившийся по всей Европе…
В один миг сменилось все, даже название страны. С Республикой было покончено, вместо нее на карте появилось "Французское государство". Знаменитый со времен французской революции девиз нации - "Свобода, равенство, братство" - оказался упразднен. Вместо него вводился новый - "Работа, семья, Родина". Изменился флаг, изменился гимн. "Масонскую" Марсельезу запретили, французы должны были петь теперь бравурную песнь "Петен, мы с тобой".
В стране начался безудержный официальный культ маршала. Тот факт, что прославление "верденского победителя" идет под диктовку тех же немцев, над кем была одержана историческая победа, казалось, официальных идеологов режима совсем не волновал. Не до того было.
В первые дни Виши Петен провозгласил так называемую "Национальную революцию". С октября 1940 по июнь 1941 года под диктовку национал-социалистов был принят целый комплекс антиеврейских законов. Режим утверждал, что он борется "против марксизма и капитализма" и возвращает Франции ее почву. На популярном пропагандистском плакате Петен жал руку крестьянину на фоне тройки лошадей. Такова была риторика эпохи.
Все остальное хорошо известно. Разнузданная антикоммунистическая и антисемитская пропаганда, политические убийства и террор и возрастающее с каждым месяцем Сопротивление…
Только один-единственный раз правительство Виши осмелилось пойти против воли Рейха. В ноябре 1942 года немцы решили захватить невредимыми корабли французского военно-морского флота, стоявшие на базе в Тулоне. 27 ноября, когда немцы вошли в гавань, командующий флотом адмирал граф Жан де Лаборд отдал приказ затопить корабли, чтоб они не достались ни державам Оси, ни генералу де Голлю. Была ли это воля Петена или личное решение адмирала, до сих пор неизвестно.
Тогда же, в ноябре 1942 года, немецкие войска оккупировали юг Франции. С этого момента даже и о подобии независимости не могло идти и речи. Но номинально Петен сохранял свою власть до 1944 года.
Процесс
Накануне открытия Второго фронта, в конце 1943 - начале 1944 года, Петен, как он признавался после войны, уже ощущал себя обычным пленником немцев - не более того. Однако, как возражал ему генерал де Голль, он продолжал освещать своим авторитетом все те злодеяния, которые творили немцы и их подручные в оккупационной зоне.
В августе 1944 года немцы насильно вывезли всю верхушку правительства Виши в Баден-Вюртемберг, в замок Зигмаринген. Об этом замке и его обитателях существует очень любопытный роман "Север" Луи-Фердинанда Селина, быть может, одного из лучших стилистов ХХ века и французского коллаборациониста.
89-летний Петен, который категорически сопротивлялся эвакуации в Германию, в Зигмарингене заперся в своей комнате и, казалось, просто ждал смерти. Однако 23 апреля 1945 года он неожиданно покинул замок и уехал в Швейцарию, откуда попросил разрешения вернуться во Францию. Де Голль не стал ему препятствовать. Петен въехал в страну и тут же был арестован.
Процесс над маршалом начался в июле 1945 года. Теперь от его былой славы не осталось и следа. Саму его фамилию стали считать производной от слова "putain" - шлюха. Особенно изгалялись журналисты…
Петен, находившийся, несмотря на возраст, в здравом уме и твердой памяти, не признал суда и не стал отвечать на вопросы прокурора и свидетелей. Он уверял, что сочувствовал Сопротивлению и единственно хотел сохранить страну и уменьшить число жертв, поэтому судить его должен весь французский народ, а не верховный трибунал.
В итоге маршал был признан виновным в государственной измене и военных преступлениях и, как большинство лидеров коллаборационистов, приговорен к расстрелу с конфискацией имущества. Однако де Голль, принимая во внимание возраст осужденного и его былые заслуги перед нацией, заменил расстрел пожизненным заключением. Последние годы жизни маршал провел в тюрьме на острове Йе в департамента Вандея. Он только пять лет не дожил до столетнего юбилея.
Посмертная участь
Несмотря на то, что само имя Петена стало почти нарицательным и приговор ему никто не думал отменять, с исторической памятью о нем во Франции все не так просто. Петен никогда не был лишен маршальского жезла, посвященная ему экспозиция не была удалена из музея военной славы Первой мировой войны и т.д.
И тогда возникает, вероятно, самый интересный вопрос: почему генерал де Голль и Франсуа Миттеран никак не препятствовали возложению венков на могилу маршала в день окончания Первой мировой войны, а высказывание Эмманюэля Макрона вызвало такой грандиозный скандал?
Ответ, вероятно, предельно прост. И де Голль, и даже Миттеран возглавляли суверенную и полностью независимую Францию, способную давать оценки своему прошлому, основываясь исключительно на национальной исторической памяти.
Макрон же стал президентом совершенно в другую эпоху – в эпоху господства евроатлантических ценностей и общеевропейских стандартов. И у него, политика, сделавшего в свое время блестящую карьеру в международной корпорации, то есть в Rothschild & Cie Banque, пространство выбора значительно уже. Даже тогда, когда речь идет не более чем о символическом жесте.
