Владимир Путин вернулся из олимпийского Сочи, чтобы подтолкнуть министров к поиску новой модели экономического роста. В нынешнем состоянии Россия обречена на стагнацию, что, естественно, беспокоит власть и информированную часть населения. Ведь даже правительственные экономисты предсказывают нам почти двукратное отставание от среднемировых темпов развития. Тем не менее президент вновь напомнил этим правительственным авторитетам, что ждет от них «определения резервов экономического развития». А также докладов о ходе «разработки планов мероприятий по повышению производительности труда».
Экономический рост России до 2030 года не превысит в среднем 2,5% в год. Тогда как мировая экономика будет расти значительно быстрее – около 3,4% в год. При этом доля нашей страны в глобальном ВВП сократится с сегодняшних 4% до 3,4% в 2030 году. Такой безрадостный прогноз подготовило для страны ведомство Алексея Улюкаева. Понятно, что подписываться под таким своеобразным приговором высшим чиновникам не захотелось. И поэтому Минэкономразвития продолжило размышления над более оптимистичными вариантами долгосрочных прогнозов.
«Хотел бы обратить внимание Алексея Валентиновича Улюкаева на то, что хотел бы услышать от него, как идет работа по подготовке долгосрочного макроэкономического прогноза, включая определение резервов экономического развития», – заявил Владимир Путин на совещании с членами правительства в среду в Ново-Огареве.
Президент напомнил о ситуации в российской и мировой экономике, в том числе с ценами на энергоносители – сообщает Интерфакс. «Мы все считаем, что прежние источники роста, если и не подошли к концу, то работают уже, мягко говоря, не так эффективно, как раньше, потому что всегда мы ожидали роста и роста, повышения цен на энергоносители. Они у нас держатся на хорошем уровне, но такого роста, как прежде, нет. И источник этот себя исчерпал, можно сказать», – сказал Путин.
Новость об «исчерпании модели» министры слышат уже лет пять подряд. Но от повторения этих слов новая – неисчерпанная – модель почему-то не появляется. «Мировой экономический кризис… показал исчерпанность модели роста российской экономики, которая у нас была в предыдущие годы», – эти слова были сказаны не вчера и даже не в прошлом году. Такой диагноз для российской экономики объявила тогдашний министр экономического развития Эльвира Набиуллина еще осенью 2008 года. С тех пор в правительстве появились три основных рецепта: «дожидаться нового роста сырьевых цен», «заставить госкомпании оживить экономику» и «стимулировать внутренний спрос».
Со спросом, судя по всему, пока не получается. Вопреки ожиданиям граждане почему-то сокращают потребление. Потребительские расходы россиян в январе снизились на 3% в номинальном выражении по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, что случилось впервые за все шесть лет наблюдений, сообщил исследовательский холдинг «Ромир». Впрочем, и до этой новости затухание потребительской активности не вызывало особых сомнений.
Перед началом вчерашнего совещания Путин попросил чиновников проинформировать его о том, как идет разработка планов мероприятий по повышению производительности труда, решению проблем моногородов и ЗАТО (закрытых территориальных образований). «Меня ЗАТО некоторые особенно беспокоят, потому что они мало чем отличаются от моногородов, но есть еще и ограничения, связанные с режимом и т.д. Там проблем накапливается достаточно много», – сказал Путин.
Между тем независимые эксперты видят проблемы не только в ЗАТО. «За последние годы благосостояние населения увеличилось, но от этого мало выиграла российская промышленность. Возросшие потребности удовлетворяются за счет импорта. Российская экономика утратила форму – рост удельных трудовых издержек, тарифов естественных монополий и до недавнего времени укрепление реального эффективного курса рубля ослабили ее конкурентоспособность. Доля сырьевых ресурсов в экспорте сейчас составляет уже порядка 80%, в то время как импорт – это в большей степени продукция с высокой добавленной стоимостью», – говорит аналитик по макроэкономике UFS IC Станислав Савинов. По его словам, в 2014 году рост экономики возможен за счет восстановления промышленности – в первую очередь обрабатывающих отраслей – и инвестиционного спроса. Решение о «заморозке» тарифов позволит обрабатывающим отраслям увеличить рентабельность (собственные средства формируют порядка половины инвестиций в основной капитал). Во второй половине года стоит ожидать смягчения монетарной политики на фоне снижения инфляции, что также создаст благоприятную среду для инвестиций. Главное, чтобы были стимулы для инвестиций. «Сейчас много говорится об улучшении инвестклимата. Бизнес ждет, чтобы слова не расходились с делом. Тогда этот сценарий оправдается», – говорит эксперт. «Потребительский спрос станет менее значимым для экономики – рост реальных располагаемых доходов еще больше замедлится, поскольку и государство не стало индексировать зарплату некоторым госслужащим, и бизнес уже не готов пересматривать оплату труда», – считает Савинов. А за счет перманентного ослабления рубля добиться роста экономики не получится. «Импортозамещение в отличие от 1998 и 2008 годов будет минимальным, а экспортируем мы в основном сырье, то есть больше зависим от динамики товарных рынков, а не от валютных курсов», – говорит он.
«Чисто монетарные стимулы развития на сегодняшний момент уже исчерпаны», – соглашается гендиректор «ФинЭкспертизы» Агван Микаелян. «Рост за счет внутреннего потребления теоретически возможен через вовлечение граждан в экономическую деятельность. То есть в малый и средний бизнес. Однако реальных условий для развития этого сегмента на сегодняшний момент в России нет, – отмечает Микаелян. – Остается рост через бюджетные инвестиции. И именно стимулирование жилищного строительства имеет наиболее реальные шансы стать основным локомотивом роста. Но это строительство должно вестись не только в городах, но и в сельской местности. Тем самым мы подтянем еще один серьезный драйвер – сельское хозяйство». А крупномасштабные спортивные соревнования мирового уровня точкой роста скорее всего не станут, считает эксперт. Хотя это и неплохая опора для развития регионов.
Внутренний спрос практически исчерпал себя как фактор роста, о чем свидетельствует замедление темпов потребительского кредитования. «Правда, потенциал корпоративного спроса все еще есть на внутреннем рынке», – отмечает эксперт Русской школы управления Андрей Ильдеменов. По его мнению, экономический рост может быть связан с государственными закупками, на которые приходится по 15–18 трлн руб. в год. «Кроме этого, объективно должны расти инвестиционные программы крупнейших российских корпораций – в частности, после аварии на АЭС в Фукусиме резко возрос спрос на строительство атомных электростанций по российским стандартам», – напоминает Ильдеменов.
ng.ru
