Он сравнивает две модели восприятия ситуации на Украине, сформулированные Гельмутом Шмидтом и Даниэлем Кон-Бендитом. Первая модель выглядит следующим образом: Россия — атомное оружие, региональная держава, поставщик газа — важна для нас. Украина — отсутствие атомного оружия, отсутствие власти, отсутствие газа — не важна. Кто этого не понимает, и взывает к жестким санкциям из-за Крыма и Донбасса, тот путает внешнюю политику с заседанием Евангелистской академии. Кроме того, Украина не относится к числу настоящих национальных государств и в ходе 300 лет была сферой влияния Москвы. Признание сфер интересов — основополагающий признак. Нарушить их, как это делает ЕС принятием Соглашения об ассоциированном членстве, шаг опасный. Поскольку при нарушении сфер интересов тут же загорается весь дом. В контексте реальной политики вне внимания оказывается что-то существенное. Украина — суверенное государство, утверждает вторая модель. Хотя страна в 1991 году не боролась за свою свободу, независимость досталась ей без боя, поскольку Ельцин распустил Советский Союз. Украинское националистическое движение в предыдущие 150 лет было небольшим, безуспешным и иногда фашистски настроенным. Но это не делает Украину российским протекторатом. Несмотря на противоречия между западом и востоком Украины, между частями страны, стремящимися в ЕС и в Москву, есть общая национальная идентичность. В ходе холодной войны считалось, что стабильность исходит из национального суверенитета. В 2014 это выглядит анахронизмом. Согласно модели Кон-Бендита, Киев представляет собой арену борьбы между движением освобождения и российским империализмом, между демократией и диктатурой. Однако Райнике приходит к выводу, что в действительности на Украине в феврале произошла лишь смена власти, но не смена системы. Парламент все еще тот же, повседневная жизнь страны пронизана коррупцией, система юстиции в упадке. Демократия все еще является фасадом власти, а не ее регулятором. Только олигарх, стоящий во главе страны, другой. Чтобы понять, что президент Петр Порошенко может и не может, 1989 год не нужен. Его образец — Оранжевая революция 2004 года, когда стремящиеся в ЕС силы потерпели поражение. Заметно, что модели Шмидта и Кон-Бендита являются проекциями из 80х годов. Они походят на споры между политиками СДПГ, которые были помешаны на руководителях из Москвы и Варшавы, и протестами 1968 года, в которых делалась ставка на гражданские мятежи против государственного социализма. Но обе модели в 2014 действуют на окружающих затушевано, как старая рамка, не подходящая более для новой картины. Украина — в безнадежном положении. Финансовая ситуация на грани коллапса, даже без подстрекаемой Путиным войны в Донбассе. Идея представителей антитоталитаризма — что из бедных территорий между Львовом и Донецком возникнут цветущие ландшафты свободы — мыльный пузырь — пестрый, блестящий, мерцающий. Мечтатели — те, кто полагает, что соглашение об ассоциированном членстве с ЕС приблизит эту фантазию в течение нескольких следующих лет, резюмирует журналист.
Новая железная дорога позволит НАТО перебрасывать технику к границам РФ за сутки
23 декабря, 11:12
