Режиссер и сценарист Авдотья Смирнова мечтает снять сериал о России 90-х, чтобы разрушить стереотипы о том периоде. По ее словам, были не только бандиты, но и металлурги, энергетики, "фантастические заводы" и предприятия, которые работают и поныне. Тема 90-х и споры о том, что эти годы принесли каждому лично и стране в целом, стали появляться в инфополе очень часто. Платон Беседин – о том, почему мы вспоминаем о том периоде снова и снова.
Медиапространство текуче, изменчиво. Происходит событие – активно обсуждают, но уже через несколько дней, максимум через неделю, его вытесняет другое. И даже о, казалось бы, громком поводе забывают. Но есть тема, которая, похоже, переживет все — это 90-е. Она всегда в медиаповестке.
Вспомните этот недавний флэшмоб с фотографиями из 90-х в социальных сетях. Сколько в нем поучаствовало? А если нет массового вовлечения, то обязательно появится тот, кто заявит что-нибудь огненное о 90-х — и начнется война мнений. Особенно если заявитель сам ассоциируется с тем временем.
Чубайс — такой персонаж, идеальный для ретроспективы. Он узнал, как призналась его жена Авдотья Смирнова, о бандитизме 90-х из сериала "Бригада", а на днях глава "Роснано" заявил, что российское общество должно в ноги поклониться бизнесменам, которые за 25 лет отстроили страну. Мол, они восстановили обрушившиеся советские предприятия, вернули людям зарплату и сделали массу других приятных, народоспасительных вещей. Заявление, ясное дело, вызвало резонанс. И тут снова появляется супруга Чубайса Авдотья Смирнова: буду, говорит, снимать сериал о том времени с точки зрения индустрии, как электростанции строили да поднимали заводы.
Совпадение? Не думаю. Заявления Чубайсов ведь в той же цепочке, что и флэшмоб, что и музей Ельцина. Называется эта выстроенная последовательность — "реабилитация 90-х".
У нас принято шельмовать то время: лихие 1990-е, которые все разрушили.
Странно, да — почему это шельмуют? Нет, разрушать начали, конечно, не в 90-е, а раньше — еще при агонии коммунизма. Ветер перемен, о котором любили петь Scorpions и рассказывать Горбачев, оказался мусорным, когда "дым из трубы, плач природы да смех сатаны". Трубы заводов на убийственно-свинцовом небе — это вообще характерный символ той эпохи. Но вскоре и дыма не стало, трубы остались, а вот содержимое заводов вывезли и распилили.
Тем забавнее, что Авдотья Смирнова решила снимать об индустрии 90-х. Вполне черный, отчасти экзистенциальный сюжет. Вот только можно вспомнить разве что упомянутый ею Челябинский трубопрокатный завод. Ну да, его открыли, а сколько закрыли? Это назвали деиндустриализацией, хотя на деле правильнее говорить варварское уничтожение.
Однако Чубайсы рассказывают нам, как восстанавливали стану из осколков глыб. Это, знаете ли, все равно, что прийти с кувалдами, разбить уникальный памятник, а после взять три маленьких кусочка и сжать их в кулаке. То, что восстановили или уберегли, – это крохи с барского стола. А тогда барчуки, феодалы возвели на знамя приватизацию. Забрали, уничтожили, оставили без копейки. Гигантские предприятия дробились на куски, крошились на осколки, а после растаскивались. Пировали, а народу кидали крохи.
Теперь говорят: скажите спасибо. За что? Но мало просто сказать — надо и фильм снять, запустить в массовое сознание апологетику беспредела. Так откуда такая смелость? Да потому что стесняться некого — он, народ, скушает, может, даже где-то поверит.
Нам ведь долго рассказывали, что 90-е – это не так уж и страшно. Ой, рэкетиры? Ой, паленая водка? Ой, оставленное Косово и преданная Сербия? Ой, вечное унижение перед Западом? Ой, бухой президент? Ой, распродажа всего и вся? Ой, МММ? Ой, дети с пакетами с клеем на головах? Ой, дискриминация русских? Ой, две Чеченских войны? Да так, мелочи, вы что? Тот, кто тогда не жил, в это даже верит. Запущена — и давно — кампания по обелению 90-х.
Кто застал — не забудет эти остывшие на лютом воровском холоде безжизненные туши заводов-мамонтов. Когда вымирали целые населенные пункты, в которых "покойники" являлись градообразующими предприятиями, когда народ спивался, нищал, не походил на людей. Так вы про это нам рассказать хотите?
Впрочем, есть и другие причины, почему все-таки вспоминают 90-е. Тогда в 90-х при всей ломке костей и судеб вился душистый, густой запах свободы. Люди имели пространство для маневра, узнавали новое, пребывали в движении — боролись, выживали и жили. Тот, кто уберег себя и близких от разрушительной беды, наполнялся эмоциями, образами, чувствами.
И еще: движения вперед ведь не может быть без конфликтов. В 90-х их было чересчур, но многие вдруг получили шанс перевернуть жизнь, стать совершенно другим человеком. Они обрели возможность превратиться в того, кем при других условиях никогда бы не стали. Большой шанс в большой игре. Кому-то удалось, но, на самом деле, немногим. Потому что игра эта была бесправная, жестокая, лживая. Пока одни читали ранее запрещенные книги, другие захватывали и пилили заводы.
В 90-е выкорчевали корни русского общества. Держаться оказалось не за что и, соответственно, твердо стоять невозможно. Все, чему учили наших предков, все, чем они жили, оплевали, высмеяли, низвергли — и тот, кто быстрее и наглее других вырубал деревья русской жизни, зачищая пространство, тот воцарялся. Это был не естественный, а искусственный отбор. 90-е ударили в лицо свободой. Сперва она пахла ванилью, но после – разочарованием. Для государства же российского в целом это было самоубийственное время, когда разрушалось все. Главное ощущение той эпохи — свербящее чувство позора.
Так почему мы вспоминаем 90-е, не списываем их в утиль, не перелистываем страницу? Да потому что отчасти до сих пор живем в том времени — и кадрово, и социально, и экономически, и морально. Мы еще не вынырнули из него. Во многом потому, что, укутавшись в прошлое, точно в шаль, не видим, не представляем будущего. Но самое время, наконец, начать фантазировать, думать, представлять. А 90-е пусть останутся, но лишь как фотоальбом, который мы время от времени станем доставать с полки. Вспомнили светлые моменты — хорошо, но спасибо, погружения нам не надо. Откладываем фотоальбом на полку и закрываем его на ключ.
