11 февраля 1948 года скончался знаменитый режиссер Сергей Эйзенштейн — один из немногих советских творцов, признанных мировым классиком. Его фильмы входят в списки лучших в истории ХХ века. О сложных отношениях режиссера со Сталиным, о его творческом пути написано много. Сравнительно мало описан лишь один короткий, но любопытный этап в жизни Эйзенштейна — период пребывания в розенкрейцерской ложе, в которую он вступил в Красной армии. Интересно, что в крошечной ложе, существовавшей сначала в Минске, а затем в Москве, оказались два человека, ставших легендами кино в ХХ веке. Евгений Антонюк рассказывает, как они туда попали и что там делали.
Кто такие розенкрейцеры
Первые упоминания о розенкрейцерах появились в Европе в начале XVII века, когда было опубликовано несколько анонимных трактатов-мистификаций, возводивших историю тайного общества к XIV веку. Якобы оно было создано неким мистиком Христианом Розенкрейцем с целью постижения тайн природы, сакральных знаний и сверхъестественной мудрости.
Первые реальные подтверждения существования тайного общества относятся уже к XVIII веку, когда в Праге была создана первая розенкрейцерская организация "Орден золотого и розового креста". Розенкрейцеры оказали огромное влияние на появившееся чуть позже масонство. Правда, масонам удалось стать более влиятельной силой и прочно укрепиться во многих странах. А розенкрейцеры, пережив пик популярности в XVIII веке, в дальнейшем ушли в тень, хотя периодически интерес к ним вспыхивал с новой силой.
Если масонство со временем превратилось в мужские клубы по интересам, сведя мистицизм к минимуму и сосредоточившись лишь на нравственном совершенствовании, то розенкрейцеры пошли по другому пути, продолжая эзотерические изыскания и магические практики.
Розенкрейцеры в России
Розенкрейцеры в Российской империи практически не имели влияния и серьезного представительства, в отличие от масонства. Однако в самом начале ХХ века, на волне общеевропейского интереса к оккультизму, эзотерике и спиритизму, розенкрейцерство оказалось востребовано в богемных кругах России. Первым популяризатором тайного учения стала Анна Минцлова, вращавшаяся в кругах символистов. Большое влияние она оказывала на популярных поэтов Андрея Белого и Михаила Кузмина. Интересно, что в окружение Кузмина в то время входил начинающий неудачливый писатель-декадент Вячеслав Менжинский — будущий всесильный руководитель ОГПУ.
В 10-е годы в Москве и Петербурге зародилось несколько розенкрейцерских орденов. В основном это были небольшие кружки, объединявшие поэтов, писателей и художников, ищущих чего-то необычного. Большая часть этих кружков прекратила существование после Революции и Гражданской войны. Но некоторые сохранились даже в Красной армии. Именно там будущий известный режиссер Сергей Эйзенштейн и познакомился с розенкрейцерами.
Розенкрейцеры и РККА
В 1918 году недоучившийся студент-архитектор Сергей Эйзенштейн попал в Красную армию. Он был направлен в специальную передвижную агитбригаду, которая на поезде колесила по фронтам и выступала с номерами перед солдатами. Помимо этого Эйзенштейн работал декоратором.
С началом советско-польской войны бригада Эйзенштейна была переброшена в Минск, где он познакомился с Павлом Аренским. Аренский был сыном композитора Антона Аренского, который некоторое время возглавлял придворную певческую капеллу в Петербурге, был автором нескольких опер, а также преподавал в столичной консерватории.
Павел Аренский, как и Эйзенштейн, был недоучившимся студентом, которому помешали война и революция. Он тоже занимался агитацией и пропагандой, но не разъезжал по фронтам, а был приписан к штабу в качестве инструктора агитационного отдела. Оба были увлечены японским языком и мечтали о поступлении на восточное отделение в Академию Генштаба.
Но прежде чем это произошло, оба оказались в самом странном месте, которое только можно было представить в прифронтовом Минске в разоренной революцией и гражданской войной стране: в самой настоящей розенкрейцерской ложе.
Эйзенштейн увидел на улице объявление: красноармейский лектор приглашает всех на лекцию про Анри Бергсона. Пришло всего несколько человек, в том числе и будущий режиссер. С французского философа лектор неожиданно перескочил к эзотерическим материям, начал рассуждать о сверхъестественном, каббале и т.п. вещах. В конце лекции пригласил заинтересовавшихся лично пообщаться.
Так сложился постоянный состав розенкрейцерской ложи "Стелла". В нее входили Эйзенштейн, Аренский, летчик-наблюдатель и анархист по убеждениям Борис Плетнер (в свое время он был сослуживцем будущего маршала авиации Красовского, который уделяет ему несколько строк в своих мемуарах и упоминает, что в отряде тот носил прозвище "умный дурак"), театральный художник и актер из агитбригады Иван Смолин и основатель и глава ложи, мистический анархист и не очень известный поэт Борис Зубакин.
Родившийся в семье военного, Зубакин с детства был увлечен эзотерикой и еще в годы учебы в гимназии пытался создать из одноклассников розенкрейцерский орден. В дальнейшем он писал стихи, но на фоне поэтов Серебряного века особой славы не снискал, хотя был очень хорошо известен в богемных кругах. Он близко дружил с Анастасией Цветаевой (младшей сестрой Марины), был хорошо знаком с Пришвиным и Брюсовым, состоял в переписке с Горьким, который называл его "изумительно талантливым человечищем". После революции он начал считать себя мистическим анархистом, читал лекции в анархических кружках, а после мобилизации стал красноармейским лектором.
Воспользовавшись возможностью, он прямо в армии создал розенкрейцерскую ложу. Эйзенштейн в одном из писем весьма иронично и даже саркастично описывал быт этой ложи:
Я никогда не забуду помещение "ложи" в Минске! В проходном дворе — одноэтажный дом, занятый под красноармейский постой. Несколько комнат с койками, портянками, обмотками, гармонью и балалайкой. Почему-то озабоченные и задумчивые красноармейцы. Маленькая дверь дальше. За дверью что-то вроде бывшего кабинета с письменным столом с оторванными дверцами. Дальше еще дверь в совсем маленькую комнатку. Мы приходим туда — несколько человек.
Тренькает за дверью балалайка. Стучат котелки из походной кухни во дворе. А здесь, накинув белую рубаху поверх гимнастерки и обмоток, трижды жезлом ударяет долговязый анархист. Возвещает о том, что епископ Богори готов нас принять. Омовение ног посвященным руками самого епископа. Странная парчовая митра и подобие епитрахили на нем. Какие-то слова. И вот мы, взявшись за руки, проходим мимо зеркала. Зеркало посылает наш союз в… астрал. Балалайку сменяет за дверью гармонь. Красноармейцы уже веселы. Печаль их была ожиданием ужина. А мы уже — рыцари-розенкрейцеры.
Епископом Богори именовал себя Зубакин, который проводил им же самим разработанные ритуалы и просвещал неофитов в эзотерических вопросах, читал им лекции по каббале, картам Таро и магии.
Поначалу Эйзенштейн относился к заседаниям ложи с сарказмом, о чем сообщал в переписке:
Я, конечно, иронически безудержен, но пока не показываю виду. Как Вергилий Данте, водит нас Богори по древнейшим страницам мистики. По последним "печатям тайны". Я часто засыпаю под толкования "арканов"… Не сплю, кажется, только на самой интересной части учения, все время вертящегося вокруг божеств, Бога и божественных откровений. А тут на самом конце выясняется, что посвященному сообщают, что "… Бога нет, а бог — это он сам". Это мне уже нравится.
Однако со временем будущий режиссер стал относиться к своему посвящению в розенкрейцеры, которое произошло в сентябре 1920 года, куда более серьезно. В письме матери он писал:
Имел здесь очень интересную встречу, сейчас перешедшую в теснейшую дружбу нас троих с лицом совершенно необыкновенным: странствующим архиепископом Ордена Рыцарей Духа. Человек совершенно необыкновенный. Начать с того, что он видит астральное тело всех и по нему может о человеке говорить самые его сокровенные мысли. Мы все испытали это на себе.
Сейчас засиживаемся до 4-5 утра над изучением книг мудрости Древнего Египта, Каббалы, Основ Высшей Магии, оккультизма. Какое громадное количество лекций (вчетвером) он нам прочел об "извечных вопросах", сколько сведений сообщил о древних масонах, розенкрейцерах, восточных магах, Египте и недавних (дореволюционных) тайных орденах! Тебя бы все это бесконечно заинтересовало, но всего писать не могу и прошу дальше никому не говорить.
Сейчас проходим теоретическую часть практического курса выработки воли. Вообще он излагает удивительно захватывающее учение, и опять же дальнейшее — Москва. Туда, вероятно, прибудет и он. Знания его прямо безграничны. Да, не ожидал я столького от Минска.
Конец ложи
После демобилизации Зубакин, Аренский и Эйзенштейн переехали в Москву, где двое последних намеревались вступить в Академию Генштаба. Плетнер и Смолин не переехали в столицу, поэтому ложа пополнилась двумя новыми членами: пришли Валентин Смышляев и Михаил Чехов.
Смышляев еще до революции был актером Московского художественного театра, как и племянник знаменитого писателя Антона Чехова Михаил, которого в театральную труппу пригласил лично Станиславский.
Под влиянием Чехова, который был давним и страстным поклонником Рудольфа Штейнера и его антропософии, ложа начала постепенно двигаться в этом направлении. Эйзенштейн позднее так вспоминал об этом периоде:
В холодной гостиной, где я сплю на сундуке, — беседы. Сейчас они приобретают скорее теософский уклон. Все чаще упоминается Рудольф Штейнер. Валя Смышляев пытается внушением ускорять рост морковной рассады. Павел Андреевич (Аренский) увлечен гипнозом. Все бредят йогами. Михаил Чехов совмещает фанатический прозелитизм с кощунством.
Под влиянием богемного окружения Эйзенштейн в конце концов отказался от поступления в Академию Генштаба и бросил изучение японского языка. Смышляев работал в Пролеткульте режиссером и взял к себе декоратором Эйзенштейна. Остальные члены ложи также увлеклись своими делами.
Наконец, меня объявляют "странствующим рыцарем" — выдают мне вольную — и я стараюсь раскинуть маршруты своих странствий подальше от розенкрейцеров, Штейнера, Блаватской. Еще страница впечатлений позади, — так описывал Эйзенштейн конец существования ложи.
Кем вышли из ложи
Ложа "Стелла" состояла всего из нескольких членов, но они оставили громадный след в истории искусства ХХ века. Смышляев стал одним из крупнейших театральных режиссеров СССР 20-30-х годов. Он скончался от инфаркта в 1936 году.
Михаил Чехов в 20-е годы стал одним из самых популярных актеров СССР. В 1928 году он уехал из страны, снимался в Голливуде, номинировался на "Оскар". Разработал свою собственную систему актерской техники, которая пользовалась и до сих пор пользуется огромной популярностью у голливудских кинозвезд (в России традиционно более распространенной считается система Станиславского, а не Чехова).
Эйзенштейн через пять лет после первого заседания ложи снял "Броненосца "Потемкина", до сих пор считающегося одним из самых новаторских и великих фильмов в истории кинематографа. А сам режиссер вошел в число классиков мирового кино.
Борис Плетнер был откомандирован в Архангельск и стал там комендантом местного аэродрома. Маршал Красовский, вспоминая о Плетнере, называл его "колоритной фигурой" и писал, что впоследствии "он стал замечательным летчиком и после демобилизации занимался литературным трудом". Каких-либо конкретных подробностей о его дальнейшей жизни отыскать не удалось.
Иван Смолин уехал в Казань. Он умер (возможно, был репрессирован) в 1938 году.
Аренский поступил в Академию Генштаба, продолжал активно заниматься эзотерикой, посвящал новых розенкрейцеров, написал несколько биографических книг. В 1937 году за участие в антисоветской организации был осужден на 5 лет лагерей и скончался в заключении в 1941 году.
Зубакин преподавал в московском архитектурном институте. С 1922 года неоднократно арестовывался ОГПУ/НКВД за участие в "мистических кружках". Несколько лет провел в ссылке в Холмогорах и Архангельске. В 1938 году бывший "странствующий архиепископ и мистический анархист" Борис Зубакин был расстрелян по обвинению в создании "антисоветской фашистской организации розенкрейцеров".
