9 июля бойцы подразделения по борьбе с терроризмом иракской армии подняли государственный флаг на берегу реки Тигр в исторической части Мосула. Премьер-министр Ирака Хайдер аль-Абади официально объявил об освобождении города от боевиков "Исламского государства"* и поздравил вооруженные силы с победой. Мосул более трех лет удерживался боевиками, с октября 2016 началась операция по его освобождению. Теперь можно подводить ее итоги. Петр Дергачев рассказывает, как начиналась и как шла битва за Мосул.
Как все начиналось
16 октября 2016 года армия Ирака и ее союзники начали масштабное наступление на ИГ*. Главной целью военной кампании стало возвращение Мосула под контроль официального правительства страны. Битва за город, который в 2014 году был потерян за 6 дней, продолжалась почти 9 месяцев. Какие у нее особенности и чего ждать после ее завершения?
Мосул, окруженный официальными войсками
Если сравнивать битву за Мосул с другими штурмами городов, оборонявшимися группировкой, то заметен ряд отличий. Во-первых, Мосул стал самым крупным городом, который когда-либо приходилось защищать ИГ*. Рамади, потерянный им в 2016 году, был примерно в пять раз меньше Мосула. Защита огромного города наложила свой отпечаток на тактику и стратегию террористов.
Во-вторых, местность вокруг Мосула представляет из себя по большей части пустыню с редкими небольшими деревнями. Это значит, что ИГ* не могло обустроить позиции за пределами города, т.к. они были бы слишком уязвимы для авиации Ирака и коалиции. В то время как оборона Рамади и Фаллуджи строилась террористами на боях за пределами городской черты. Этому способствовало наличие скрывающей от авиации растительности и относительная густонаселенность пригородных районов.
Мосульская битва осложнилась еще тем, что, несмотря на желание американских военных дать ИГ* безопасный коридор для выхода из города, такая возможность боевикам предоставлена не была. Причиной тому стала принципиальная позиция Ирана, который довел ее до иракских военных через подконтрольные ему шиитские группировки. По мнению иранской стороны, если бы из Мосула вышли террористы ИГ, они бы направились в Сирию. Это перемещение доставило бы массу проблем проиранскому ополчению, которое принимает участие в сирийской войне на стороне официального правительства. Кроме того, усиление группировки на территории Сирии дало бы США удобный повод для расширения своей миссии в этой стране. Что, опять же, не могло не сказаться на режиме Асада. Вместо того, чтобы множить свои проблемы, Тегеран настоял на том, чтобы в Мосуле ИГ "был положен конец" и никто из боевиков не смог бы выйти из него. Завершение битвы "за полным истреблением неприятеля" потребовало большой силы воли как от армии Ирака и ее союзников, так и от боевиков ИГ, понявших, что в этот раз не будет никакой возможности к отступлению. Однако полный контроль над периметром города был установлен лишь в апреле этого года. До этого момента террористы все еще имели шанс просочиться через позиции шиитской милиции и уйти на запад.
I фаза наступления. Бои за пределами города
На момент начала кампании силы наступающих находились примерно в 10 километрах севернее, 20 километрах восточнее и 50-60 километрах южнее Мосула. Западное направление оставалось открытым. 110-тысячная группировка состояла из иракской армии, отрядов ополчения, курдских и иностранных подразделений. С севера и востока на город надвигались силы иракского Курдистана — пешмерга. С востока и юга (по левому берегу реки Тигр) наступала армия Ирака. А с юга по правому берегу Тигра шли отряды шиитской милиции. Самих боевиков “Исламского государства*” в городе было не более 5 тыс. человек.
Боевики “Исламского государства*” на поле боя под Мосулом
Несмотря на пустынную местность в округе, ИГ* полностью не отказалось от обороны на подступах к городу, но не стало делать ее главной частью сражения. Мобильные отряды группировки проводили обстрелы противотанковыми управляемыми ракетами, иногда контратаковали, также совершались атаки смертников на груженных взрывчаткой грузовиках. В нескольких крупных деревнях были подготовлены оборонительные позиции. Но наступающие предпочитали обходить и блокировать такие деревни, нежели снижать темп наступления и штурмовать каждую по очереди. В итоге уже через 2 недели - к 1 ноября - атакующим удалось выйти к границам Мосула. Не обошлось без заминок. У пешмерга на востоке возникли проблемы с окружением деревни Башика. В результате армия Ирака была вынуждена приостановить наступление и дожидаться, пока курдские отряды ликвидируют угрозу удара в тыл из Башики. К слову, в этом пешмерга помогла турецкая армия, которая находилась там под предлогом обучения курдских военных. После решения этой проблемы можно считать законченной первую фазу наступления.
II фаза наступления. Бои на восточном берегу
Второй фазой должен был стать штурм города и завершение наступления. Но и тут возникли сложности. Из-за упорного сопротивления боевиков иракской армии еще несколько раз приходилось брать паузу и разбить штурм на три этапа: освобождение сначала восточной части Мосула, затем западной части и наконец района старого города.
Боевик ИГ* на позиции в Мосуле. Вид от первого лица
К началу городских боев в Мосуле находилось не более 5 тысяч террористов. Оборону города они построили не на укрепленных позициях, а на мобильности боевых групп. Обычно группа состояла из 4-5 человек, в число которых входили боевики, вооруженные пулеметом и гранатометом. Они обстреливали наступающие иракские войска и быстро меняли позиции. Благодаря пробитым в стенах зданий отверстиям террористы могли перемещаться по кварталу, практически не выходя на улицу и не попадая в поле зрения авиации. Каждый такой обстрел пусть и не причинял огромного ущерба армии Ирака, но сильно тормозил ее продвижение.
Кроме этого, боевики активно контратаковали, особенно на, казалось бы, уже освобожденных от них территориях. Используя заранее подготовленные маршруты и, как правило, ночью, террористы проникали в оставленные ими кварталы. Далее они вытесняли или уничтожали силы иракской армии. Например, такое неоднократно проделывалось с кварталом Гогджали.
Со стороны армии Ирака в городских боях участвовало около 50 тысяч бойцов. Пешмерга не стала входить в город, ограничившись контролем над курдскими деревнями в пригородах Мосула. А народное ополчение, захватив позиции западнее Мосула, продолжили наступление на северо-запад в направлении Таль-Афара.
Несмотря на как минимум десятикратное численное превосходство, специально к городским боям в армии Ирака были подготовлены только контртеррористические подразделения. А их численность составляла около 3 тысяч человек. Остальная армия и полиция в основном занимались зачисткой кварталов, отбитых у террористов. Отсюда колоссальные потери элитных частей — после освобождения восточной части города сообщалось, что убито и ранено до 60% бойцов.
Бульдозеры, работавшие на передовой, часто уничтожались боевиками
Поначалу иракская армия пыталась наступать силами ротного и батальонного уровней. Однако всякий раз эти попытки проваливались. Проникнув на несколько километров вглубь обороны ИГ*, армия и спецназ Ирака попадали в огневые мешки. Как минимум дважды части иракской армии оказывались отрезанными от основных сил, и на выход из-под огня ИГ у них уходило около суток. В итоге тактику пришлось сменить. Штурмовать стали относительно небольшими соединениями, в распоряжении которых были бронированный бульдозер, хамви или БТР, противотанковые средства. Бульдозер разгребал уличные баррикады, крупнокалиберные пулеметы БТР и хамви прикрывали бульдозер от огня террористов. Противотанковые же комплексы предназначались для уничтожения бронированных автомобилей, на которых пытались атаковать смертники. В тесной связи с авиацией и при координации между группами такой подход приносил свои плоды, позволяя быстро переходить от атаки к обороне и наоборот.
Автомобиль смертника перед атакой
Эффективным оружием в руках террористов стали управляемые смертниками заминированные автомобили. Во-первых, они использовались гораздо чаще, чем обычно. Во-вторых, в городе для них были оборудованы специальные укрытия. Смертник с автомобилем дожидался приближения наступающих иракских военных, внезапно выезжал из своей засады и производил самоподрыв вблизи солдат. Это сильно уменьшало риск уничтожения автомобиля на безопасной для армии Ирака дистанции. Нередко террорист-смертник пропускал военных, оказывался у них в тылу и атаковал крупные скопления техники, следовавшие за наступающими.
Интересно, что если на первом этапе, т.е. в боях вне города, в качестве автомобилей террористов-смертников использовались грузовики, то во время городских боев применялись почти исключительно легковые машины. Делалось это с расчетом на то, что легковой автомобиль в городе не должен вызывать особого подозрения. Иногда для усыпления бдительности легковушки даже красили в яркие цвета, а на стальных листах, которыми была обшита машина, рисовали окна.
Частично проблема атак смертников решалась армией Ирака путем создания собственных баррикад на улицах города, которые затрудняли нападения террористов. С той же целью на перекрестках занимали позиции танки. Попадание из танкового орудия в начиненный взрывчаткой автомобиль гарантирует его уничтожение, что далеко не всегда можно сказать о выстрелах из РПГ. В конце концов, заметив приближение автомобиля смертника, иракские солдаты не стеснялись запрашивать нанесение авиаударов по… улицам. Идея заключается в том, чтобы посредством авиабомбы создать на дороге воронку и тем самым помешать боевику проехать. При отсутствии возможности атаковать сам автомобиль высокоточными авиабоеприпасами приходилось прибегать к таким экстравагантным мерам.
Британский заложник ИГ* Джон Кентли на фоне одного из еще не разрушенных мостов рассказывает о гуманитарных проблемах, возникших в результате бомбардировок коалиции
Однако по-настоящему решить проблему с заминированными автомобилями в восточном Мосуле удалось только после уничтожения коалиционной авиацией всех пяти мостов через Тигр. Они были разрушены не только чтобы пресечь попытки проникновения боевиков в восточную часть города и восполнения потерь (боевики успешно пересекали и до сих пор пересекают реку вплавь), но и для того чтобы перекрыть поток заминированных автомобилей из западной части Мосула. Именно на западе города находились базы по производству этого оружия. И уже через несколько недель после разрушения мостов число атак смертников в восточном Мосуле снизилось с 10 до 1-2 в день.
Беспилотник террористов скидывает снаряд на армейский джип в одном из районов Мосула
Еще одной особенностью битвы стало использование автомобилей смертников в связке с беспилотниками. Многочисленные заграждения, огневые точки и пр. сильно усложняли задачу террориста-смертника, и он никогда не знал наверняка, каким маршрутом сможет добраться до цели. Поэтому боевики передавали изображение с беспилотника прямо в заминированный автомобиль, водитель сам следил за обстановкой в окрестностях и выбирал путь.
Кстати, именно во время сражения за Мосул террористы стали массово использовать импровизированные ударные БПЛА. Нельзя сказать, что это были первые атаки квадрокоптеров-бомбардировщиков ИГ*. Еще в феврале 2016 года несколько французских артиллеристов получили ранения в результате атаки одного из таких беспилотников. Таким образом, тактика их применения была отработана заранее. В отдельные периоды число атак дронов террористов доходило до 70 налетов в день. Несмотря на это, ущерб от ударных беспилотников боевиков в большинстве случаев был минимальным и скорее психологическим.
Иракская сторона, испытав на себе действие квадрокоптеров террористов, переняла опыт. Военные тоже стали снабжать гранатами свои беспилотники и наносить ответные удары по боевикам. Кроме того, американские военные начали поставки "глушилок", которые разрывали связь между пунктом управления и беспилотником, обезвреживая его. Также наносили удары по местам предполагаемого нахождения операторов дронов. Это обстоятельство вынудило террористов перейти от стационарного пункта управления к мобильному, они научились управлять беспилотниками, находясь на мотоцикле и во время движения.
Что дальше?
Парад федеральной полиции в почти освобожденном Мосуле
Тем не менее преодолевая ожесточенное сопротивление террористов, армия Ирака освобождала квартал за кварталом. Сейчас штурм Мосула завершен. 29 июня, в день третьей годовщины создания ИГ*, премьер-министр Ирака заявил о конце "фальшивого Халифата". 3 июля федеральная полиция страны провела в Мосуле своеобразный парад победы.
И с одной стороны все так — формальная власть ИГ* в городе закончилась. Однако будущее Мосула вызывает вопросы. Мало захватить город, надо сделать выводы о том, почему он перешел в руки боевиков и как этого не допустить в будущем.
Пытка подозреваемого в сотрудничестве с боевиками ИГ* жителя Мосула
К сожалению, не все меры, которые принимаются властями в этом отношении, можно назвать правильными. Например, 20 июня глава городского совета Мосула сообщил, что для семей боевиков созданы специальные лагеря для их "психологической и идеологической реабилитации". Власти Мосула стали насильно ссылать в эти лагеря всех подозреваемых в связях с ИГ*. Такой подход вызвал осуждение со стороны ООН и требование прекратить эту практику. Вместо этого предлагается отказаться от коллективного наказания и вести преследование террористов согласно закону.
Разрушения исторических памятников на карте Мосула
И это верно. Произвол мосульской полиции и чиновников вызывал ненависть к ним со стороны местных жителей задолго до захвата города ИГ*. Именно из-за ненависти к официальным властям группировка имела огромное влияние на жителей города еще в 2016 году и не утратила его до сих пор. И если дальнейшие действия властей будут такими же бездумными, то город рискует вновь оказаться под пятой террористов.
Боевик ИГ* на разрушенной улице города
Большой проблемой для иракский властей станет восстановление города. К счастью, из-за густонаселенности боевики не стали массово минировать жилые дома. Однако начиненные взрывчаткой автомобили, авиация, артиллерия и др. нанесли немалый урон. Число беженцев достигло миллиона человек, что в 2 раза больше, чем в 2014 году, когда пришли террористы. Как и когда они смогут вернуться, неясно. Но премьер-министр Хайдер аль-Абади уже отдал приказ о восстановлении, и, будем надеяться, что правительство не только найдет средства на это (по оценкам речь идет о сумме более чем в $1 млрд), но и не разворует их. Недаром соцопрос, недавно проведенный в Ираке, показал, что более 40% жителей страны считают, что причиной создания и укрепления ИГ* стала коррупция во всех эшелонах власти.
Уцелевшие после бомбежек жители Мосула
Население Мосула пострадало не только из-за разрушения их домов. Около 9 тысяч мирных жителей было убито. Причем не менее тысячи погибло в результате авиаударов штурмующих. При этом, по официальным данным, потери убитыми и ранеными в иракской армии составили около 6 тысяч человек, т.е. оказались ниже потерь гражданских лиц. Правда, ИГ* заявляет, что убило и ранило более 10 тысяч иракских солдат.
Фото из исторического центра Мосула
Опасения за будущее Мосула вызывают не только внутренние городские факторы, но и внешние. Дело в том, что до начала наступления его участники пытались договориться о том, какова будет их роль в этом регионе страны после освобождения Мосула. Каждый хотел урвать свой кусок пирога. Проиранское ополчение хотело усиления своего влияния в городе. Пешмерга была не прочь взять город целиком. В 2014 году многие как раз опасались, что после бегства армии Ирака город может захватить иракский Курдистан. Но этого не произошло ни тогда, ни в 2015, когда курдские формирования предприняли наступление севернее Мосула. Однако эти переговоры ни к чему не привели, и спецпосланник США Бретт МакГерк сказал, что если договариваться со всеми сторонами до наступления, то ИГ* никогда не уйдет из Мосула. Что ж, ИГ почти ушло из города, теперь можно предъявлять счета за его освобождение. Насколько разумными они будут и не приведут ли взаимные претензии к тому, что террористы смогут восстановить силы и вновь атаковать Ирак уже в ближайшем будущем, неизвестно.
Туманное будущее Мосула
Некоторые оценивают битву за Мосул как самую тяжелую со времен Второй мировой войны. Другие более скромно называют ее крупнейшей с 2003 года, когда армия США штурмовала Багдад. Если пытаться подводить какие-то итоги сражения, то вряд ли его можно назвать переломным в борьбе против ИГ. Оно не стало "концом фальшивого Исламского государства*". Группировка по-прежнему владеет обширными территориями и несколькими крупными городами.
Тем не менее армия Ирака взяла реванш за поражения 2014 года. И символическое значение этой победы трудно переоценить. Она дала уверенность в том, что страна может успешно бороться с террористами. Если эта уверенность не перерастет в излишнюю самоуверенность, при умелых действиях руководства страны и определенном везении возможно, что победа в Мосуле станет началом конца реального контроля ИГ* над территориями в Сирии и Ираке, в результате чего группировка вернется туда, откуда и появилась, — в пустыню.
- * ИГИЛ, ИГ, Исламское государство - террористическая организация, запрещенная в РФ
