8 января "Газпром" ввел в эксплуатацию газопровод "Турецкий поток". В церемонии запуска участвовали президенты России и Турции Владимир Путин и Реджеп Тайип Эрдоган. Проект был анонсирован четыре года назад и стал заменой несостоявшемуся "Южному потоку". По факту он снижает зависимость России от украинского транзита, дает преимущества Турции, получившей больше влияния на энергетическом рынке, и дополнительный источник поставок европейским странам. Но сегодняшний успех проекта "Турецкий поток" обещает большие политические трудности в будущем. Об этом подробнее — Дмитрий Лекух.
Давно анонсированное как российской, так и турецкой стороной событие произошло точно в срок. Сразу же после запущенной в конце прошлого года совместно с председателем Си Цзиньпином "Силы Сибири" Владимир Путин, теперь уже в обществе главы Турецкой республики Реджепом Тайипом Эрдоганом, а также в компании сербского президента Александра Вучича и болгарского премьера Бойко Борисова, запустил первый из европейских газовых суперпроектов.
"Турецкий поток" — это морской двухниточный газопровод из России в Турцию по дну Черного моря. Заявленная стоимость строительства — примерно 7 миллиардов евро, и вряд ли эта цифра серьезно изменится после подбития баланса. Первая нитка газопровода мощностью 15,75 млрд куб. м предназначена исключительно для потребностей самой Турции. Вторая нитка такой же мощности — для снабжения стран Южной и Юго-Восточной Европы (через Болгарию и Сербию в Венгрию с окончанием маршрута в Австрии). В марте 2019 года было объявлено, что "Газпром" полностью завершил работу на линейной части газопровода через Черное море, соединив тем самым его морскую и прибрежную секции. В ноябре "Газпром" сообщил, что обе нитки газопровода заполнены газом.
Турецкие потребители начали получать газ сразу же. А непосредственно с 1 января уже 2020 года российский газ через газопровод "Турецкий поток" по факту начал поступать в Болгарию, с 5 января этот газ через новую компрессорную станцию "Странджа-2" в Болгарии стали получать Республика Северная Македония и Греция.
Что это означает. Совсем не то, о чем поплакал публично директор компании-оператора ГТС Украины Сергей Макогон. По его словам, Украина из-за этого лишается примерно $450 млн в год (на самом деле больше, ну да ладно), но ради этого вряд ли стоило огород городить.
Во-первых, это турецкий энергетический рынок, который прямо сейчас, по факту, начинает соединяться с евразийской энергетической платформой. Объемы первой нитки "Турецкого потока" объединяются общим поставщиком с объемами построенного уже довольно давно "Голубого потока", да и TANAP уже открыто объявляет о том "секрете Полишинеля", который был давно известен, но отчего-то старательно замалчивался многочисленными "энергетическими экспертами и аналитиками". При существующей ныне добыче и при отсутствии перспектив транскаспийского газопровода (еще один "секрет Полишинеля": туркменский газ на долгие годы вперед прочно законтрактован китайцами), TANAP и не мог обойтись без русского газа. Да и, в конце концов, Азербайджан — это тоже евразийская энергетическая платформа, и самостоятельной роли в определении ценовой и тарифной политики играть не может и не собирается. Хотя бы из-за объемов добычи, вполне достаточных для процветания республики Азербайджан, но явно слишком ограниченных для глобального игрока. Да и незачем это Азербайджану. Ему и так хорошо: в Баку сейчас больше думают о перспективах транзитного коридора "Север – Юг", а он без теснейшего сотрудничества с Москвой просто не имеет никакого смысла. И в Баку это просто не могут не понимать.
А если ко всей этой красоте добавить еще и строящуюся в Турции АЭС "Аккую", которая забирает под себя весьма приличную часть и турецкого рынка электроэнергии, то "энергетический разлом" можно смело признать тектоническим. Это уровень энергетической интеграции, вполне сравнимый с уровнем ЕврАзЭс. Это решение с очень далекими геополитическими последствиями для всего гигантского Евразийского континента. Европа, собственно говоря, представляет собой один, хоть и исторически важный для нас, но при этом даже не самый большой субконтинент. И то, что при этом и мы, и турки наконец-то еще перестаем быть зависимыми от головной боли в виде разного рода бессмысленных стран-транзитеров, — достаточно приятный аспект. Бонус, так сказать.
Что касается второй, экспортной по отношению не только к России, но и к Турции нитки газопровода, то там все еще не так гладко, как хотелось бы, в основном, из-за не совсем понятных телодвижений Болгарии. Но то, что этот вопрос под давлением российско-турецкого газового катка будет положительно решен, можно даже не сомневаться. Присутствие на презентации болгарского и сербского лидеров это довольно неплохо иллюстрирует.
Как раз по той нитке газ должен будет пойти через Болгарию и Сербию в искренне заинтересованную в нем Венгрию. А далее соединиться через систему трубопроводов с Австрией и образовать таким образом вместе с газом из действующего "Северного потока" и строящегося "Северного потока-2" единое центральноевропейское энергетическое кольцо. От которого и до общей евразийской энергетической платформы уже не так далеко.
Вот только не надо при этом думать, что и дальше все пойдет гладко: интеграционные процессы в энергетике неминуемо столкнутся с таким жесточайшим политическим противодействием, что вся нынешняя суета вокруг "Северного потока-2" покажется, как говаривал Остап Ибрагимович Бендер, "не более чем детской игрой в крысу". А Остап Ибрагимович, если кто помнит, был именно "турецкоподданным".
Выступая перед главами аж целых четырех государств, глава "Газпрома" Алексей Миллер специально подчеркнул, что мощности вводимых в ближайшее время "под поток" газовых месторождений на Ямале хватит больше чем на сотню лет его бесперебойной работы. И это, мягко говоря, вполне достойный горизонт планирования для той самой энергетической сверхдержавы, строительство которой уже довольно давно в качестве задачи декларировал президент Путин.
Вот только не надо слишком уж обольщаться — это действительно только первая часть проекта. Успешная реализация которой значима и приятна, но вовсе не означает достижения окончательного успеха. Да он, скорее всего, и невозможен в быстро меняющейся стратегической реальности.
Важнее другое: мы просто в очередной раз убеждаемся в том, что мы можем. Несмотря на постоянные внушения со стороны и наших собственных "интеллектуальных элит", что единственная наша роль и наш долг перед "цивилизованными странами" — каяться и платить. Вместе с этой вновь приобретаемой силой и гордостью, обязательной для самосознания великого народа, начинаем отчетливо понимать, что наше будущее — которое, еще раз подчеркну, вовсе не обещает быть простым — все больше и больше зависит только от нас.
