В нулевые годы США задержали сотни людей по подозрению в терроризме, которых затем отправили в военную тюрьму на базе Гуантанамо. Из сотен бессудно отправленных на Кубу человек лишь нескольким вообще были предъявлены хоть какие-то обвинения. Позже их точно так же, решением Министерства обороны США, начали расселять по миру, стараясь не слишком привлекать внимание широкой публики. Владислав Мальцев рассказывает, как сложилась судьба тех, кто должен был получить свободу, но в итоге оказался в положении пожизненного узника.
Британский журналист Энди Уортингтон не первый год ведет мониторинг публикаций о безвременных ссылках узников Гуантанамо после формального освобождения из американской тюрьмы на Кубе. По его сведениям, первый случай датируется июнем 2009 года, когда четыре заключенных-уйгура были поселены на Бермудских островах - заморской территории Великобритании. После этого на "поселение" в страны, которые отобрали американские власти, был отправлен еще 71 заключенный.
Заключение в Гуантанамо регулируется внутренней военной документацией
География этого "ссыльного" проекта весьма обширна. На первом месте Словакия, куда в три захода были отправлены восемь заключенных Гуантанамо. По шесть – в Грузию, Уругвай и маленькое островное государство Палау в Тихом океане. По пять – в Казахстан, Катар и Объединенные Арабские Эмираты. Четыре – в Оман, по три – в Албанию и Швейцарию, по два – в Португалию, Ирландию, Италию, Германию и Сальвадор, по одному – в Болгарию, Бельгию, Францию, Венгрию, острова Кабо-Верде у берегов Западной Африки, Латвию и Эстонию.
Таким образом, даже прибалтийским республикам приходится «отрабатывать» свое присутствие в Североатлантическом альянсе, в том числе предоставляя свою территорию для постоянного пребывания тех, кого США до сих пор считают опасными террористами.
Схожее мнение, кстати, высказывают и в Казахстане. «Многовекторность казахстанской политики базируется на желании поддерживать тесные партнерские отношения с большинством крупных геополитических игроков, в том числе с США. Такая стратегия имеет много плюсов, но несет определенные издержки и риски, – отмечает политолог, директор Группы оценки рисков Досып Сатпаев. – Как это было с инициативой, предложенной США и поддержанной властями Казахстана, о создании у нас международного банка по хранению ядерного топлива». С хранением опасных отходов сравнивают соглашение с американцами о принятии заключенных из Гуантанамо и многие казахстанские интернет-комментаторы.
Бывшие заключенные Гуантанамо в Уругвае
При этом даже покинув тюремные стены, бывшие узники остаются бесправными. Как это происходит в постсоветской Средней Азии, выяснил американский журналист Саймон Островский, чей получасовой репортаж о буднях нескольких бывших узников Гуантанамо в Казахстане опубликовал Vice. Вслед за этим появился ролик с русским дубляжом.
Островский приехал посетить переданного в конце 2014 года Казахстану 48-летнего тунисца Абдаллу бин Али аль-Луфти. Как выяснилось, аль-Луфти, который должен быть "свободным человеком", живет в тесной казенной квартире в старом доме советской постройки в городе Семей (Восточно-Казахстанская область.
Во время беседы Островского с экс-узником Гуантанамо неожиданно кто-то отпер входную дверь квартиры своим ключом, и этим человеком оказалась уполномоченный Общества Красного полумесяца в городе Альфия Метшина, внятно пояснившая актуальный статус бывшего узника Гуантанамо: «Нет, он не является натурализованным лицом. В данной стране он получатель проекта «Адаптация беженцев в Республике Казахстан». Он не является беженцем, даже не имеет статуса никакого».
Об этом же 31 декабря 2014 года официально заявил казахский МИД: «Решение о признании их беженцами не принято и будет рассмотрено Министерством внутренних дел в соответствии с национальным законодательством».
Позже Метшина пояснила журналисту, прибывшему в офис Общества Красного полумесяца, еще один аспект жизни экс-заключенных (помимо аль-Лутфи в Казахстане их проживает еще четверо): «Они должны быть в Семее, в другие города они поехать не могут, решается это все на уровне правительства». И действительно – при попытке тунисца сесть в машину Островского тут же возник некий местный сотрудник, настойчиво заявлявший, что аль-Лутфи сделать этого не может.
Покидать пределы города, где экс-узника Гуантанамо насильно поселили, «получатель проекта адаптации беженцев» не может
«Он не является гражданином, у него нет никаких прав, документов, и только они решают, с кем он может видеться, – пытается осмыслить ситуацию, в которой находится аль-Лутфи, Островский. – Это очень подробно описывает ситуацию, в которую попали бывшие заключенные в Казахстане. Их выпустили из тюрьмы в Гуантанамо и перевезли сюда, лишив абсолютно всех прав. При этом им не предъявляли обвинений в совершении преступлений, виновными в каком-либо преступлении их также не признали».
Еще один временный гость в Казахстане, направленный из Гуантанамо, скончался через полгода после отправки из тюрьмы. Уровень медицинского обслуживания в Казахстане, особенно в отношении людей без четкого правового статуса, оказался ниже, чем сложность заболеваний Асима аль-Халаки из Йемена, который провел в Гуантанамо 12 лет без предъявления каких-либо официальных обвинений.
«Я нахожусь в этой комнате 24 часа в сутки, я никуда не выхожу, никого здесь не знаю, они могут зайти ко мне домой в любое время», – рассказал другой насильно поселенный в Семее узник американской тюрьмы йеменец Сабри Мухаммад Ибрахим аль-Кураши. В декабре 2014 года, во время депортации в Казахстан, ему было 44 года, около 15 из них он после задержания в Пакистане провел в заключении в американской тюрьме.
«Вот такая жизнь в Казахстане – второе Гуантанамо», – говорит аль-Лутфи. Такого же мнения и аль-Кураши: «Я как будто во втором Гуантанамо, а, может быть, и хуже».
