Суд в Уфе заключил под стражу трех полицейских начальников, которые подозреваются в изнасиловании 23-летней коллеги. Каждый день в СМИ появляются новые подробности произошедшего. Адвокаты обвиняемых утверждают, что однозначных доказательств преступления нет. Между тем журналисты пишут, что экспертиза подтверждает слова девушки, которая обратилась в полицию с заявлением. Платон Беседин обращает внимание на то, как обсуждается в обществе эта история.
В этой истории – слишком много грязи и мути. И каждый день поднимается новая порция ила. Но ясно, что три высших чина полиции решили устроить пьяные посиделки с девушками, одной из которых стала 23-летняя дознаватель. Потом выяснилось, что приехала она на встречу с подругой. Позже они рассорились, и дознаватель осталась наедине с тремя мужчинами, которые, согласно заявлению, ее изнасиловали.
Новые подробности дела позволяют говорить некоторым о том, что девушка виновата сама и она просто решила очернить трех полицейских. Тот шквал информации, что вбрасывается в СМИ и социальные сети, превращает жертву в преступницу. И это тревожный момент. Ведь часть нашего общества и без того устроена так, что полагает, будто в насилии над женщиной зачастую виновата она сама. А в домогательствах не видит ничего отвратительного. Вспомните скандал с главредом "Медузы"*** Иваном Колпаковым, домогавшимся к жене коллеги. Был ли он категорически осужден обществом? Тот же вопрос возникает и по делу Леонида Слуцкого.
Да, между грязными домогательствами и настойчивостью – тонкая грань. Умение понять, что женское "нет" значит "нет", а не "попробуй еще", дано не всем. К тому же, как показало дело Харви Вайнштейна, подчас жертва добровольно идет на контакт. Учитывать это необходимо. Но при однозначном подходе мы обрекаем женщин на существование в шовинистической системе, в которой они станут терпеть и домогательства, и даже побои (вспомним про декриминализацию насилия в семье). Это потворство злу, которое имеет свойство разрастаться. И конечной точкой становятся избиения и изнасилования.
Защищены ли женщины от этого? По большей части нет. Общество морщится, но не видит в этом катастрофы. Той, которую избили или изнасиловали, для доказательства того, что она жертва, нужно пройти несколько кругов ада. Она должна решиться писать заявление в полицию. Далеко не факт, что в этом ее поддержит окружение. Не факт, что полиция с должным усердием примется за расследование дела. И уж совсем не точно, что преступники получат свое наказание. Во многом из-за установившихся общественных стандартов.
Вот и изнасилованную полицейскую в Уфе сразу же из жертвы перевели в обвиняемую. Совершенно безумные комментарии: мол, сама пришла, сама хотела. Выводы делали даже на основании внешности девушки. И подобное отношение к проблеме ужасает не меньше, чем само преступление. Ведь ни короткие юбки, ни распущенное поведение не дают права насиловать женщину. Это находится за гранью и законодательства, и морали.
Наказание за изнасилования в России необходимо ужесточать – и количественно, и качественно. Возбуждаются уголовные дела неохотно, а сроки светят маленькие. Вот и трем полицейским из Уфы грозит до 10 лет заключения свободы. Сколько дадут реально? Та кампания, что идет в СМИ, снимает градус общественного напряжения и обеляет насильников.
Глобально же это произошло в Уфе из-за искривленного сознания и гнили общества. Нельзя рассматривать этот эпизод сугубо с позиции отношения мужчин и женщин и тем более с позиции порочности конкретно взятых людей. Мы должны понимать, что зло неизбежно порождает большее зло, в итоге приводящее к трагедии. Молодая девушка спит с женатым мужчиной (34-летним майором Я.), тот после изнасилования возвращается домой к жене, которая затем пытается "отмазать" его, высшие полицейские чины устраивают в служебных комитетах алкогольные оргии – и так далее.
Искривлено само понимание отношения мужчин и женщин, оно низведено до уровня бартерных отношений "ты мне – я тебе", строящихся вокруг секса. Мораль, уважение к женщине, забота о мужчине – все это отбрасывается как атавизм, воцаряется убийственная пустота, в которой корпоративы, переходящие в оргии (вспомним скандалы со студенческими вечеринками), становятся главным развлечением, а супружеская измена так же нормальна, как утренний кофе. Мальчиков больше не воспитывают в джентльменском стиле. Современная матрица взращивает их на образе шлюх, которых надо брать силой (все эти песенки кумира малолеток Фейса о поедание кое-чего как бургера ). Девочек же с ранних лет (посетите ради интереса детские конкурсы красоты или сайты детской моды) учат быть предельно сексуальными, концентрируясь на теле как на главной возможности продвигать себя.
И аморальность отягощается культом силы. Когда родителям, сдававшим детей в аренду педофилу, дают полтора года исправительных работ, но по судам тягают женщину, искавшую медикаменты для ребенка - очевидно, что слабый не защищен, а сильный может позволить себе что угодно. Это рождает аляповатую безнаказанность. В ней был уверен и Слуцкий, и Колпаков, и уж тем более серьезные люди в погонах. Как писал Островский: "Богатство, власть – чем лестны? Вот чем: все, что захотел, задумал только – все твое".
И чтобы противостоять этому, нужно обладать еще большей силой. Вспомните Кокорина с Мамаевым, пребывающих ныне в СИЗО: они били стулом "какого-то корейца", а он оказался высокопоставленным чиновником, и футболисты не смогли уйти от ответственности. Та же история – и с изнасилованием в Уфе. Она бы не вскрылась, если бы у пострадавшей не оказалось серьезного отца (руководитель башкирского ОМОНа Росгвардии).
Тотальное кумовство – единственный способ не просто чего-то достичь, а банально защитить себя. И это в том числе приводит к разложению системы. Ведь если такое – пьяные оргии, изнасилования – происходит на высшем уровне полиции, что же творится на низших? Сама система чудовищна именно расчеловечиванием и подавлением личности.
История в Уфе должна быть очищена от всякой шелухи. Жертва не может представляться святой, но это не отменяет того, что она жертва. Не отменяет того, что насильники должны получить самое строгое наказание. И от частностей надо переходить к более серьезным вещам. Ужесточать наказания за насилие над женщинами. Трансформировать систему ценностей и воспитания. И разобраться с бардаком в полиции. Иначе прав Шнур, написавший в стихотворении об изнасиловании в Уфе, что "кто-то выйдет, кто-то сядет", но в целом ситуация не изменится. Вот только он говорил о полиции, а ситуация может не измениться во всей системе. Той, что по-своему тоже насилует простого человека. От системы развращения и разрушения необходимо переходить к системе созидания с ясным пониманием роли мужчин и женщин - системе, в которой будет защищен "маленький человек".
- * внесено в реестр средств массовой информации, выполняющих функции иностранного агента
- ** Генпрокуратура РФ признала нежелательной деятельность данной организации в России
