Со дня смерти Сталина прошло 66 лет, и все это время идет спор о том, кто он — мудрый руководитель, бесчеловечный тиран, победитель или "крепкий хозяйственник". Отношение к нему только в XXI веке менялось трижды: сначала оно было негативным (до 2006 г.), затем безразличным (2008–2012 гг.), а потом стало позитивным (с 2014 г.) В 2017 году количество сторонников генсека ЦК ВКП(б) достигло максимума 2000-х: если в марте 2016-го с уважением, восхищением или симпатией к нему относились 37%, то в январе 2017 уже 46%. Образ Сталина у каждого свой, но в этом и состоит проблема. Дмитрий Лекух — о том, сколько мифов вокруг вождя народов и как от них избавиться.
Сегодня могила Иосифа Сталина на Красной площади снова будет утопать в красных гвоздиках. Так-то их сюда приносили всегда, даже в те не самые непродолжительные периоды советской истории, когда Сталина официально и старательно не любили. Когда даже короткое появление фигуры Верховного главнокомандующего в фильме о Великой Отечественной войне выглядело сущим фрондерством. Но отчего-то их особенно много сейчас, несмотря на то что мрачноватая, величественная и трагичная историческая фигура тщательно и дотошно "развенчивалась" как официальными структурами, так и многочисленными и самыми разнообразными "лидерами общественного мнения".
Но ты гляди-ка. Все равно несут. И не только потому, что сейчас российская политическая нация ищет "духовные опоры" в истории и находит их, чуть ли не в первую очередь, в той великой Победе. А именно Иосиф Сталин, как ни крути, был Верховным главнокомандующим победоносной армии. Это, безусловно, помнят в народе, но и мрачные годы политических репрессий до сих пор в народной памяти не стерлись. Но красные гвоздики к могиле вождя несут явно не те, кто просто исповедует "модный сталинистский тренд".
Сейчас, по прошествии многих лет, уже довольно бесспорным выглядит то, что Сталин был фигурой мрачной и трагической. Но и его историческое величие, как и величие достижений народа в период его руководства страной, отрицать бессмысленно и нелепо. В период с 1928 по 1940 год, согласно классической работе американского экономиста Абрама Бергсона, ВВП СССР вырос более чем на 60%. По общему объему валового внутреннего продукта и производству промышленной продукции Советский Союз уже к середине 1930-х годов вышел на первое место в Европе и на второе место в мире, уступая только США и значительно превзойдя Германию, Великобританию, Францию.
Ощутимо, как это ни прискорбно прозвучит для ушей "радикальных демократов", рос и уровень жизни населения, причем не только "простого народа", но и образованного сословия. И здесь не надо даже зарываться в цифры, достаточно вспомнить, что, допустим, домработница, как едва ли не культовая фигура советского комедийного кинематографа (какие актрисы их играли: Рина Зеленая, великая Фаина Георгиевна Раневская с классическим "Львом Маргаритычем") обязательно присутствовала в доме едва ли не каждого средней руки советского инженера. А инженеров, в которых остро нуждалась развивающаяся советская индустрия, советские вузы клепали едва ли не конвейерным способом.
В сталинской экономике современный специалист вообще может найти много удивительного. Для начала, она была значительно более многоукладной и куда более "рыночной", чем экономика поздних советских периодов.
Был, к примеру, очень силен кооперативный сектор, предприятия которого мало чем отличались от каких-нибудь нынешних ООО или акционерных обществ, разве что доли или паи в них не переходили по наследству. Чтобы были понятны объемы: в годы Великой Отечественной войны до трети госзаказа по боеприпасам исполняли именно "частники", артели и кооперативы. И это касалось не только простых работ: известны случаи, когда освобождающиеся из "шарашки" перезнакомившиеся там инженеры и конструкторы создавали кооперативные конструкторские бюро, например, в области авиационного приборостроения. И получали госзаказы — кооператоры, вчерашние "политические" зеки! — в том числе и от оборонного сектора, "дело-то громкое было", как говорил Володя Шарапов из "Места встречи изменить нельзя".
Кстати. О "Месте встречи": помните, где Жеглов с Шараповым и товарищами выслеживали бандита Фокса? Правильно, в коммерческом ресторане "Астория". Еще раз: страшные послевоенные годы, по общему мнению, — разгул культа личности, репрессий и "глухоты". Коммерческий ресторан.
В Москве в те годы чуть ли треть точек общепита были именно "коммерческими", да если б только они. Всероссийский кооперативный банк, основной капитал которого изначально был образован за счет паевых взносов потребительских кооперативов, т.е. в современном понимании банк вполне "частный и коммерческий", специально созданный для кредитования и расчетного обслуживания предприятий и организаций потребительской кооперации, вполне спокойно просуществовал всю "сталинскую эпоху" и был закрыт в куда более либеральные времена первой "оттепели" в 1956 году.
Именно тогда и было фактически уничтожено все кооперативное движение, в первую очередь в области промышленной кооперации, и изрядно "кастрировано" в потребительской. "Политический либерал" Хрущев в плане культуры, как известно, был удивительным мракобесом, а в плане экономики — чистым, незамутненным троцкистом. И "мелкобуржуазные явления" выкорчевывал и там, и там тщательно, вплоть до борьбы с приусадебными участками.
Почему сейчас я об этом подробно говорю? Вовсе не потому, что считаю Сталина и его эпоху "хорошими": это были страшные и героические времена одновременно. Просто сама фигура советского государственного деятеля Иосифа Виссарионовича Сталина — и в созидательном, и в разрушительном смысле — слишком значимая фигура для истории страны, чтобы существовать в народном сознании как часть либо "просталинского", либо "антисталинского" мифа. Это просто исторически неприлично.
Чтобы преодолеть внутринациональный раскол, вовсе не надо "мирить красных и белых", как и "сталинистов с троцкистами". А нужно просто попытаться разобраться и понять, что реально в это героическое, великое и страшное время происходило. То есть внутренне принять одну простую вещь: Сталин больше не вождь и учитель, не тиран и мучитель. Сталин — просто масштабная историческая фигура в русской исторической государственности. И судить его поступки можно как раз только с точки зрения русской истории, спокойно и объективно разбираясь как в хорошем, несомненно существовавшем в ту большую эпоху, так и в плохом. А извлекать эту сложную фигуру из исторического контекста значит заведомо "погружать в миф".
Сделать это будет довольно непросто, и не только потому, что слишком много про него в последнее время врали как сторонники, так и противники. При этом нимб святого Иосифу Виссарионовичу идет приблизительно так же, как хвост и рога, то есть примерно никак. Но сложность еще и в том, что большего переписывания, чем в конце 50-х начале 60-х годов ХХ века, советская историография не знала даже во времена печальной памяти "Краткого курса".
Переименование "сталинградской" битвы в "волгоградскую" не состоялось, вопреки даже воле Хрущева, только потому, что "памяти героев Сталинграда" было уже названо слишком много улиц и площадей во многих европейских городах. Так позориться на фоне своей героической истории не захотели даже соратники Хрущева в Политбюро и сумели "реформатора" переубедить. Но в остальном история "кастрировалась" кусками. И радостный, героический СССР, "страна мечтателей, страна ученых", превращался, в том числе и стараниями "творческой интеллигенции", в страну ночных страхов в ожидании черного воронка. На самом деле же, конечно, в той реальности были и мечтатели с учеными, и черные воронки, которые приезжали в те мрачные времена отнюдь не только за "виноватыми".
Пока не мы не сумеем честно разобраться в реалиях той эпохи и не выстроим каноническую для страны канву той исторической реальности, на могилу Иосифа Сталина будут продолжать нести кроваво-красные гвоздики. А мы по-прежнему будем жить в реальности мифов и антимифов о Сталине. Только вот творцы этих мифов должны помнить: миф, в отличие от истории, — всегда пугающе современен.
