Шотландский парламентарий Росс Грир плюнул ядовитой слюной в икону британской политики лорда Уинстона Черчилля, назвав его белым расистом и массовым убийцей. Свой твит молодой политик разместил как раз в день годовщины смерти Черчилля, чем вызвал большой скандал. Шутка ли: под ударом оказался самый известный и почитаемый на Родине британец. Согласно опросам, бывший премьер-министр занимает первые строчки в рейтингах великих англичан. Его превозносят как образцового политика и ожидают появления "нового Черчилля". Грир напомнил, что в 1943 году в Бенгалии разразился массовый голод, а Черчилль отказался отправлять туда больше еды. По меньшей мере 3 миллиона человек погибли. Но британский политик тогда заявил, что это их собственная вина, потому что они "размножаются как кролики". Но вспомнить можно не только голод в Бенгалии. Уинстон Черчилль прославился также своей любовью к химическому оружию. Владимир Свержин рассказывает о британце, который был сторонником превосходства англичан во всем и приветствовал разные методы в борьбе со всеми, кто "мешал".
Пиратские корни
Лорд Уинстон Леонард Спенсер Черчилль, внук 7-го герцога Мальборо, мог похвастаться как происхождением, так и родством. Его родословную выводят от одного из спутников Вильгельма Завоевателя, пришедшего в Британию в 1066 году, но это вполне может быть хорошо проплаченной легендой. А вот то, что в 1640 году некий капитан кавалерии Уинстон Черчилль женился на мисс Дрейк, известно вполне достоверно. Предок счастливой невесты, известный пират Френсис Дрейк, получивший в обмен на долю честно награбленного от королевы Елизаветы I потомственное дворянство, оставил родне изрядное наследство. Оно и легло в основу благосостояния Черчиллей. В корнях генеалогических деревьев многих знатных родов можно найти тех, кого при другом раскладе вполне можно было бы вздернуть на суку. В этом смысле сэру Уинстону еще повезло.
По линии матери Дженни Джером, состоятельной американки, он был в родстве с президентом Франклином Делано Рузвельтом и рядом иных влиятельных особ мирового политикума. Кстати, оба президента Буша и леди Ди тоже в родстве с Черчиллем. В детстве Винни, как называли его в семье, грезил превзойти славой знаменитого предка, 1-го герцога Мальборо — полководца Джона Черчилля. Юноша получил военное образование, в качестве офицера кавалерии и военного журналиста доблестно участвовал в англо-суданской и англо-бурской войнах, побывал в плену, бежал и вышел в отставку, понимая, что повиноваться кому-либо совершенно не в его характере.
Подавление рабочих
К тому времени герою войны, писателю и блестящему журналисту, сыну известного британского политика Рэндольфа Черчилля уже поступило деловое предложение баллотироваться в Палату общин. При этом избирателей совершенно не волновали политические взгляды сэра Уинстона, и это был наилучший электорат для молодого политика. Название партий, их программы совершенно его не интересовали, он менял их как носовые платки. Ему было 26 лет, у него была известность и собственное понимание окружающего мира и, точно Френсис Дрейк, он шел в политику, как на абордаж. И если из армии не совместимому с дисциплиной Черчиллю пришлось уйти, то здесь подвинуться довелось политическим тяжеловесам.
Жесткий нрав героя войны проявился очень скоро: в 1911 году, когда сэр Уинстон был министром внутренних дел, одним из наиболее влиятельных членов правительства, в Ливерпуле возникли беспорядки моряков и портовых рабочих, вызванные недостатком продовольствия. Недолго думая Черчилль приказал морским пехотинцам с ближайшего стоявшего в порту военного корабля открыть прицельный огонь по толпе. Конечно же, пролилась кровь, но сэра Уинстона это нисколько не смутило. Что позволено в Британии, для всех прочих ужасное преступление.
После расстрела возмущение рабочих вовсе не пошло на убыль, к портовикам тут же присоединились железнодорожники, из Ливерпуля волнения перекинулись в другие города королевства. Но Черчилля это только раззадорило. Он отмобилизовал 50 тысяч солдат для борьбы с недовольными и очень расстроился, когда премьер-министр пошел на переговоры и достиг соглашения с рабочими.
Я с большим сожалением узнал об этом. Было бы лучше продолжить и задать им хорошую трепку, — говорил он в телефонном разговоре с Ллойд-Джорджем.
Окружающие замечали, что в дни подавления рабочих волнений министр внутренних дел был радостно возбужден, корпел над картами, строил планы военной операции, маниакально желая закончить общение с протестующими "залпом картечи". Мирное разрешение вопроса ввергло его в мрачность. Ненавидел ли он бунтовщиков? Испытывали ли по отношению к ним хоть какие-то недобрые чувства? Скорее всего нет. Они были ему неинтересны, пока соответствовали представлениям о том, как должен работать государственный механизм. В этом случае сэр Уинстон мог искренне заботиться о нормировании рабочего дня трудящихся, об их прожиточном минимуме. Точно так же, как заботился бы о белке, вращающей колесо.
Теория превосходства
В целом же Черчиль глубоко уважал соотечественников. Правда, не всех. В ту пору Великобритания простиралась по всему земному шару: африканец, австралиец, канадский индеец и индус в одинаковой степени могли быть подданными английской короны. Но белых англосаксов, а среди британского рабочего класса начала XX века таких было явное большинство, он считал венцом творения. Будучи адептом теории расовой иерархии и социал-дарвинизма, сэр Уинстон безо всякого стеснения утверждал в 1937 году:
Я, к примеру, не признаю, что большой ущерб нанесен краснокожим индейцам Америки или коренному населению Австралии. Я не признаю, что этим людям нанесен ущерб тем, что более сильная раса, лучшая раса, более мудрая раса – назовем это так – пришла и заняла их место.
По сути, от утверждений Гитлера его позиция отличалась лишь тем, что на вершине эволюционной пирамиды, по мнению Черчилля, стояли не мифологизированные арийцы, а вполне конкретные англосаксы. И уж если этих в случае необходимости и непонимания собственного счастья можно потчевать картечью, то всем прочим и подавно следует радоваться, что "более сильная, лучшая, мудрая раса" учит их уму-разуму.
В этом случае Черчилль не имел никаких тормозов. Он был поклонником научно-технического прогресса во всем, что касалось средств борьбы. Флот всегда оставался его первой страстной любовью, но автоматическое оружие, авиация, танки и отравляющие газы его также чрезвычайно интересовали. И за боевыми отравляющими веществами он признавал несомненное будущее и был одним из самых яростных противников их запрета, инициированного международным Красным Крестом.
В самой Великобритании, когда всплывают истории о Черчилле и отравляющих газах, обычно с неохотой вспоминают, что он предлагал использовать слезоточивый газ в Афганистане. Он говорил, что глупо подвергать опасности британских солдат, если можно обстреливать противника снарядами, заставляющими чихать. И, кажется, в Турции, но там он хотел использовать горчичный газ…
Пусть не обманывает "родственная связь" этого отравляющего вещества со знакомой горчицей. Это тот самый иприт, которым немцы травили французов под Ипром и русских при Осовце. Вот что вспоминал чудом выживший при химической атаке будущий советский генерал–лейтенант Сергей Александрович Хмельков:
Все живое на открытом воздухе на плацдарме крепости было отравлено насмерть, большие потери несла во время стрельбы крепостная артиллерия; не участвующие в бою люди спаслись в казармах, убежищах, жилых домах, плотно заперев двери и окна, обильно обливая их водой. В 12 км от места выпуска газа, в деревнях Овечки, Жодзи, Малая Крамковка, было тяжело отравлено 18 человек; известны случаи отравления животных — лошадей и коров. На станции Моньки, находящейся в 18 км от места выпуска газов, случаев отравления не наблюдалось. Газ застаивался в лесу и около водяных рвов, небольшая роща в 2 км от крепости по шоссе на Белосток оказалась непроходимой до 16 час. 6 августа. Вся зелень в крепости и в ближайшем районе по пути движения газов была уничтожена, листья на деревьях пожелтели, свернулись и опали, трава почернела и легла на землю, лепестки цветов облетели. Все медные предметы на плацдарме крепости — части орудий и снарядов, умывальники, баки и прочее — покрылись толстым зеленым слоем окиси хлора; предметы продовольствия, хранящиеся без герметической укупорки (мясо, масло, сало, овощи), оказались отравленными и непригодными для употребления.
В Турции Черчилль применить этот газ попросту не успел. Разработанная под его руководством Дарданелльская операция провалилась с треском. И первый лорд Адмиралтейства (именно такую должность он занимал в ту пору) был со скандалом отправлен в отставку. Сегодня эта военная катастрофа, бывшая самой крупной десантной и крупнейшей флотской операцией Первой мировой войны, основательно позабыта, но в жизни Черчилля, а заодно и в его отношении к применению отравляющих веществ против "туземцев", она сыграла заметную роль. 
Дарданелльская операция
Как известно, в Первой мировой войне Великобритания была союзницей Российской империи. Поскольку любая война ведется ради мира после нее, страны Антанты (Россия, Англия и Франция), как и страны Тройственного Союза (Германия, Австро-Венгрия и Турция), имели свои карты раздела "мирового пирога". В случае победы Россия претендовала на Константинополь (Стамбул) и проливы Босфор и Дарданеллы. Это давало России выход в Средиземное море и значительно расширяло ее возможности. В конце декабря 1914 – в январе 1915 гг. русская армия под командованием генерала Н.Н. Юденича нанесла туркам ряд сокрушительных поражений и открыла себе дорогу на Константинополь.
Именно в это время Черчилль и решает как можно скорее организовать флотскую операцию по захвату Дарданелл. Якобы с тем, чтобы нанести совместно с русскими удар по столице Турции. На резонный вопрос из Петрограда "А это вот зачем?!" в Лондоне ответили, мол, это такая помощь союзников, и пообещали, что проливы непременно потом отдадут. Правда, вся предыдущая история Англии учила, что добровольно она ничего и никогда не отдавала, но очень скоро дальнейшие вопросы стали неактуальны. Турки наголову разгромили англо-французский десант. Потеряв немалую часть флота и порядка 312 из 710 тысяч участников, союзники убрались с позором.
Казалось, что политическая и военная деятельность Черчилля на этом завершена окончательно и бесповоротно. Но он проявил редкостную непотопляемость. На некоторое время он отошел от дел и даже направился на Западный фронт командовать батальоном, но в 1917 году снова всплыл в политическом бассейне уже на посту министра вооружений. А в январе 1919 года Черчилль уже был на посту военного министра. И тут пришло самое время отомстить за позор Дарданелльской авантюры… русским.
Агрессия на севере России
Уинстон Черчилль был одним из главных инициаторов агрессии Британии на севере России. И (какое невероятное совпадение) именно его предательство союзнических интересов стояло за провалом вполне поначалу удачного похода на Петроград генерала Н.Н. Юденича. Но этого министру и джентльмену было мало.
Не могу понять этой брезгливости по отношению к применению газа, - заявлял он в 1919 году. - Я убежденный сторонник использования отравляющего газа против нецивилизованных племен.
Если министр "убежденный сторонник", почему же армии не использовать отравляющие газы?! Например, под Архангельском. Так и было сделано летом 1919 года. К этому времени англичане уже начали сворачивать боевые действия в России и производили эвакуацию людей и честно награбленного имущества, так что даже военной необходимости в применении боевых отравляющих веществ не было и в помине. Но Черчилль настаивал. В его распоряжении имелся новый газ — адамсит. Его нужно было срочно испытать.
По донесениям красных:
В начале июня белогвардейцы и интервенты предприняли попытку наступления на Пинеге для соединения с войсками Мезенско-Печорского района. Упорные бои вновь развернулись за Усть-Почу. Артиллерия белых выпустила здесь более 7 тыс. снарядов, в том числе значительное количество с удушливыми газами.
Следующий подобный случай зафиксирован в боях у поселка Емца в 120 верстах от Архангельска 27 августа того же года.
По заверению генерал-майора Чарльза Фолкса, отвечавшего за разработку адамсита, в ту пору этот газ считался "самым эффективным химическим оружием из когда-либо созданных". Это отнюдь не слезоточивый газ, которым сэр Уинстон призывал травить афганцев, и он это несомненно знал. Обстрелы химическими снарядами продолжались весь сентябрь. Но стоявшая в этих местах погода была против замыслов Черчилля: при низкой температуре и постоянных дождях адамсит оказался мало эффективен. Обстрелы были прекращены, и остатки химоружия затоплены в Белом море.
А Уинстон Черчилль… Когда немецкие самолеты принялись утюжить Англию, он, уже премьер-министр, незамедлительно бросился искать союз с теми, кого совсем недавно травил ядовитым газом. И конечно же впоследствии первым напрочь забыл о боевом товариществе, закаленном в битвах с общим врагом. Но разве могло быть иначе...
