Правительство России в последние годы все чаще и чаще применяет характерные для китайской модели подходы к управлению экономикой, рассказал в беседе с "Ведомостями" глава Минэкономразвития Максим Решетников. Речь идет, например, об ориентации на более длительные сроки планирования. Период до 2030 года рассматривается как среднесрочный, а решение стратегических вопросов расписывают до 2040–2045 годов.
Тренды развития технологий, строительства инфраструктуры и переориентации на Восток являются устойчивыми. При этом планировать ряд других вопросов на перспективу 15–20 лет достаточно сложно "в условиях сложившейся турбулентности". Еще один принцип — мониторинг спроса, при котором власти фиксируют спад потребления среди населения и в корпоративном секторе, но компенсируют его за счет бюджета:
"В последние годы мы значительно меньше стали бояться брать в долг и начали гораздо больше использовать дефицит бюджета как инструмент развития экономики".
О заимствовании элементов из китайской модели речи не идет, поскольку у России имеются собственные институты, практика и принципы. Однако российская сторона внимательно "анализирует и принимает во внимание опыт коллег". По словам источника издания, близкого к Кремлю, одно из основных изменений в управлении экономикой — более тесное взаимодействие между институтами, отвечающими за бюджетную и денежно-кредитную политику. Центробанк и кабмин формируют планы исходя из общей цели: устойчивое повышение ВВП при сохранении финансовой стабильности. Важно обеспечить именно долгосрочный рост.
В Китае за реализацию ДКП отвечает Центральный банк. Минфин управляет бюджетом. Оба института подчиняются Госсовету. В марте нынешнего года китайские власти утвердили цель по росту экономики на текущий год на уровне 5%. Исходя из нее, Минфин формирует бюджет, а Центробанк — размер кредита экономике.
В апреле Международный валютный фонд (МВФ) обнародовал оценки грядущего развития экономики России: в новой версии прогноз на 2023 год увеличился, а на 2024-й – уменьшился.
