Владимир Путин и Эммануэль Макрон провели переговоры в летней резиденции французского президента форте Брегансон. Круг тем был привычным: лидеры стран обсудили двусторонние отношения, ситуацию на Украине, в Сирии и вокруг Ирана. Но формат и фон — нет. Едва ли это общение можно назвать дежурным. Журналист из Франции Елена Кондратьева-Сальгеро рассказывает, о чем, в каких условиях беседовали Путин и Макрон и почему эта встреча много значит.
Умный человек заметил, что "счастливые поколения занимаются шведской гимнастикой, несчастные — переоценкой ценностей". Поколение нынешних европейцев, серьезно осоловевшее от шведской гимнастики, шведской ходьбы и шведской политкорректности, к переоценке ценностей, похоже, готово.
Отмашку на такой пересмотр только что дал президент Франции Макрон, приняв в своей личной резиденции президента России Путина.
Встреча в Брегансоне и беседа, продлившаяся три с половиной часа, вызвали целую гамму эмоций в европейской прессе — от глухого роптания до невнятного смятения с вкраплениями откровенного раздражения.
Нужно отметить, что пресса еще не успела перестроиться с повсеместно укорененной "русофобии" на наконец прорвавшуюся "русофилию". После шока, вызванного признанием прокурора Мюллера, за два года так и не нашедшего ни единого доказательства "русского вмешательства" в американскую жизнь, контрольный выстрел Скотленд-Ярда, не обнаружившего русского следа в делe Скрипалей, спровоцировал явную смуту среди журналистов.
Ряд публикаций за последние летние месяцы откровенно поднял и расшарил крамольные вопросы о необоснованности традиционных обвинений русских во всех бедах человечества. Следующим залпом пошли публикации с робкими предложениями ценность русских переоценить. Серьезно запахло всеевропейской перестройкой...
Кто-то вспомнил, что о важности сближения и сотрудничества с Россией, а не с Америкой, постоянно говорил сам Де Голль. А за ним практически все французские президенты консервативного толка. Кто-то цитировал уже ушедших с политической арены или из жизни деятелей, многократно и упорно убеждавших своих соотечественников в важности объединения с русскими (Иван Бло, Филипп Де Виллье, Марин Ле Пен и др.). Кто-то сам уже совсем открыто снова выступил в прессе с официальным заявлением все того же толка (бывший министр миттерановского правительства Юбер Ведрин).
После такой обильной артподготовки приглашение президента Макрона уже не вызвало эффекта неожиданно разорвавшегося снаряда, но все-таки повергло в массовую депрессию не успевших перестроиться работников печати. Теледебаты накануне и во время встречи прошли в жaркой и не всегда дружественной обстановке под ироничным заголовком: "Возвращение Макрона: Путин прежде всего!"
В этой хорошо продуманной фразе был компактно упакован явно ощутимый сарказм: президент Макрон еще не уделил столько внимания и предупредительности внутренним проблемам своей страны, сколько растратил на прием русского президента.
Даже самые лояльные президенту Макрону СМИ показали холодную сдержанность и уничижительную вспыльчивость по отношению к наиболее здравомыслящим политологам и аналитикам, ратующим за бесстрастный разбор этой знаменательной во всех отношениях встречи.
Самый беспристрастный анализ событий выглядит так: президент Макрон сделал очень верный выбор в пользу реальной, а не принципиальной дипломатии. Что позволило ему стать первым посредником, ослабляющим затянувшееся между Россией и Западом напряжение. Эта встреча станет сигналом всем остальным европейским странам для дальнейшей деэскалации бессмысленного противостояния.
Она свидетельствует о растущей зрелости французского президента, до сих пор подспудно обвиняемого в чрезмерной самоуверенности и неприятии мнений собственной команды (в течение последнего года из окружения президента уволилось сразу несколько советников, а настырные слухи в кулуарах сильно загустели новыми свидетельствами о его нарциссизме и самоволии).
Приглашение российского президента, тайным и жарким поклонником которого якобы Эммануэль Макрон является с очень давних пор, говорит прежде всего о том, что французский президент стал наконец прислушиваться к мнению наиболее весомых современных политиков...
Сам Макрон еще на пресс-конференции с подобающей горечью признал, сколь многому его научили до сих пор тлеющие протесты "желтых жилетов". Похоже, что в этой исторической конфронтации президенту Макрону впервые пришлось столкнуться c волей, давшей действительный отпор его собственной, даже если не победившей, то заставившей признать свою состоятельность и скорректировать президентские амбиции.
Здесь следует также понимать: устраивая эту встречу, президент Макрон не только отмечает новую веху во внешней политике, но и зачисляет определенную сумму положительных пунктов в собственные внутренние активы — вся макронистская символика политкорректного либерализма, абсолютную противоположность которой олицетворяет президент Путин, несомненно понравится и консервативному блоку, и той части его собственного электората, доверие которой заметно пошатнулось после событий с "желтыми жилетами". В политике это называется "стабилизация аппарата", и в этом отношении ход президента Макрона абсолютно беспроигрышен, откуда ни посмотри.
Кроме так называемого "политического потепления" и общих планов в борьбе с потеплением климатическим, президенты обменялись опытом разрешения "социальных напряжений" и обсудили два важнейших вопроса, в которых участие России особенно интересно Западу: климатическое соглашение, "разорванное" президентом Трампом, но не президентом Путиным, и денуклеаризация Ирана, над которой ломают копья все мировые политики.
В обильных комментариях аналитиков чаще всех прочих звучали две несущие смысловые конструкции: безопасность Европы и равновесие интересов. Нo конкретные способы всего этого достичь, однако, так и не были названы.
Основными претензиями откровенно антироссийски настроенных журналистов стали, как водится, долгий срок "царствования Путина", встречающегося уже с четвертым французским президентом (до Макрона его принимали Ширак, Саркози и Олланд) и, конечно, Украина.
В этой связи изначально тупиковая ситуация не обозначила ни единого проблеска возможного выхода, если не считать высказанные полунамеками, уклончивые, но очень интересные мнения сразу нескольких аналитиков: возможно, что политическое потепление между Россией, Францией и другими европейскими партнерами вынудит Украину пойти на уступки по поводу независимости Донбасса. Возможно, за некие гипотетические послабления со стороны России...
Еще интереснее отметить, что вопрос Крыма, буквально гранатой вбрасываемый в дискуссии особо рьяными критиками франко-русского сближения, очень спокойно и непреклонно отводился сам собой как окончатeльно решенный и не обсуждаемый, потому что, как выразился один ведущий журналист, "здесь нечего и обсуждать". Этот пункт мне кажется особенно важным занести в протокол всех лично заинтересованных и просто интересующихся отношением европейцев к "русскому Крыму"...
Мне также хотелось бы напомнить самым любознательным читателям и любителям головоломок, что всего месяц назад, 13 июля, перед национальным праздником — Днем взятия Бастилии — президент Макрон сделал несколько неожиданное заявление о "новой доктрине военно-воздушных сил", подразумевающей "космическое наблюдение и защиту". Разработка и внедрение этой доктрины должны начаться в сентябре.
В обильных комментариях к этому заявлению прозвучали расплывчатые пояснения о наблюдении и охране французских спутников, подвергающихся на орбите неизвестному шпионажу, а также о возможной "защите от космических объектов". В этой связи неоднократно и многопланово упоминалась Россия — как возможный противник или возможный союзник. С учетом уровня развития русской космической техники, иметь Россию союзником кажется много предпочтительнее...
Обсуждалась ли эта тема во время личной встречи двух президентов, равно как тема "есть ли жизнь на Марсе", прессой не доказано...
Все остальные детали встречи двух президентов имеют менее веское значение, и заключением к этой знаменательной встрече следует прежде всего считать призыв г-на Макрона:
Необходимо снова состыковать Россию с Европой, потому что это ее история, ее судьба и наш интерес.
На пресс-конференции президент Макрон анонсировал свой визит в Москву в мае 2020 года, а также особенно настойчиво продвигал тематику "новой архитектуры безопасности и доверия от Лиссабона до Владивостока", в которой Россия должна занять место, принадлежащее ей по праву.
Схема с Лиссабоном и Владивостоком, если кто не знал, была любезно позаимствована президентом Макроном у Де Голля: Де Голль говорил "сделать Европу от Бреста до Урала" (имеется в виду французский Brest).
Именно Де Голль считал, что Европа может быть сильной только в созвездии с Россией, и именно потому желал досадить заполонившей собой все Америке, приехав с визитом в СССР вопреки "дружеским рекомендациям".
Нужно ли упоминать, что жест президента Макрона, воспринимаемый сегодня копирующим своего великого предшественника, безусловно означает первое преодоление амерозависимости на пути к желанной и наконец действительной автономии? И нужно ли уточнять, что именно такая конструкция — европейские страны в сотрудничестве с Россией — представляет сегодня наихудший вариант для "наших американских партнеров"?..
Хоть лед в отношении России и тронулся в готовом к разморозке европейском менталитете, будущее все еще зыбко и хлипко в связи с тем отчаянным сопротивлением, которого, конечно же, следует ожидать в самом ближайшем будущем. Сопротивление это будет жестким, как никогда. И первые его всполохи вероятнее всего не замедлят проявиться совсем скоро, прежде чем остальные европейские партнеры успеют последовать французскому примеру.
